Она всё ещё наблюдала, как страж издевался над телом её деда.

Вообще, если анализировать пирамидоголового с холодной головой, можно заметить эту деталь: у него нет стимула убивать абсолютно всех, он ходит медленно, много времени тратит на одного человека.

Он как НПС, созданный с одной целью – страшить и убивать.

Ему достаточно и одной жертвы, а у остальных есть время убежать.

По крайней мере, мне так показалось.

Айгуль было тяжело решиться, но она смогла заставить себя вскочить на ноги и побежать к окну, не оборачиваясь на тело деда.

Ей казалось, что если она обернётся, то не сможет его бросить.

Одна мысль: его смерть не должна быть напрасной.

Тот уродливый паренёк поступил точно так же, только более трусливо и неумело.

– Хватайтесь!

Мы с Даей протянули руки, помогая сначала девушке, потом парню забраться в окно.

Как только они оказались внутри, я не стал закрывать его.

Я знал, что страж обязательно придёт сюда и будет долбиться.

– Быстрее, нужно уходить отсюда, – сказал я, указывая на коридор.

Раз появилась возможность, мне хотелось поговорить с ними.

Кто знает? Может быть, удастся что-то от них получить.

Хотя надежда на это мала.

Мы быстро продвигались вглубь больницы.

Именно я шёл впереди, по-хозяйски, словно лев, находящийся на своей территории. Дая шла позади группы, чтобы контролировать ситуацию.

Вдруг кто-то воткнёт в спину нож.

Айгуль молчала, слёзы текли из глаз, взгляд был пустой и отрешённый. Единственный, кто был всем доволен, – это Артём.

По крайней мере, он успел представиться, выдохнуть и даже перестать дрожать.

По-настоящему странный парень.

Мне не хотелось показывать им безопасное место на третьем этаже, поэтому я повёл их на четвёртый.

Нет, не к призракам, а в одну из пустых палат.

Наконец, мы достигли относительно безопасной комнаты.

Я закрыл дверь, чтобы обернуться и посмотреть на них.

– Ну, – хотел что-то сказать, но с чего начать? Нужно, чтобы они рассказали, почему оказались на улице.

– Расскажите, что произошло?

Айгуль молчала, обхватив себя руками и глядя в пол. Казалось, она была не здесь, а всё ещё там, во дворе, рядом с телом своего деда.

Я почувствовал укол сочувствия – потеря близкого человека всегда тяжела, а в таких обстоятельствах особенно.

Зато Артём, заметив, что девушка не собирается говорить, взял слово:

– Я… то есть мы появились тут два дня назад.

– Вместе?

– Нет, но на одном этаже, в соседнем корпусе.

– Да? – удивился я.

Кто же знал, что они будут там.

– Мы решили объединиться…

– Что? Зачем? – нахмурился я и спросил.

– В смысле зачем? Так безопаснее!

Ну-ну… Я видел, насколько с тобой безопаснее…

Трус несчастный.

– А зачем вышли из второго корпуса?

– Её дед, – он указал на Айгуль, – сказал, что мы не можем сидеть без еды и воды. Поэтому нам пришлось выйти и искать. Тем более мы вчера видели дым, слышали стрельбу, поэтому искали других избранных.

Вообще, парень был болтлив на язык. Он рассказал об Айгуль, рассказал о её дедушке. Всё от начала и до конца.

Честно?

Их миссия была до безумия странной.

Во-первых, я понял, что Айгуль аристократка и получила золотой билет. Во-вторых, она не наняла опытного проводника, а воспользовалась услугами старого деда. В-третьих, этот Артём просто жуткий прилипала, который ищет место потеплее.

Кроме того, он какой-то мутный. Говорит обо всём, кроме того, что действительно важно.

Мне абсолютно плевать, как ему было холодно спать.

– А что насчёт ваших… ролей? – спросил я, переводя взгляд с парня на девушку. – У тебя, похоже, не боевая роль, а у Айгуль – маг, а у дедушки был оборотень. Так?

– Не совсем, – ответил Артём. – Вообще-то я мечник.

– Хм… И где же твой меч?

– Я потерял его, – он ответил.

–…

У меня не было слов, просто одни эмоции.

– А она не маг, – он указал на Айгуль. – Она ведьма…

Что ж, все ошибаются.

– Просто тот монстр, – парень говорил о пирамидоголовом, – слишком сильный. Что это вообще за существо? Он отличается от нежити и призраков.

– Это страж внутреннего двора. Появляется только когда избранные находятся больше двух часов во дворе.

– Что? – удивилась Айгуль. – Вы знали об этом?

– Ну… опытным путём проверили, когда сами чуть не попались, – ответил я, говоря полуправду.

– Но мы на улице и десяти минут не провели! – взгляд девушки был полон боли и гнева.

Что могу сказать?

Я просто пожал плечами.

– Значит, кто-то другой провёл там больше времени.

Мне кажется, что на этом испытании находиться человек десять.

Неудивительно, что многие уже начали выходить. Особенно утром, когда по мнению многих, наступает самое безопасное время.

– Мой дед, – тихо сказала Айгуль, – погиб, защищая меня. Он был не только хорошим человеком, но и мудрым. А вы, – она почему-то посмотрела на меня и на Даю с нескрываемым презрением, – убили его!

Чего?

Тут я не понял. Что это за претензия?

Естественно, такие обвинения мгновенно заставили меня кипеть от злости. Когда я уже был готов выкрикнуть всё, что думаю, вмешалась Дая:

– Хватит! Сейчас не время для ссор. Нам нужно сосредоточиться на том, что делать дальше.

Слова Айгуль о том, что мы якобы убили её деда, были слишком абсурдными.

Как сказали бы психологи: обвиняя другого, человек пытается защитить себя и избежать чувства вины.

Проще говоря, она хочет неосознанно переложить ответственность за свои эмоции на другого.

Но почему на меня?

Неужели она считает меня терпилой?

Естественно, в порыве праведного гнева хотелось послать их к чертям.

Только руководствоваться эмоциями – плохое решение, даже если к тебе несправедливы в высшей степени.

Я медленно выдохнул и попросил объяснить:

– Почему ты вдруг так решила?

И повисла тишина.

Айгуль с трудом сглотнула комок в горле. Она подняла заплаканные глаза, но к слезам у меня иммунитет. Хватит доверять, хватит прощать.

– Извини… – девушка не только извинилась передо мной, она ещё посмотрела на Даю. – Извините, пожалуйста…

Что сказать?

Она осознала ошибку. Вопрос был решён, осадочек остался.

Всё же нужно думать, когда открываешь рот.

Никогда не следует безосновательно обвинять других людей.

Естественно, Айгуль на этом не остановилась:

– Дедушка сказал, что лично поведёт на испытание.

– А почему он? Не могла найти «нормального» проводника?

– Нет, – она покачала головой, – наша фамилия – Юмаголовы…

Что?

Юмаголовы?

Я невольно скривил лицо.

Это имя что-то смутно напоминало, но что именно, я не мог вспомнить.

Тогда Айгуль, заметив моё замешательство, объяснила:

– Неудивительно, что ты о нас не слышал. Наша семья небольшая, можно сказать, что мы провинциальная знать второго поколения.

Если переводить на русский: они живут в глуши, высоких должностей не занимают.

– И если бы ты не изучал историю проводников, то вероятно, не слышал о нас. Те, кто...

Проводников?

Это напомнило мне об одной «страшной» семье. Кровавая вражда между братьями, потеря всех накоплений и знаний, ослабление способности – интуиция.

Юмаголовы!

Татарский дворянский род.

– Так это вы, – от удивления просвистел я.

Вообще, это было очень глупо.

Проводник умер на испытании для новичков… Я про её деда. Неужели интуиция не подсказала?

Говорить прямо не стал.

Всё же в ней я видел себя. Каждый легко может оказаться на её месте и ещё издеваться?

Точно не нужно.

Тогда вмешалась Дая:

– Так ты тоже… – я успел закрыть ей рот рукой, ведь она хотела закончить словом «проводник».