– Красная надпись, красный дневник, – обрадовался крысолюд! – Следуя его логике, это оно! То, о чём он говорил тогда, когда…! Не важно, – огорчился крысолюд.

Мальчик закрыл дневник, прижал его к сердцу и побрёл из комнаты, не забыв взять с собою и флейту.

«Если со мной что-то случится, то найди, согласно моим записям и заметкам отсюда, этого мальчишку, ежели я его не успею найти. Я чувствую, что только у нас с тобой хватит смелости разобраться с данным вопросом и спасти мир. Да-да, спасти мир!» – вспоминал Алан слова Кларка.

Вздохнув, мальчик улыбнулся, обернулся и ахнул!

Алан с дневником и флейтой в руках застрял в дверном проёме гостиной, задержал дыхание. Тускло-золотая фигура его отца и ярко-золотая фигура его самого беседовали в гостиной.

– С чего ты взял, что над принцем Гаргараада издевались в лечебнице? Какими фактами ты владеешь и откуда? – вопрошал отец.

Шестилетний Алан Бушпепа помотал головой и глупо улыбнулся, чуть коснувшись области сердца.

– Я чувствовал его, этого голубоглазого и чёрновласого мальчишку, – воссиял ребёнок розоватым светом.

– Такого не может быть, – в отрицание помотал мужчина головой.

– Если только «что»? – старался хоть немного понять сын отцовские чувства тогда, в далёком 2008-ом году.

Золотистое видение прошлого растаяло в воздухе, оставив аромат цветущей вишни, и двенадцатилетний мальчик уверенно улыбнулся.

– Если только у нас с ним нет особой связи, которая поможет мне?

Алан Бушпепа открыл краснокожаный дневник и начал читать красную запись в нём: «Удивительно, сколь сильной способностью менять мир вокруг нас обладают индивиды, жизнью обиженные. Одним из таких персонажей является Дениэл, зовущий себя Зелёной молнией и не переносящий фамилии своей. Это слабость. На Дениэла повлиять можно только через его учителя и моего старого друга, Мермегаса Дрогельбеххера. Надо как-либо повлиять на его Величество, на самого дьявола так, чтобы привычный нам мир прекратил разрушаться по причине глупости и нелепой мести, ибо месть всегда нелепа. На Дрогельбеххеров можно повлиять только через семью, для них это святое. Но на кого влиять? Все члены семьи Дрогельбеххер на стороне Мегаса! Многие ночи я думал на этот счёт, сидел, не смыкая глаз, пока разум мой не ухватился за призрачную надежду. На свете есть Дрогельбеххер, оторванный от семьи, всего один, на которого можно повлиять, как угодно! Это Артур Дрогельбеххер, его единственный родной сын, что пропал много лет назад! По возрасту Артур ещё дитя, ему сейчас, на момент 28-го марта 2014-го, двенадцать – как Алану. Мальчишка, которого считают покойником, а его спасение в страшной аварии – чудом, коего не стоит ждать, однако я знаю, что он жив, пускай любовь моя и не хочет заглядывать в будущее, проверять мои предположения, но знаю… Я знаю, что он жив!».

Малец оторвал глаза от букв, написанных колким отцовским почерком.

– Мам, подойди-ка! – крикнул Алан в сторону родительской спальни.

За столом вдумчиво сидела да смотрела на сына, поправляя цветок жасмина в волосах, мама.

– Думаешь, тебе удастся найти и перевоспитать этого юношу?

– Конечно! Отец всегда говорил, что сделать можно всё, только для этого понадобится много времени. И для названия операции мне нужно нечто вдохновляющее…

В дверях кухни появилась сестра Алана, обратив на себя всё внимание.

– Он также постоянно твердил, что крысолюди – это господа и дамы всех миров, так как могут попасть куда угодно, – встряла в беседу Одри.

Жёлтоглазый каштанововласый мальчик потёр подбородок и взглянул на русо-золотовласую и жёлто-золотоглазую сестру вдумчиво.

– «Господин мира», – произнёс он.

– Но для осуществления своих сумасшедших и бунтарских идей вам придётся плотно питаться, так что к столу! – встала из-за стола и отряхнула платье мама. – Я пока разогрею индейку.

– Мам, а в каком смысле «вам»?! – вопросил Алан.

– Спасать миры, так вместе! Ждать спасения неоткуда – сам же знаешь.

Послышался грохот, Одри скукожилась.

– Опять… – присела за стол одиннадцатилетняя девочка.

– Мне безопаснее будет идти куда-либо одному, мама.

Одна из жёлтых крыш домов позеленела, дом обрушился. Вдали послышалась очередь хлопков да синяя крыша дряхлого дома позеленела – его стены разлетелись клубами песка по ветру.

У обломков разрушенного дома с когда-то жёлтой крышей стояла семья – дедушка, бабушка, женщина и двое мальчишек, шести и девяти лет.

– Чёртовы… – начал говорить девятилетний мальчишка в круглых очках.

Дедушка закрыл внуку рот, но тот прошипел сквозь ладони то, что не мог сдерживать внутри.

– Чёртовы ангелы! Будь они прокляты!

Бабушка положила руку на плечо своей дочери.

– Ничего страшного, солнце, к Бушпепам пойдём.

– Да как же мы пойдём?! У них горе такое, а мы к ним!

– В горе все едины, доченька, – отпустил старшего внука дедушка.

Время обеда. Мать семьи Бушпепа сочувствовала соседям, лишившимся дома, Алан с Одри стояли на два-три шага позади неё, сложив руки за спиной, окрасив грустью и сочувствием детские, но такие уж не по возрасту понимающие лица.

– Алан, а где этот голубоглазый чудик находится? – пролепетала девочка на ухо брату.

Мальчик сделал вид, что не услышал вопроса.

– Ну тот, кого нам надо искать. Алан! – громким шёпотом продолжила доставать брата та. – Вы тихо говорили, я не расслышала.

– Уши чаще чисть, – вздохнул двенадцатилетний мальчик. – Подслушивать меньше надо! И вообще я не в восторге от того, чтобы ты со мной туда-сюда шаталась, тебе учиться надо.

– Успею выучиться, Алан!

– Ты всезнающая друидка, Одри! А чтобы знать о мирах всё, надо в них хотя бы разбираться – в географии, политологии и истории на худой конец.

– Всё равно ответь, куда поедешь.

– А ты не знаешь?

– Нет, не знаю! – разозлилась девочка. – Мама снимет мне блок на магию только в четырнадцать лет, забыл?! Ух!!! – насупилась золотоглазка. – А пока что я не могу всего знать, да и, зная всё, я не смогу о всём болтать.

Алан толкнул обиженную сестру в бок.

– Прости, что забыл, и я не хотел тебя обидеть!

Зависло неловкое молчание.

– Просто все так часто говорили о том, что ты всезнающая друидка, Одри, что я и забыл, что…

– Что я не особенная? – замолкла сестра на минуту. – Многовато «что» для одного разговора, Алан. Нервничаешь?

– Нет, – приобнял он сестру и тревожно улыбнулся, – ну не обижайся на меня!

– Я не обижаюсь на такие глупости, но прощаю тебя, – подобно лисичке улыбнулась девочка, – только скажи, куда поедешь и с чего начнёшь поиски, а я помогу.

– Я не знаю, куда ехать и с чего начинать, Одри…

– А папин дневник?

– В нём написано многое, но нет ни одного адреса. Папа надеялся на мою «особую» связь с этим принцем, что оказалось опрометчивым суждением. Нет у нас с этим Артуром ничего общего.

– Артуром? Красивое имя для принца! И кто знает, сколь опрометчиво? – пожала девочка плечами и приобняла брата. – Всё потерянное, что ищут, находится! Если отец был прав, а я думаю, что был прав, то ты его найдёшь. Ты знаешь его имя – это уже много для чудотворческого мира, полного волшебства. Кто знает, может быть, ты не только крысолюд, но и волшебник? «Приключения волшебника-дурака» является хорошим названием для нашей поисковой операции.

– Дурное же ты создание, Одри!

Одри щипнула брата за бок.

– Ау!

– Цыц, Крыско идут, Алан, – натянула на себя маску сочувствия девочка, подобным образом поступил и её старший брат.

Соседи, оставшиеся без дома, приблизились к детям.

– Ох, детишки, здравствуйте! – потянулась с объятиями к детям бабушка.

– Здравствуйте, мадам Крыско! – обнял старушку Алан.

Одри Бушпепа упала в объятия и бабушки, и дедушки, и матери семейства Крыско, и двух мальчишек, а Алан пожал руки двум братьям Крыско.

– Проходите и будьте как дома! Кларк в своё время сделал великолепную защиту от нападок этих напыщенных ангельцев! – провожала мать семейства Бушпепа гостей в свой дом с лимонной крышей.