– Одно мгновение, милорд магистр! – выпалила Айлин, испугавшись, что разумник сейчас уйдет, а она так и не узнает о том, ради чего вообще бежала в Башню Совета. – Не знаете ли вы, где мэтр Бастельеро? Он опоздал на занятие, и мы…

– Мэтр Бастельеро? – переспросил Роверстан, едва заметно нахмурившись. – Я видел его сегодня утром, между второй и третьей лекцией, но позднее… нет, не представляю, где он может быть. Впрочем, если мэтр отсутствовал на лекции, полагаю, его нет в Академии. К своим обязанностям коллега относится весьма ревностно, не могу не признать. Отдыхайте, Айлин.

Магистр поднялся со стула и, мгновение помедлив, легко, едва уловимо коснулся ее волос.

– Отдыхайте, – повторил он негромко, коротко поклонился и быстро вышел из палаты.

За дверью сразу же загомонили. Айлин различила громкие возгласы Саймона, ровную речь Дарры, что‑то зачастил Оуэнн Кэдоган… Неужели все Вороны собрались под дверью ее палаты?

Голос магистра легко перекрыл шум, Айлин услышала только: «нуждается в покое и одиночестве, любые разговоры – завтра, адепты!» Ох, спасибо магистру! Вороны, конечно, лучшие на свете братья, но разговаривать с ними сейчас… Нет, это и в самом деле последнее, что ей нужно!

И о мэтре Бастельеро она так ничего и не узнала, а что, если и с ним случилось что‑то ужасное? Мэтр ведь не мог, никак не мог просто пропустить свою лекцию, такого не случалось ни разу за все пять лет!

Айлин вздохнула, улеглась поудобнее и закрыла глаза. И тут же снова увидела дрожащий портал, только вместо магистра Кристофа туда готовился шагнуть мэтр Бастельеро! Ох нет, это просто невозможно! Нужно как можно скорее убедиться, что с Гре… с мэтром все в порядке, иначе она с ума сойдет до утра!

Айлин вскочила с кровати и бросила к окну. Распахнула створки.

До земли не так высоко. И уже спускаются сумерки… Никто не заметит, если она прямо сейчас вылезет через окно. Добежать до конюшни и вовсе дело нескольких минут… А конюху и привратнику можно сказать, что ей немедленно нужно на кладбище по заданию преподавателя. Никто не удивится!

Правда, магистр Роверстан предупреждал, чтобы Айлин не совершала неосмотрительных поступков… Но ведь она и не намерена совершать ничего неосмотрительного! Она только доберется до особняка Бастельеро и убедится, что с мэтром все в порядке. И сразу же вернется.

«Милая моя Айлин!

Это письмо будет первым, которое ты получишь. Надеюсь, ты не сердишься на меня за мое молчание? Поверь, я не отправлял письма, что писал тебе все эти годы, не по своей воле.

Но теперь все изменилось. Тебе уже семнадцать, и сама ты можешь выбирать, с кем общаться, а я… теперь я и в самом деле могу принять последствия моего возвращения.

Если за эти пять лет ты все же не забыла обо мне, то приходи в день твоего восемнадцатилетия туда, где мы встречались, в наше обычное время.

Если же ты не придешь, я пойму, что это значит, и не упрекну тебя ни словом, ни мыслью, но всегда буду благословлять упырей и мэтра Лоу, подаривших мне месяц твоей бесценной дружбы.

Как бы ни повернулась жизнь, навсегда твой Аластор, младший лорд Вальдерон».

Дописав и отодвинув чернильницу, Аластор дождался, пока письмо высохнет, сложил его, запечатал своим перстнем и огляделся. Куда бы убрать? Пожалуй, на самое дно дорожного сундучка, приготовленного к отъезду в столицу, там оно не помнется и вообще не пострадает в дороге. Осталось только дождаться этого путешествия!

Родители, получив от Мэнди и Лоррейн два одинаково панических письма, – лорды Райнгартены должны были представить жен королю, и теперь сестренки просто не находили себе места! – выехали в столицу еще позавчера, и тогда же Аластор заявил отцу, что тянуть с возвращением он тоже больше не намерен. Прошло пять лет, и месьор д'Альбрэ им доволен, чего еще ожидать? Пока лорд Бастельеро скончается от старости? Но кто сказал, что в таком случае встрече Аластора с Айлин не попытается помешать уже его призрак?

Отец только вздохнул и позволил ехать. Правда, не сразу, а через неделю, оставив все необходимые распоряжения управляющему и подобающе собравшись. Более чем достаточно, что они с матушкой отправятся налегке! Аластор согласился. В этот раз он наверняка задержится в столице надолго, а значит, позаботиться об имении до отъезда совершенно необходимо!

Впрочем, обычные заботы нисколько не пугали. Последние пару лет отец переложил на него большинство хозяйственных дел, и Аластор с удивлением понял, что заниматься этим ему нравится. Прежний лорд, его дедушка, выгодно вложил приданое своей жены в конный завод, и Вальдероны за несколько десятилетий увеличили табуны настолько, что обширных земель поместья едва хватало, чтобы их прокормить. Потом еще его величество щедро наградил отца за военные заслуги… И теперь изрядная часть строевых лошадей, покупаемых армией Дорвенанта, гордо носила на округлых лоснящихся крупах клеймо в виде руны Велас, увенчанной звездой.

Лошади Аластору нравились. Дворянину, конечно, не подобает самому разбираться в сене или овсе, это дело управляющих, но следить‑то за этими управляющими надо! А уметь объезжать норовистых коней и верно оценивать их стати не зазорно для любого аристократа, совсем наоборот!

Он вспомнил белоснежную арлезийскую кобылу, которую два года назад купил еще трехлеткой и старательно выездил сам, не доверив игривую красотку берейтору. Вот ее непременно надо взять с собой в столицу! Айлин будет чудесно смотреться в седле.

Но получит ли она его письмо? Впрочем, наверняка получит, едва ли магистр Райнгартен откажется выполнить столь необременительную просьбу, раз уж они теперь родственники. А вот придет ли? Аластор ведь так и не знает, чем для его подруги закончилось их последнее приключение…

И какой она стала теперь, хотелось бы знать? Раньше Аластор запрещал себе об этом думать – только душу травить. Но теперь, когда до встречи – «Возможной встречи!» – одернул он себя – осталась всего неделя, мысли словно прорвали плотину. Наверняка стала высокой и худощавой, как все Ревенгары… или нет? В прежней Айлин от Ревенгаров не было ровно ничего, но ведь прошло целых пять лет!

Аластор прикрыл глаза, пытаясь представить себе лицо Айлин: зеленые глаза, россыпь веснушек, ясная улыбка, как всегда растрепанные косы, – все это виделось так отчетливо, словно подруга стояла прямо перед ним.

Воображаемая Айлин протянула руку – перед самыми глазами Аластора мелькнул слегка обтрепавшийся черный рукав – и постучала кулачком по его лбу.

Стук вышел поразительно громким и каким‑то деревянным.

– Юноша, сколько еще времени я должен вас ждать? – иронично поинтересовалась издалека Айлин почему‑то голосом месьора д'Альбрэ, не успел Аластор изумиться странности видения. – Или вы вдруг решили, что дождь – уважительная причина пропустить тренировку?

Тренировка! Аластор поспешно вскочил. С этими сборами в дорогу из головы вылетает все, в том числе самое важное! Надо же было так непозволительно замечтаться, и это вместо того, чтобы, закончив письмо, немедленно отправиться в фехтовальный зал!

– Уже иду, месьор!

– Чрезвычайно польщен, – с легкой ехидцей отозвался из‑за двери д'Альбрэ. – Советую поспешить. За каждую минуту опоздания пробежите лишний круг после тренировки.

Ох! Похоже, и вправду лучше поторопиться!

Выскочив из комнаты, Аластор выбежал из особняка и промчался по саду к учебному залу, под который отвели весь первый этаж правого крыла. Зимой или в дождь месьор д'Альбрэ милостиво позволял заниматься под крышей, беспокоясь, разумеется, отнюдь не об удобстве ученика, а о своем собственном. Впрочем, Аластор ни разу не помнил случая, чтобы ему удалось замерзнуть на тренировке. Пожалуй, его наставник посчитал бы это личным оскорблением.

– Могу ли я узнать, о чем вы так задумались, что едва не пропустили урок? – поинтересовался д'Альбрэ, стоило Аластору взять рапиру.