— Будьте здоровы, дедушка Леший! — притом, пожелала вполне искренне.

Он ухмыльнулся довольно в усы и ответил:

— Благодарствую, девонька.

Так! Уже лучше. От «девки» и «ведьмы» повысили до «девоньки». Лед начал активно таять, кажется.

— Сказывай ужо, чаво надобно. Времячко тикАет, не воротится. Хоромы хочешь новые?

— Нет. Хочу баньку обыкновенную. Одну, — добавила поспешно на всякий случай.

— Баньку? Банька — это хорошо, это по-нашенски, — задумался о чем-то старичок — лесовичок и хитро на меня глянул из-под кустистых бровей.

— А ты знаешь, дЕвица, чо в баньке та не токма парятся, та исчо и живут?

— Знаю, дедушка. Жильцы уже есть, да жить им негде. Потому и пришла к вам за помощью. Мне сказали, что без вашего позволения лес рубить и строить нельзя.

Леший одобрительно кивнул:

— Правильно бают. А хто умный та такой?

— Мой домовой сказал.

— А кличут яво як, скажи? Али не ведаешь?

— Знаю, только вам сказать не могу. Нельзя имя чужое без спроса называть. Ведь так?

— Молодец, девка! Чтишь кон. Така хто баньку ждет?

— Банник со своей банницей остались без крова. Сгорела их баня в деревне. Вот к нам и пришли на постой проситься. А у нас бани тоже нет. Только ванна и душ. Вот и пришла к вам просить разрешения деревья срубить. Лишнего не возьмем.

— А хто строить будет?

--Домовой, банник и дворовой. Сказали, что до зимы справятся.

Дед подумал, покачал о чем-то своем головой, похмыкал и высказался наконец:

— Хорошо, дева. Будут тебе бревна. Токма как ты их до дома сваво дотянешь?

— Да просто, дедушка. По воздуху. Я же воздушница.

В мгновение ока все изменилось! Леший вскочил со своего кресла! Волосы на его голове дыбом встали вместе с торчавшими в разные стороны ветками — палками. Брови сбежались к переносице и, кажется, прихватили за собой и оба глаза. Он грозно на меня уставился, и мне показалось, что из палки его искры стали сыпаться. Напугаться вполне возможно от зрелища такого и заикаться начать. Ко всему прочему Гаюн грозно закричал:

— Ты чаво эта надумала, девка! По небу бревна гонять! Бревнами мне всех напужать хочешь?! Птиц сбить и поранить, пчел, аки бабочек задавить?! Не бывать тому! — лес вокруг зашумел, стволы деревьев дружно закачались из стороны в сторону, откуда-то налетели вороны и громко закаркали! И в голосе его мне явственно рычащие звуки услышались. Он, что? Собирается в медведя оборачиваться?

Я тоже встала и сжала покрепче посох в руке. Сапфир мгновенно оказался на моей макушке, обнимая мою головушку уже всеми четырьмя лапками, хвостом при этом закрывая мои глаза. И что-то грозно вереща на лешего! Как же я растерялась сначала, а потом рассердилась от криков этих. Ведь казалось, что все уже наладилось! И снова палки — елки какие-то повылазили. От мысли, что все напрасно было, заплакать захотелось. Но нельзя слабость свою показывать, вспомнились дядюшкины уроки. Перед глазами промелькнул и сам Амадей. Вот, как вспомнишь, так и мерещится!

Дед Гаюн тем временем глаз злющих с меня не сводил. Чего ждал, не знаю, только слез моих не увидит! Сапфир угомонился, убрал свой хвост, видно почувствовал, что я собралась чихать, прижался и что-то замурлыкал. Я быстро вдохнула глубоко и выдохнула, чихнула все-таки и сжала покрепче в руке посох, и успокоилась. И что делать-то теперь? Дед постоял, посверкал искрами, которые сыпались и из посоха и из глаз его. Сверкал, сверкал, а потом в один миг спокойным стал. А я уж на медведя собралась смотреть.

— Ладно, дева. Не серчай. Помогу я тебе с бревнами. Токма и мне от тебя помощь треба. Та не ведаю, сдюжишь ли? — и посмотрел на меня пытливо и серьезно так. Вокруг все одним махом успокоилось. И стояла сейчас звенящая тишина.

Ведь знала же! Предупреждали же, что если будет разговаривать, значит, что-то от меня взамен потребует! И что это было? Очередная проверка или гнев праведный? Вот как разобраться с этим манипулятором? Ну, и сказал бы сразу, что надо, а не искрился, как новогодняя елка.

— Хорошо. Чем смогу, помогу. Постараюсь помочь, дедушка Леший. Что случилось у вас?

*** Леший — дух-хранитель леса. Леший способен менять облик по своему желанию, поэтому сложно сказать каково его истинное обличье, однако чаще всего ему приписывают образ старика с длинной бородой. Лешие обитают практически в каждом лесу, при этом предпочитают одиночество и потому встретить лес, где обитают сразу два лесовика практически невозможно. Для обитания они предпочитают выбирать труднодоступные лесные чащобы, однако лешие любят обходить свои владения, поэтому встретить их можно практически в любой части леса.

*** Гаевки — внучки деда Гаюна, то есть Лешего. Гаёвки выглядят как молоденькие девушки, которые любят пошутить над людьми. Тех, кто причинил лесу и его обитателям вред, могут заморочить и заплутать в отместку. Они защищают всяческую лесную живность и выхаживают их в случае ранения или болезни. Лесная живность отвечает им взаимностью.

*** Анджали мудра (жест благодарности) Устраняет дисбаланс на эмоциональном и ментальном планах. Расположение рук перед грудью способствует внутренней собранности, создает ощущение гармонии, баланса, покоя, тишины и умиротворения. … Дарует благо всем существам.

Леший снова сидел в своем изумрудном кресле, молчал и смотрел в синюю даль. Я не торопила.

— Насчет бревен не морочься. Берендеи помогуть приволочь, — заговорил отстраненно, явно думая о чем-то своем.

Я растерялась:

— Дедушка Гаюн, а где же мне берендеев искать? И не знаю даже, кто это такие.

— А тебе шукать их и не надоть. Сами придут и все приволокуть, и у ворот уложать. А берендеи — это оборотни. Народ лесной, который в шкуре медвежьей жить могет. Поздоровкаешься еще.

— А как же мне их поблагодарить за помощь?

Леший немного оживился:

— Правильно баешь, дева! Благодарить завсегда надабна, а за помощь особливо. А чаво они больше всяго любят-та? Медок да малину. Можно и вареньем откупиться. И пирогами сладкими. Всяму парадуюца. Особливо их детки малые. Не ломай теперича голову. Научу, як гостинец передать.

Я уже догадалась, что проверял меня Дед Гаюн на прочность. Вероятно, справилась.

— Спасибо, дедушка Леший. А теперь вы рассказывайте, что случилось в вашем лесу.

Леший посмотрел на меня скорбно. И такой болью меня захлестнуло от его взгляда, что дух мой перехватило.

— Бяда у нас, девонька, в лес пришла. Не ждали, та не гадали. Парша проклятая черная завелась. Сразу не приметил, а она быстро сил набралась, да размножилась. Рощица за опушкой уся погибла ужо. Посерела сначала, трава пожухла. А счас черным — черна стоит. Не колышица, не звенит и уже не плачет даже. И сделать ничого не можу. Бяда та зацепила не токма лес и травы, но и живность всю губит. Ежеля хто попадает на место то, больше не возвертаеца. Следил я, смотрел долго. Птица кака летит над местом тем гиблым, та камнем вниз падает. Зверь ли якой забежит, пропадает навек. Ежеля человек забредет, та нихто яво бачить не смогет боле. И чаво делать с той бядой, не ведаю.

Как будто вся скорбь мира легла сейчас на плечи лесного хозяина, которые все ниже опускались с каждым словом, падающим камнем. И весь он как-то и сам пожух, посерел и скукожился. Как будто и не хозяин леса сейчас передо мной сидит, а старый человек горюет. Так жалко его стало и лес тоже жаль, и живность всю. Но помочь-то как? Я не знаю пока. Надо думать. А дед Гаюн продолжил:

— Приметил я, дева, сила в тебе есть. Да не токма воздушная. Могет чо и подсобишь.

— Дедушка, а вы пробовали выжечь эту заразу?

— А як же. Пробовал. Токма огнь земной ее не берет. Зараза ента тихой сапой и ползет по земле — матушке. Окружил вот струей водяной, чобы хотя остановить зверье живое. Да токма защита ента слабая. Исчо полог запретный наложил, да не долго держит он бяду та. Полог двигаю, да на далеко уже сил могет и не хватить.