‑ Хватит, – уронил король и повел плечами, словно разминаясь. ‑ Я приказываю провести расследование. Милорд Аранвен…

‑ Необходимо назначить королевского следователя, – подсказал канцлер. ‑ Который будет отчитываться лично вам и сможет определить необходимость допроса с пристрастием.

‑ Понимаю! ‑ Король просветлел лицом и позвал: – Фарелли! Лу, иди сюда!

Толпа разомкнулась и сомкнулась, вытолкнув наемника, который низко поклонился, сорвав берет и приложив его к сердцу.

‑ Поедешь с милордом магистром и все узнаешь, – сказал король. ‑ Поговори с ним, потом с этим… Саграссом. Вернешься ‑ доложишь.

Храм гудел, словно под его сводами собрались мириады пчел. Грегор порывисто вздохнул и велел себе молчать. К его словам король точно не прислушается, напротив, как бы не сделать Лионелю хуже своим заступничеством. И что творит этот болван, за родовитость назначенный верховным судьей, но совершенно забывший, где его место?! Он что, собирается спорить с королем?

‑ Ваше величество! Вы… – Сазерленд багровел и задыхался, но все‑таки вспомнил об этикете и резко, почти судорожно поклонился, распрямившись, пока итлиец так и стоял, склонив голову.

‑ Это же простолюдин!.. Он не может!..

‑ Точно, я же не успел… – поморщился король. ‑ Не беспокойтесь, милорд Сазерленд. Я в любом случае собирался вознаградить сударя Фарелли за службу, а раз он отправляется прямо сейчас, то чего тянуть?

Он оглянулся на церемониймейстера, и тот подскочил с большой полированной шкатулкой, откинув ее крышку.

‑ На колени, на колени, – принялись подсказывать из толпы.

Итлиец опустился на колени, склонив голову и король накинул ему на шею золотую дворянскую цепь, а потом достал из шкатулки пергаментный свиток и громко пояснил:

‑ Лучано Фортунато Фарелли, жителю города Вероккья, за службу короне Дорвенанта жалуется наследное дворянство, а также земли и титул лорда Фарелла. Люциана Фортунато Фарелла, –уточнил он, заглянув в свиток, и непонятно хмыкнул: – Ну прямо судьба… А также право сидеть в моем присутствии, называть меня по имени и входить без доклада. ‑ Итлиец вскинул голову и уставился на короля столь изумленными тазами, что даже Грегор усмехнулся про себя, а король закончил таким тоном, словно разговаривал с приятелем, причем очень близким: – Гербовый перстень сделать не успели, потом получишь. Земли тебе понравятся, я лично выбирал. Так, что еще… А, третье имя! Ну, тоже сам придумаешь. А присягу я у тебя и так принял. На том холме, Баргот его забери… Так что поезжай с милордом Ладецки, а возвращаться можешь прямо во дворец. Ах да, и вот!

Поверх дворянской цепи легла еще одна, потоньше, но с массивным орденом, который Грегор сразу узнал. Как и все в храме, разумеется. Золотой Лев первой степени. Высшая награда Дорвенанта. Щедро. Но… если этот тип и вправду убил Денвера, Грегор готов был подарить ему собственный орден!

‑ Да, ваше величество, – выдавил наемник с сильным итлийским акцентом. ‑ Премного… благодарен…

Встал и посмотрел ошалело, но тут же справился с собой, поклонился и глянул на боевика.

‑ Ваше величество! ‑ Ладецки упал на колено и склонил голову. ‑ Благодарю вас!

‑ Рано благодарите, – буркнул король и поправил пояс.

Широкий кожаный пояс с парой секир, закрепленных в петлях по бокам. Надетый прямо поверх бархатного траурного костюма. Грегор только вздохнул про себя. И это король Дорвенанта…

Ладецки с итлийцем прошли через расступившуюся толпу и скрылись из виду, а король снова поискал взглядом и приказал:

‑ Леди Ревенгар!

Сердце Грегора дрогнуло, когда Айлин, смущенная, залившаяся румянцем, оказалась рядом, опустив глаза в пол.

‑ За доблесть и верность, – просто сказал король, передавая ей вторую грамоту. ‑ Это не дворянство, конечно, а просто подарок от меня. Леди Ревенгар получает те же привилегии! ‑ повысил он голос и достал из шкатулки второй орден. Айлин поспешно преклонила колено, коснувшись им пола и придерживая полы мантии с разрезами. Король накинул ей на шею цепочку, как до этого ‑ итлийцу. Золотой кругляш в ажурной оправе ярко блеснул на черной мантии с тонкой красно‑фиолетовой оторочкой.

«Орден Льва первой степени… –тая от гордости, подумал Грегор. ‑Девица восемнадцати лет! И я вызову любого, кто скажет, что она этого недостойна. Благие Семеро, какая мать будет у моих детей!»

Краем глаза он увидел, как церемониймейстер взмахнул рукой, и снова грянули трубы. Толпа восторженно закричала, а Беатрис благосклонно улыбнулась из‑за плеча будущего супруга.

‑ Наградить простолюдина и леди одинаково… – послышался рядом брюзгливый голос. ‑ Ревенгаров приравнять к итлийскому бродяге!

Грегор узнал Логрейна и обернулся, предостерегающе глянув. Пожалуй, он готов был впервые в жизни согласиться с этим болваном. Айлин заслужила неизмеримо больше, чем наемник, которому за глаза хватило бы поместья и лейб‑дворянства. Нет, Грегор не отказывался от своих мыслей насчет ордена, но… зачем такая честь простолюдину, который не сможет ее оценить? Просто не представляет, что стоит за этой драгоценностью… С другой стороны, не Логрейну решать за короля, как тому награждать подданных. К несчастью, бурчание Логрейна достигло именно тех ушей, для которых не было предназначено.

‑ Милорд, вы чем‑то недовольны? ‑ спросил король, вглядываясь в лицо лорда.

В немедленно наступившей тишине Логрейн закусил губу, поклонился, но, распрямившись, упрямо ответил:

‑ Прошу прощения, ваше величество. Воля ваша, кого и как миловать, но леди Ревенгар ‑ девица из Трех Дюжин, орденская магесса. Золотая кровь! А этот… – Он покосился в сторону двери, куда ушел наемник, и вздохнул: – Я, ваше величество, уже немолод, знаю жизнь и людей. Награждать такого человека дворянством… Да это же ровно то, что… собаке его дать! Что псы, что простолюдины ‑ твари одинаково бессмысленные.

‑ Милорд Логрейн!.. ‑ резко сказал Аранвен, но король дернул плечом, и канцлер смолк.

Несколько мгновений бывший бастард разглядывал хмуро сопящего Логрейна, и Грегор увидел, как его глаза потемнели, став из голубых ‑ серыми, словно грозовое небо. А потом король вдруг усмехнулся и весело заявил:

‑ Милорд Логрейн, моя глубокая благодарность! Вы напомнили то, о чем я совершенно запамятовал! Милорды, миледи! ‑ громко обратился он к толпе. ‑ Чего заслуживает тот, кто дрался бок о бок с королем и спасал ему жизнь в бою? Дворянства, если он простолюдин, верно? А я забыл его вознаградить! Леди Ревенгар, позвольте вашего спутника?

‑ Я… конечно…

Айлин, так и стоявшая рядом, глянула удивленно, а Грегор, сообразив, о ком речь, едва не схватился за голову. Он же это не всерьез?! Так… нельзя! Просто нельзя!

Но король громко позвал:

‑ Пушок! Пушок, друг мой, окажите любезность?!

Мохнатое умертвив вывернуло откуда‑то из‑за Айлин и вильнуло хвостом, подходя к нему.

‑ Лорд Аранвен! ‑ провозгласил король в мертвенной тишине. ‑ Будьте любезны подготовить еще одну дворянскую грамоту! На имя… Пушка! Пушка… лорда Ульва! За отвагу и верность при защите нашей королевской особы и многие другие услуги!

«Остановите его, Аранвен! ‑ хотел крикнуть Грегор, пока Логрейн хватал воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег. ‑ Он позорит корону, которую только что принял! Он позорит Дорвенант! Если это скажу я, он просто не услышит… Но вы… вас он послушает, может быть!»

Однако Ангус церемонно склонил голову и преспокойно, словно речь шла о самом обычном деле, уточнил:

‑ Какого рода дворянство, ваше величество?

‑ Ненаследное, – недолго подумав, решил король. ‑ Исключительно из‑за невозможности лорда Ульва произвести на свет потомство. Но с теми же самыми привилегиями, о которых уже шла речь. Родовой перстень разрешаю лорду Ульву не носить, а вот цепь… Как же я не подумал заранее!

Новый лорд сел перед ним, обернув передние лапы пушистым хвостом, и если бы пес был живым, Грегор назвал бы выражение его морды умильным. Но умертвия не способны на чувства… Боги! Какое изощренное издевательство! И неужели никто этого не видит?! Какого Баргота, например, Кастельмаро улыбается до ушей, словно это превосходная шутка?! И Эддерли вроде бы не возмущен, а в глазах Райнгартена растерянность, но на Логрейна стихийник смотрит злорадно… Они что, не понимают?! Этот… безумный юнец дает титул мертвой собаке, оскорбляя все дворянство Дорвенанта!