— А что ты чувствовала вчера?

— Ничего особенного. Небольшие фонтанчики и раньше получались. Но я думала, что это мой ветерок играет. А вчера фонтан получился очень высокий. И, кажется, что я захотела, чтобы он стал большим и искрился на солнце. Вспомнила фонтаны в Екатерининском дворце. Хотела вам, между прочим, показать. Порадовать. Вечером решила еще раз потренироваться сначала. Вот и все.

— То есть ты захотела, и у тебя получилось?

— Ну, да. Только я же уверена была, что это стихия воздуха откликнулась и воду поднимает.

— Да. Постарались на славу все. Ты, воздух и вода. И получилось то, что получилось. А что значит, хотела, чтобы заискрился?

— Дядюшка, вы когда-нибудь обращали внимание, как сверкают капли дождя под радугой? Или снег как блестит под солнцем? Или роса на рассвете? Это же бриллианты чистой воды! Это так красиво! Солнечный свет плюс вода и получается сказочная красота! У нас фонтаны подсвечивают разноцветными огнями, а где я здесь возьму электричество или подсветку? Вот я и подумала, что вместо подсветки пусть будет солнечный свет. Вот и все.

— Пожар осталось пережить и, действительно, все, — мимолетно прокомментировал Амадей, покачав головой.

— При чем тут пожар? Плохо же вы обо мне думаете, дядюшка! — решила показательно обидеться.

— Наоборот хорошо думаю о тебе, солнце мое. Ты полна сюрпризов. И меня это только радует и вдохновляет. Хватит обижаться, скажи-ка лучше, а со светом или с Солнцем ты тоже сливаешься? И как давно?

— Солнце просто люблю с детства. Просто пришла мысль наполниться светом. Вот и все.

— Все у тебя просто. Я так понимаю, что получилось? И когда это светлая мысль тебя посетила?

— Ну, не помню точно. Лет в десять или в двенадцать. Да получилось. А что тут сложного? Представила, что я хрустальный сосуд. И вместо воды в меня вливается свет. Сначала заполняется голова, шея, плечи и так далее.

— И что ты при этом чувствовала?

— Ну, всегда ощущения немного разные, но однозначно светлые и радостные. Если плохое настроение, то классно помогает его поднять, — добавила я, подумав.

— Даже так? И получается? — Дядюшкина левая бровь изогнулась и замерла в немом вопросе.

— Да, получается. Но не по волшебной палочке. Дядюшка, что значат эти ваши вопросы? Объясните, пожалуйста.

— А то и значит, детка. Что твои, как ты говоришь «сливаться» и «растворяться», означает только одно, что ты универсальный маг. И у тебя в арсенале, как минимум, присутствует еще и стихия огня вместе с воздухом и водой. Солнце, свет, огонь — это же родственные понятия? Не так ли? Да, кстати. С землей ты случайно не сливалась еще?

Я невольно задумалась. Нет, земля меня никогда не пугала, но вот той легкости и в мыслях, и в ощущениях, которые у меня появлялись при общении со стихией воздуха, при мысли о земле не получалось. «Да, ветреная я особа, оказывается», — легко пролетела в сознании мысль, заставив улыбнуться. А ветерок не заставил себя ждать. Подлетел и тут же взметнул вверх мои волосы. Дядюшка только мимолетно усмехнулся.

— Нет. Наоборот. Мысль о пещерах меня сразу напрягает. И еще мне очень не нравятся подвалы. Не то чтобы я в обморок от страха падаю, нет. Просто мне неуютно там становится. А чердаки почему-то так не напрягают, но тоже не комильфо. Такая себе странная клаустрофобия. Но я люблю разные камни. У меня в комнате осталась коллекция красивых камней.

— Понятно. Похоже, землетрясение нам уже не грозит. Что меня, несомненно, радует, — он побарабанил привычно пальцами, что-то обдумывая, и продолжил:

— А где ты чердаки с подвалами обследовать умудрилась?

— В детдоме, где еще?

— Ясно. К сожалению, у нас мало времени остается до твоего отъезда и поступления. Отменять обучение нельзя. Придется нам постараться и сделать все, что возможно. В первую очередь будешь овладевать самоконтролем над всеми своими эмоциями. Ты должна научиться управлять своими эмоциональными всплесками. Надо научиться не подавлять эмоции, а управлять ими. Понятно, детка?

— Да. Учитесь властвовать собою. К беде неопытность ведет.

— Замечательно сказала, детка!

— Это не я сказала, дядюшка, а Александр Сергеевич Пушкин. Если правильно, то это звучит так: «Учитесь властвовать собою: Не каждый вас, как я поймет. К беде неопытность ведет».

— И кто это Пушкин?

— Пушкин — это наше все. Солнце русской поэзии. Так его называют. А у меня есть сборник небольшой в рюкзаке. Только как вы сможете его прочитать? Он же на русском.

— Не переживай, детка. С этим я как-нибудь разберусь. А вот с твоими талантами нам разобраться будет сложнее.

— Дядюшка, и что теперь, в лес нельзя идти? А как же банька для банника и коза для Малуши?

Хранитель уже весело посмотрел на меня, затем подмигнул и заявил:

— Слово надо держать всегда. А лес с деревней не отменяются. Малушино счастье, как оказалось, зависит от наличия кота и козы в доме. А Никифор уже подсчитал доход от яиц от своих курочек с петухом. Кому только он яйца продавать собирается, интересно? Поживем и увидим, да? — Я кивнула, соглашаясь: — Мы же не можем их разочаровывать? Иди, погуляй пока, Ники, бревнышком займись. А мне надо подумать.

Повторять дважды мне не надо. С облегчением я сорвалась с места в направлении тренажерного зала подальше с дядюшкиных глаз, отметив про себя, что он первый раз назвал меня так, как звали меня в прошлой моей жизни. Почти так, как раньше. И что бы это значило?

— С водой пока не балуйся, — донеслось в след. А я только добавила скорость, чтобы еще какие-нибудь пожелания вслед не прилетели.

Тренажерный зал встретил меня тишиной, прохладой и спокойствием. С огромным удовольствием я размялась, обошла все тренажеры и снаряды. Задержалась подольше возле макивары, где от души постучала руками и ногами, закончила комплекс упражнений растяжкой и отправилась на свое любимое место отдыха.

Над прудом зависла тишина, которую нарушали только мельтешащие над ровной прозрачной водой стрекозы. Странно, а почему такой цвет, подумалось вдруг. У стоячей воды цвет должен быть землистый, а не изумрудный. Наверное, здесь есть родники. Пришло понимание, что это и не пруд вовсе, а небольшое озеро, получается… Но как бы мне не хотелось кинуться в манящую воду и окунуться с головой в ее изумрудную прохладу, я рисковать не стала. Мой вчерашний печальный опыт феерического падения и кувырков в воздухе сегодня вызывал тревогу.

Поэтому, я устроилась удобно на песочке в позе лотоса и решила просто помедитировать. Тут же нарисовался Сапфир и также удобно растянулся рядом со мной, предварительно попрыгал с одного плеча на другое через мою голову и преданно при этом заглянул в мои глаза. Я быстро вошла в нужное состояние. Выровняла спину, подышала полным йоговским дыханием, додышалась до состояния легкости и пустоты в голове, привычно заземлилась. Несколько раз внутренним зрением проследила движение световых потоков. Нисходящего с неба и восходящего от Земли.

Но, вспомнив дядюшкины слова, решила зависнуть в этом состоянии подольше, чего раньше никогда не делала. Я направила поток света к Земле вместе с благодарностью за красоту вокруг меня и, вспомнив нянюшкины наставления, послала луч любви из своего сердца. И замерла в ожидании. Ждать пришлось недолго. Удивительно быстро восходящий поток усилился и прошел сквозь меня так, что я почувствовала, как вздыбились на руках волосинки. И состояние незыблемого спокойствия и уверенности наполнило все мое существо. Мне показалось, что за моей спиной выросла гора.

Вот это да! Но про гору лучше Амадею не говорить, мгновенно пришло решение, а то еще что-нибудь придумает! И как же я раньше не замечала этого? Я замерла в этом невероятном состоянии, наверное, надолго. Когда я открыла глаза и увидела безмятежную поверхность любимого водоема, то поняла, что страха больше нет. Улетучился. И так снова захотелось с разбегу погрузиться в искрящуюся на солнце воду! Но, подумав, решила поостеречься. «Сначала проверим контакт на расстоянии», — пришла здравая и осторожная мысль. Только как же это сделать?