Грегору все больше казалось, что он видит наведенный кошмар из тех, где вроде бы не происходит ничего страшного, но внутренний, глубинный ужас вяжет по рукам и ногам, запирает в горле крик, и магия не исчезает, но становится такой же бесполезной, как умение танцевать ‑ посреди кладбища, полного голодной нежити.

Айлин жива! Еще утром Грегор думал, этого будет достаточно, чтобы исчез отвратительный выматывающий страх, изводивший его все это время. В конце концов, он как никто другой знал: хороший целитель с полным резервом способен поставить на ноги даже умирающего, лишь бы того доставили в лазарет вовремя. Айлин же, хоть и окровавленная, грязная и осунувшаяся, умирающей все же не выглядела, и, значит, целители ее спасут, что бы ни произошло на трижды драном Барготом холме!

Но все эти в высшей степени разумные рассуждения вовсе не успокаивали. Ждать известий под дверями операционной оказалось куда мучительнее, чем портала к Разлому!

Целители сновали по коридору, как всполошенные упыри, в маточник которых швырнули «Могильной плитой», ‑ беспорядочно, во всех направлениях и совершенно бессмысленно с виду. То и дело они перебрасывались какими‑то словами, смысла которых Грегор, как ни старался, не мог уловить…

«Видит Претемнейшая, – измученно подумал он. ‑ Если Эддерли чувствовал себя хоть вполовину так же, когда оперировали Саймона, я, пожалуй, готов понять, почему он обнял Роверстана. Я бы и сам сейчас обнял хоть умертвив, хоть стригоя, лишь бы услышать, что все наконец‑то закончилось и Айлин в безопасности…»

‑ Милорд Великий магистр? ‑ услышал он смутно знакомый голос, вскинулся и едва не застонал от разочарования.

Райнгартен! Проклятие, что ему нужно настолько немедленно, что нельзя оставить Архимага в покое хотя бы в лазарете?!

‑ Я слушаю вас, Этьен, – откликнулся он, со смутным удивлением отмечая, что Райнгартен почему‑то побледнел.

Но не отступил, а решительно продолжил, понизив голос так, чтобы его не услышал никто, кроме Грегора. Словно бы здесь кому‑то было дело до тайн Райнгартена.

‑ Мы должны обсудить Разлом, милорд. Я успел измерить показатели магического поля и…

«Разлом?! Сейчас? ‑ поразился Грегор. ‑ Когда жизнь Айлин, может быть, все еще в опасности? Да чтоб вас всех, неужели нельзя дать мне хотя бы двух‑трех часов?! Просто чтобы я убедился ‑ все будет в порядке, и никто не умрет?!»

‑ Позже, Этьен, – попросил он, не собираясь, разумеется, признаваться, что вряд ли способен сосредоточиться на делах.

Непростительная слабость для мага! Для Архимага ‑ тем более. И неважно, насколько он устал за последние страшные недели.

‑ Да послушайте же! ‑ перебил оранжевый магистр. ‑ Показатели магического поля…

‑ Позже, – повторил Грегор, чувствуя, что начинает закипать.

Что может быть неясного в просьбе перенести разговор на другое время? Эти Райнгартены!

‑ Но Разлом…

‑ Разлом закрыт! ‑ рявкнул Грегор и неожиданно почувствовал, как тревога отступает, переплавляясь в ярость на слишком назойливого подчиненного. ‑ Закрыт или нет?!

‑ Разумеется, закрыт! ‑ подтвердил Райнгартен так оскорбленно, словно именно Грегор изводил его разговорами в не подходящее для этого время. ‑ Но показатели…

‑ Все прочее ‑ подождет, – отчеканил Грегор и отвернулся, давая понять, что продолжения беседы не будет, и делая вид, что не слышит возмущенного выдоха: «Да чтоб вас, Бастельеро!» – а потом и демонстративно громких удаляющихся шагов.

И снова потянулось бесконечное, изматывающее ожидание, и Грегор не мог бы сказать, сколько прошло времени, прежде чем дверь открылась, и из операционной вышел Бреннан.

Обвел взглядом коридор, остановился рядом и прежде, чем Грегор смог сказать хоть что‑то, устало уронил:

‑ Живы. Все трое. Один из юношей, тот, что дорвенантец, потерял много крови, к тому же отравлен ядом демонов, но поправится. Пусть скажет спасибо, что ему вовремя наложили швы, иначе он бы истек кровью прежде, чем мы успели что‑то сделать, а так ‑ будет жить. Теперь уже совершенно точно будет. У итлийца тоже сильнейшее отравление, и он тоже ранен, хотя и не так сильно…

‑ Претемная с ними, Бреннан! – нетерпеливо выпалил Грегор. ‑ Что с Айлин Ревенгар?

‑ Уместность и деликатность иных ваших высказываний, милорд Великий магистр, просто поразительна, – буркнул целитель. ‑ Ее жизнь вне опасности. Сильное магическое истощение.

‑ И что‑то еще, так? ‑ настойчиво спросил Грегор, безошибочно услышав в голосе Бреннана то ли сомнение, то ли недосказанность. ‑ Что именно? Я должен знать, понимаете? Это моя ученица, а вы… вы давали клятву Архимагу! Я требую, чтобы вы рассказали мне то, что скрываете!

‑ Клятву Милосердной сестре я давал намного раньше, лорд Бастельеро, – сердито проворчал Бреннан. ‑ Помните об этом, когда в следующий раз решите потребовать чего‑то у целителей. Адептка использовала неизвестное мне заклинание, в результате которого ее магическая суть и жизненные потоки переплелись с жизненными потоками ее спутников. Я не могу даже предположить, каковы будут последствия.

‑ То есть как «неизвестное»? ‑ поразился Грегор. ‑ Даже вам?!

‑ О, неужели вы наконец‑то признали, что еще кто, кроме вас, что‑то смыслит в своем ремесле? – устало съязвил Бреннан. ‑ Представьте себе, действительно неизвестное. Это не проклятие! ‑ прервал он прежде, чем Грегор открыл рот именно для такого предположения. ‑ Что я, проклятий не навидался за эти годы, спасибо нашим адептам? Наложить, конечно, не смогу, но уж распознать‑то сумею. Ничего общего! Ни следа фиолетовой силы! И красной, разумеется, тоже, –добавил он, сердито глянув на пробегающего мимо целителя, слегка замедлившего шаг.

Тот мгновенно ускорился, словно взгляды Зеленого магистра имели силу штормового ветра, ударившего в паруса легкого суденышка.

‑ Ни красной, ни фиолетовой? ‑ растерянно уточнил Грегор, подозревая, что чего‑то не понимает из‑за усталости и чудовищного нервного напряжения. ‑ А какой тогда? Вы же не хотите сказать, что она…

Мелькнула совершенно дикая и неправдоподобная мысль, что сумасшедшая девица оказалась не Двойной Звездой, а, скажем, Тройной! Ну и что, если таких случаев не встречалось до сих пор даже в легендах, не говоря уже об официальных анналах Ордена. Это же Айлин Ревенгар! Невозможность ‑ ее второе имя!

Но Грегор тут же осадил разыгравшееся воображение. Невозможно, потому что просто быть этого не может. Тройных Звезд не бывает. И уж точно эта сила как‑то проявилась бы ранее.

‑ Но вы хотя бы цвет магии определили? ‑ спросил он торопливо.

‑ Нет у нее цвета! ‑ огрызнулся Бреннан. ‑ Вообще нет, представляете? И не вздумайте сказать мне, что это невозможно! Я, конечно, не Избранный, но каких только оттенков не повидал у заклятий. Сами знаете, на дуэлях они иной раз так перемешаются… А у этого цвета нет! Вообще!

‑ Как же вы его тогда обнаружили?

Грегор совершенно не понимал, о чем говорит Бреннан. Деление магии на цвета ‑ это основы, понятные любому мажонку. Потом, уже совершенствуясь, начинаешь понимать, что заклятия часто совпадают по структуре, и одно и то же может действовать совершенно по‑разному у целителей, некромантов и, скажем, стихийников. Поэтому есть универсальные арканы, которыми пользуется любой маг независимо от цвета своей силы. Но аркан ‑ это лишь оболочка, а вливается в нее все равно алая магия, желтая или фиолетовая… Не бывает магии без цвета!

‑ Может, белая? ‑ предположил он, холодея от мысли, что Айлин могла каким‑то образом найти, адаптировать и применить одно из утерянных заклятий барготопокпонников.

‑ Не белая, не розовая, не серо‑малиновая! ‑ рявкнул Бреннан. ‑ Бесцветная! Благие Семеро, ну что непонятного? Мы вообще поняли, что там поработало заклятие, только по следам его проявления. Начали копаться в каналах девочки и нашли устойчивые связи…