А проснулась раньше, чем прилетел мой крылатый будильник. Я почувствовала, что выспалась и нахожусь в хорошем настроении, и в абсолютной уверенности в успешности предстоящего сегодня мероприятия. Сапфир свернувшись калачиком спал на моей подушке и макушке. Впрочем, как всегда. Я потянулась, и с мыслью, что сегодня меня ждут великие дела, быстро встала с кровати. Затем переместилась в душ, привела себя в порядок, привычно задержалась перед зеркалом, расчесывая кудель на голове, и отправилась одеваться в поход.

В комнате пушистика уже не оказалось. Умчался, как обычно, через окно на свой утренний моцион. Я же быстро под широкую юбку в цветочек с зелеными листиками и с разрезами до колена надела джинсы, которые заправила в свои суперсапоги. Белую легкую блузку, отделанную по вороту и рукавам мережкой, закрепила на поясе кожаным ремнем. Стянула в короткий хвост волосы резинкой. Надеюсь, что отсутствие русой косы до пояса лешего не смутит. Проверила, что все артефакты находятся при мне и на нужных местах. Взяла свою любимую ветровку, сумку, окинула себя напоследок проверочным взглядом в зеркале и осталась довольной своим видом. Пора завтракать и в путь.

Все мои домочадцы уже сидели за накрытым столом меня ожидаючи. В воздухе витали просто умопомрачительные ароматы вкусной и свежей еды. Золотистой горкой возвышались румяные оладушки, рядом примостились в плошках сметана, мед и клубничное варенье. Гречневая каша горкой томилась в чугунке в печи щедро политая топленым сливочным маслом, дожидаясь своего часа. В больших керамических кружках белело молоко. И что-то там еще. А на стуле в сторонке стояла большая плетеная корзина с гостинцами лешему.

Сапфир уже хомячил за обе щеки. Мы все чинно сели и предались поглощению завтрака, пожелав друг другу доброго утра и приятного аппетита. Дядюшка сидел спокойно и лишь иногда невозмутимо посматривал в мою сторону. Правильно. Пока я ем, я глух и нем. Но все хорошее заканчивается, как известно, быстро. Малуша вздохнула и заговорила:

— Хозяюшка, лешаку угощение в корзинке лежить в холстину завертано. Тебе пить и есть энто не надобноть. Тама настойка на мухоморах, дюже лешак ее уважает. Пироги с грибами да мясом, буженинка и квас овсяный. Токма узреешь его, сразу все и протягивай с поклоном и словами нужными. Помнишь же? — я в ответ кивнула, соглашаясь.

— А вам с Сапфиром еду дорожную особливо сготовила я. Пирожки всяки, мяско и много еще чаво. Разберетесь. Уложи в суму свою. Не испортица и тяжко нести не будет, — протянула мне моя Домовушка приличный такой сверток.

— Ой, спасибо, Малуша! И что бы я без тебя делала? Так вкусно еще никогда никто меня не кормил! — та раскраснелась и засмущалась от благодарности и похвалы сразу и лишь рукой в ответ махнула.

В свою очередь вступил в разговор и Никифор:

— Ты, девонька, не боись ничаво и все хорошо будя! Хлавное до ночи надоть обратно вертаться, — коротко и лаконично высказал.

— Ну, что ж. Раз все готово, пора и в путь — дорогу, да, Ники? Пойдем учиться калитку открывать. Пора пришла.

Возле калитки нас уже ждали водяные с Федором. Все оказалось просто и уже привычно. Капля моей крови на замок открыла все замки. За калиткой извилистой лентой тянулась неширокая тропа и терялась за поворотом. Первым вышел Савелий. Он поклонился, что-то пошептал, кинул горсть чего-то по сторонам света, обратился ко мне и промолвил:

— Иди, хозяюшка, пущай дорога будет легкой и приведет тебя туды, куды надоть. А мы тебя здеся ожидать будем. Не боись, не заплутаешь.

— Спасибо всем за добрые слова, — я слегка поклонилась и оглянулась на дядюшку. Хоть бы сказал что-нибудь. Напутствие какое выдал. Даже обидно стало.

Амадей подошел поближе, приобнял слегка, потом внимательно всмотрелся в мои глаза и сказал:

— Иди уж, солнце мое, не оглядывайся! Всему основному, чему надо, ты научилась. Справишься. Я в тебя верю! — повернул меня лицом к лесу и тихонечко подтолкнул.

А я и пошла по открытой Савелием тропинке с рюкзаком на спине, с посохом, пристегнутым ремнями к одному плечу, с Сапфиром на другом плече и корзиной в руках. И с глазами на мокром месте. Ну, что это я так разволновалась? Все же будет хорошо. Вот прогуляюсь по лесочку и вечером же вернусь!

*** Кайотсарг — древняя техника, которая пришла к нам из Индии, а именно — из джайнской традиции. Она применяется монашеским орденом джайнов Шветамбара Терапантх на протяжении многих тысячелетий.

От красоты природы даже на мгновение перехватило дух. Лес вокруг жил своей жизнью. Что-то тихо шептал шорохами листьев и потрескиванием веток на ветру, звонкой перекличкой птиц и монотонным жужжанием насекомых. Манил ароматом трав и цветов, и краснеющих ягод. Тянул взгляд в синеву неба за макушки деревьев, где вдали возвышался голубой силуэт горной гряды. Вдоль тропинки изумрудным ковром с вкраплениями из синих колокольчиков, белых ромашек, желтых петушков и других, неопознанных мною, цветов стелились травы. Сапфир слетел с моего плеча и радостно бежал впереди, периодически оглядываясь на меня. Солнце уже поднялось над горизонтом, и мы в бодром темпе двигались по тропинке вглубь леса.

Через некоторое время в стороне я заметила березку, которая гибкими ажурными ветвями уже почти дотянулась до земли. Я положила к ее корням подношение лесу и запутала среди листиков свою волосинку, чтобы не заблудиться и благополучно вернуться домой, как научила меня Малуша. Потом постояла под этим изумительным изумрудным шатром, обняв белый прямой ствол. В какое-то мгновение мне показалось, что я слилась с деревом и почувствовала ток ее живительной силы, который стремился от корней вверх к макушке и растекался по каждой веточке к каждому листочку. Дерево щедро поделилось и со мной своей силой и свежестью. С благодарностью я оторвалась от березы, почему-то ощущая себя потерянным листом. И мы пошли дальше.

Мы с малышом проходили мимо лугов и полян, не задерживаясь. Мало ли? Присядем ненадолго, а полевик или луговой рядом окажутся, да заморочат. Ну, их! Рисковать напрасно не будем. Тем более, что и усталости я пока не чувствовала. Видно, что отдохнула накануне хорошо, выспалась, да березка щедро силой поделилась.

А тропинка петляла и заводила в лес все глубже. Да и сам лес незаметно стал меняться. Деревья встали плотнее, их кроны начали сплетаться ветками. А лучи солнца уже не могли свободно заливать своим светом пространство вокруг. Тени становились все темнее и длиннее.

Я вспомнила совет Никифора и достала красную ленту из сумки. Нашла приметное дерево и привязала ее, чтобы заметить, если леший начнет меня кругами по лесу водить. А чье-то внимание и присутствие я уже почувствовала. Гаевки, наверное, подсматривают. Да и малыш перестал от меня убегать вперед. Бежал рядышком и по сторонам постояннонастороженно поглядывал. Через какое-то время из глубины леса послышались какие-то непонятные тревожные звуки. То ли крики, то ли скрипы, то ли уханье совиное. Но мы упрямо продолжали идти вперед к своей цели, не сворачивая. Лес становился все мрачнее, в воздухе запахло сыростью. Под ногами стали попадаться коряги, корни, тропинка петляла, но не терялась.

Через какое-то время сначала лучи солнца пробились сквозь кроны деревьев, а потом мы вышли на большую поляну. Наверное, можно было бы и порадоваться. Появились небо и солнце. Поляна большая есть, бревно какое-то лежит вон. Трава такого насыщенно зеленого цвета вокруг, что прилечь и отдохнуть так и тянет. Да и солнце уже высоко. Может, имеет смысл перекусить? Да и лешему гостинец на бревне оставить? Но как-то не по себе мне стало от этой мысли. Внутри что-то заскребло тревожно. И место, вдруг, показалось неуютным. Перед тем, как принимать окончательное решение об отдыхе, решила внимательно осмотреться вокруг.

Посадила малыша на плечо и пошла медленно дальше по тропке, которая еле-еле уже угадывалась в траве. А под ногами становилось все мокрее. И я с благодарностью вспомнила дедушку Эдварда. Сапоги оказались просто замечательные. Удобные и невесомые. Я ни разу не зацепилась ни за одну корягу. В них не было жарко, не смотря на лето, а сейчас и не было мокро, не смотря на то, что тропка уже была почти залита мутной водой и вывела нас аккурат к какому-то водоему и потерялась окончательно в высокой траве. И, кажется, это было болото…