— Не грусти, хозяюшка Вережинка, жизня завсегда вперед идеть, не оглядываеца. И ты иди, и усе сладица! Но тама исчо стоять хорошие теплые башмаки. Бери, не боись! В твою суму усе поместица.

— Спасибо тебе, Малуша! Я тоже буду скучать по тебе и по всем вам, и по дому нашему. Но я же вернусь!

Домовушка махнула рукой и растаяла. А я осталась грустить одна. И что за день сегодня такой странный? Пусто и грустно. Тоже махнула на все рукой и пошла летать с Ветерком.

Дядюшка объявился к обеду вместе дедом Гаюном. Оказывается, пока я спала, они проверили поле битвы и остались очень довольны результатом. Раненым оказали и магическую, и лекарскую помощь. Грозовые глаза моего Хранителя посверкивали золотыми искорками, что означало крайнюю степень довольства. Мы уже совсем по-домашнему и без церемоний дружно съели вкусный грибной суп, отбивные и курицу, запеченную в духовке под невероятно вкусным соусом, с рассыпчатым картофелем и овощами с нашего огорода. Запили все ароматным чаем с горячими еще пирожками. Сытые и довольные отправились в гостиную. Леший попросил слово.

Мы с дядюшкой вопросительно уставились на него.

— Вережинка, мы усе долго гадать не стали, и решили тебе дар сделать от лесного сообчества. Дюже ты помогла нам, девонька. И посему мы завсегда рады привечать тебя. В лесу нашем ты могешь гулять, бродить, как в парке свовом. Нихто тебя не обидит. Тако и помни. Но ежеля занесет тебя в другой лес, та помогет тебе энтот знак. Яво узреет любой хозяин леса, учует зверь всякий и нечисть. Прими в дар от чистого сердца, — дед Гаюн достал что-то из-за пазухи и протянул мне на ладони.

Там отливал тусклым золотым блеском узкий браслетик, выполненный в виде ящерки с изумрудными глазками.

— Ой, дедушка, как красиво! Спасибо вам всем за такой подарок! Беречь буду!

— Вота беречь та и не след. Носи и не снимай. Дай-ка руку!

Я протянула, и леший ловко застегнул браслет на запястье. Мне, возможно, и показалось, но глазки ящерки явно сверкнули зелеными искорками. Ящерка прикусила свой хвостик, и застежка исчезла.

— А как же я его сниму?

— А никак! Носи и не снимай! — Довольно заключил дед Гаюн.

Меня это обстоятельство слегка встревожило, но обижать лесного Хозяина отказом совсем не хотелось. Тем более, что дядюшка сидел спокойно и вид имел предовольный. Ну, значит, так тому и быть.

— Ну, ладноть, хозяева дорогие! Пора и честь знать! Пойду я. Исчо свидимся. — Гаюн Лесовович встал и в сопровождении Хранителя отправился к двери. Неожиданно повернулся и сказал напоследок:

— Ты, девонька, не лезь во все бочки затычкой в своих академиях! Тама и без тебя, поди, магов хватает! — Развернулся и ушел. Да. Умеет же он высказаться! Это я поняла еще с нашей первой встречи.

Вернулся дядюшка, и я не удержалась от вопросов.

— А как вас лесное сообчество отблагодарило, дорогой дядюшка?

— О, детка, поверь, мы остались все взаимно довольны! Не бери в голову. Скажи лучше, ты готова поддержать мою партизанскую вылазку сегодня? Отдохнула?

— Да. Я и сама хотела это вам предложить. Мне же скоро в дорогу!

— Пойдем тогда, попартизаним, — видно Амадею очень понравилось это слово. Глаза его горели азартом.

— Иди, солнце мое, я тебя догоню.

В моей комнате Хранитель объявился быстро в уже походной одежде, с мешком в руках, в котором что-то позвякивало.

— А что вы собираетесь там делать? За хранение оружия и взрывчатых веществ могут возникнуть серьезные проблемы, дядюшка!

— Не бери в голову, детка! Ничего противозаконного я делать не собираюсь. Так, небольшая проверка. И надо обновить защиту дома. Никакой проверяльщик ничего и никогда не найдет. Не боись! Давай свой бук, деньги, карты. Буду разбираться. Меня не теряй, вернусь, как все сделаю, — зашел в зеркало, как в дверь, и исчез.

А я продолжила собирать чемоданы.

Дядюшка явился только на следующий день. Чем он там занимался, для меня осталось загадкой. Молчал, как партизан. Но в глазах появилась знакомая мне уже отстраненная задумчивость. Значит, начался новый этап исследовательских действий. Это хорошо, пришло понимание. Значит, скучать в поместье никто не будет. У всех есть какое-то занятие.

День прошел спокойно и обыденно. Сумку с вещами я почти что собрала. Все лишнее отложила в сторону. Осталось только выбрать платье для зимнего бала и одежду в дорогу. Вечерами и ночью, особенно на рассвете, заметно похолодало. Но дни стояли солнечные, еще летние и теплые.

В дорогу я решила одеться под мальчика. Вспомнила наши детдомовские театральные постановки и решила рискнуть. Волосы спрятала под стильный картуз, который случайно обнаружила в гардеробе. Кажется, они в тренде сейчас и в нашем мире. К нему отлично подошла темная синяя ветровка с капюшоном из ткани, похожей на парусину. То, что надо. Серые штаны заправила в свои сапоги. На носу и щеках нарисовала легкие веснушки. Под глазами навела тени. Вид получился простоватый, но вполне достоверный. На мой взгляд. Не богач, но и не простак.

Проверить же новый образ решила на местном сельском населении. На завтра запланирован выход в деревню за живностью для домовых. Малуша уже два раза спросила, не передумала ли я брать козу. Я бы и передумала, но огорчать верных своих домочадцев совсем не хочется. Дядюшка пропадал пропадом уже на моей старой родине. За ужином порекомендовал только купить билеты на почтовую карету, мотивируя тем, что государственная охрана лучше частной. Карета, так карета.

Вечером на ужине Никифор мне подробно объяснил, как добраться до деревни. Где находится трактир и крестьянское хозяйство, в котором по наводке деревенских домовых можно купить живность. Малуша подробно объяснила, как выбрать правильно цыплят и козу. Меня снабдили деньгами, и мы с Сапфиром после вечерней тренировки отправились спать. В озере купаться уже было прохладно. Можно было, конечно, применить магию, но я решила не нарушать природный баланс и экосистему озера. Мне и так показалось, что температура воды выше обычной в это время. Да и выводок подросших пернатых никуда, кажется, и не собирался улетать. Хорошо, потому что к ним я успела привыкнуть. Мои первые собеседники.

На следующий день утром все вышли меня провожать. На мой экстравагантный вид дядюшка отреагировал одобрительно хмыкнув, но высказываться не стал. Малуша в изумлении всплеснула руками и запричитала, что я сотворила с собой полное непотребство. Что где это видано, «чобы дЕвица красна, вырядилась, как парень». Наибольшей критике подверглось мое разрисованное лицо. Мужички наши вылупили в удивлении глаза, но комментировать не стали. Савелий, привычно что-то пошептал на все стороны света и изрек:

— Возвертайся, хозяюшка. Не заплутаешь теперича.

С посохом в руке и с волшебной сумкой за спиной, с Сапфиром на плече начался мой второй выход из поместья в люди.

С боевым настроем я отправилась в полет за тремя курочками и петушком и козой с котенком. Приземлившись подальше от села, чтобы не вносить смятение в умы местных жителей, я сначала решила найти трактир, в котором, как мне объяснил Никифор, можно будет узнать расписание почтовой кареты. Сапфирик шустро нырнул в сумку.

Пыльная проселочная дорога вывела меня к околице деревни. Огороды, засаженные разными овощами, были ограждены плетнями и красивыми заборчиками, как и в наших селах. Огромные и тяжелые от черных семечек желтые шапки подсолнечников покачивались от ветра, всегда подглядывая за солнцем в небе. Осень незаметно добавляла золотой окрас в зелень листвы на деревьях. «Печальная пора — очей очарованье» крадучись вступала в свои права.

Какая-то невероятная атмосфера жаркого летнего дня в перемешку с деревенскими запахами и звуками окружила меня со всех сторон. Как будто бы само время притормозило здесь свой бег. Все такое медленное, тягучее, мирное. Вдали на изумрудном еще лугу протяжно мычат разноцветные пятнистые коровы. Откуда-то доносится глухой собачий лай и звонкое кукареканье голосистого петуха, слышатся далекие голоса людей. Все это перемешалось с шелестом ветра, шорохом слегка пожелтевшей листвы, трелями птиц и стрекотом насекомых. Как мне стало хорошо и спокойно!