Жилая зона ТД находится в четырех крупных и отдельных от Талантливого Дома башнях, каждая из которой включает в себя разную возрастную категорию.

Мышкина башня, имеющая огромное количество воспитателей, содержит самых маленьких учащихся, детей летнего деления. Башня эта – белая да на вид пушистая, невзрачная, с розовыми и голубыми весёлыми мышатами, с вечно цветущим садом вокруг! Находится она за Талантливым Домом.

Беличья башня, с чуть меньшим количеством воспитателей, укрывает от дождя и холода детей осеннего деления. По окраске же она жёлто-оранжевого лучистого цвета с реалистично изображёнными белками. Находится она позади Мышкиной башни, между контактным зоопарком Студии и шахматной зоной.

Дикобразова башня содержит подобное предыдущей башне количество воспитателей, в ней живут ученики и ученицы зимнего деления. Эта башня давит на глаза кислотными и контрастными красками, которыми её окрестили сами жильцы-бунтари – и граффити, и изображениями кумиров на ней… Стоит она посреди парка для отдыха, где растёт от силы деревьев сорок или пятьдесят. Перед парком и после этого парка строго располагается чугунный забор, ограждающий парк от дороги, остального города и школы. Проседает свой век на сырой земле парочка скамеек, кормушек для птиц.

Если смотреть на лицевой вход Студии 26, то парк и Дикобразова башня всегда приветствуют слева, а справа кротко кивает верхушками деревьев вместо приветствия густой-густой лес с паутинками мало протоптанных троп и кирпичных дорожек, стезей с аквариумными камушками и секретными ходами через кусты. Вечнозелёные сосны, тополи и клёны качаются в такт музыке, звучащей из открытых окон школы. Порою думается, что в лесу острова Шолотля есть все виды флоры и фауны, убаюкивающие душевными серенадами и манящие дикими ароматами прошлого. Именно в столь необъятной глуши оберегает от неприятных знакомств студийцев весеннего деления Бобр-башня, построенная последней.

Единственная башня, неотделанная снаружи краской и шпаклёвкой, без рисунков и узоров. Её украшают красные и потрёпанные временем кирпичи, из которых она и построена. В этой башне обитает наименьшее количество воспитателей и лишь вокруг неё ходят легенды, но не из-за количества воспитателей или из-за старости кирпичей… Легенды о лесе, её окружавшем, переходят из поколения в поколение, однако бредни эти никак не мешают весеннему делению, а именно ученикам десятых, одиннадцатых и двенадцатых классов там жить и с удовольствием расцветать внутри сего истинного произведения искусства!

Каждая башня состоит из четырёх этажей и подвала: в подвале склад вещей и прачечная, на первом этаже общая зона со столовой, комнатами отдыха и кухонькой, на втором этаже живут ученики самого младшего класса, на четвёртом же самого старшего класса, а на третьем среднего.

Первый этаж Бобр-башни из красного кирпича. 23-ье сентября 2019-го года продолжается: на дворе во всей красе расцветает день! Первая дама Бобр-башни, пышная женщина средних лет, выглядывает из комнаты отдыха и пыхтит.

– Ыва, Ыва Дублэ, помоги-ка мне перетащить этот дурацкий… Гррра!

Каштанововласая одиннадцатиклассница, сидящая в холле Бобр-башни, закрывает свою книжку и подпрыгивает на стуле.

– Сейчас-сейчас, смотрительница Марго!

– Ну-ка! Нуу-ка…! – пыталась она вытолкнуть своим весом и криком шкаф из дверного проёма.

Девушка подбежала к воспитательнице.

– За черта Вам сдалось переставлять шкаф в столь нелюдимый час, смотрительница Марго?! Я не смогу Вам помочь, он огромный!

– Ладно-ладно, уговорила, Ывонька… – бросила гиблое и безуспешное занятие смотрительца Марго, погрозив девушке пальцем. – А вот как только ребята придут!!!

В Дикобразовой башне на втором этаже – этаже, где живут все семиклассники, находится четырёхместная комната со столами и шкафами, с четырьмя кроватями и одной ванно-туалетной комнатой.

В эту четырёхместную обитель со светло-желтыми обоями в бежевую полоску зашёл светловласый и кареглазый мальчик двенадцати лет, Алое Лейнстрейндж, да посмотрел в зеркало у входной двери.

В зеркале с позолоченной оправой облик Алое сменился обликом Алана Бушпепы – тёмновласого, жёлтоглазого и хитрого мальчика двенадцати лет. Алое ухмыльнулся отражению Алана в зеркале и присел за небольшой стол у своей кровати.

«Доброго времени суток, дорогой дневник!

На дворе октябрь 2014-го года и на связи твой покорный слуга – я!

«Десятой и совсем не загадочной запиской Эллиота Мейсона» прозвал бы я эту запись, не имей я совести или же, на худой конец, будь я самим Эллиотом Мейсоном, но, увы, меня звать Алое Асфоделем Лейнстрейнджем, или просто Асфоделем «Ха», и мне порою бывает очень страшно за то, что я могу потерять прямо сейчас, в сею минуту, всё, что имею – как богач, которому не суждено запереть за тысячными замками своё богатство, своё драгоценное счастье, но всё же я воистину самый счастливый человек на этом седьмом небе! Седьмой класс – это шанс начать жизнь с чистого листа!

Кажется, что друзья стали мне семьёй, дотошными зачастую, но жутко любимыми родственничками – братьями и сёстрами, дядями и тётями, бабушками и дедушками, кто-то даже стал мне отцом и матерью, сыном и дочерью. Это казалось мне поначалу безумием, кажется до сих пор, однако, если призадуматься, живя в одном доме, едя за одним столом одну и ту же пищу, обсуждая общие для всех хлопоты, стоя плечом к плечу друг друга как члены наиполноценнейшей семьи – могло ли быть ощущение иначе?!

Я уверен, что даже спустя года ни одна телепередача не сможет передать этого практически беззаботного счастья, которое я испытываю сейчас, став частью Талантливого Дома, настолько чистым оно будет являться для телевидения и является…

Жизнь так непредсказуема, о волхвы! Никогда бы не подумал, что мне здесь станет по душе и я здесь обрету тех, кто так понимает меня! Я нормальный, я обычный человек! Здесь нет вуали горя, в которую окутан мой дом, здесь солнце светит ярче, здесь нет Мермегаса Дрогельбеххера и Льюиса Лейнстрейнджа, здесь моя ответственность за сохранность всех миров будто б рассеивается. Мне так хорошо и остаётся лишь надеяться, что у Одри с мамой всё так же хорошо, как и у меня, а папина душа не преследует меня по свету с помыслом сделать мою жизнь более осмысленной… Я хочу жить в хаосе и неопределённости, жить одним днём, в котором забота – это выбор подходящей мелодии для будильника или тест по этикету. Надеюсь, что папа понимает меня или, по крайней мере, когда-нибудь поймёт. Я устал, а здесь я отдыхаю… душой.

Одной надежды на благополучие моей семьи и моего города недостаточно, но большего у меня, увы, нет, потому я смотрю в окно и улыбаюсь невероятно ясному небу Вертфлеста!

Хочу признаться, дорогой дневник… Если принца Гаргараада я не найду здесь, в Талантливом Доме, то нигде больше и не буду искать – я скроюсь от сотен разноразмерных глаз и начну жизнь с нуля второй раз да, быть может, даже в облике крысы.

Мисс Джесс, наша преподавательница по музыке, говорит, что надо зажигать счастье в сердце сейчас, именно сейчас и именно сегодня, чтобы пламя росло, а откладывание этого лишь делает сырее и сырее угольки внутри нас, пламя может не зажечься никогда… Хотя даже в таком случае выход есть – ветер перемен сушит и проветривает сырые угли да даёт им возможность принять в свои объятия искорку надежды на счастье и разгореться этой искорке до гармонии с собой и восторга от своей жизни. Я чувствую, что она дошла до этой метафоры сама, опираясь на свой жизненный опыт, оттого я верю ей, пускай и выглядит она обычно растеряно, хех».

На дворе трепетал не на шутку суровый сентябрьский ветер 2015-го года. Неделю назад все студийцы собирали лимоны в лимонном саду, кой неподалёку от Дома Истории и Талантливого Дома, а Кларисса Старр и Карлос Браун обсуждали возвращение в Вертфлест Артура Брауна, кузена Карла.