— Я… Конечно, Дориан, конечно! Я только хотела… Ты уверен, что с мальчиком все в порядке?

— Я это уже сказал. Гвен, он просто упал в подушки. Ради Пресветлого, женщина, кого ты мне растила все эти годы?! Ты уверена, что моих детей не перепутали при рождении, и штаны двенадцать лет носил тот, кому они положены?

— Как ты можешь?! — вскрикнула матушка и выскочила вон, всхлипывая на бегу.

— Так. А теперь поговорим. Артур, я хочу знать все с самого начала.

Встав, он скрестил руки на груди, обвел взглядом их обоих, и Айлин закусила губу. Неужели отец встанет на сторону Артура? Ведь он же не может? Или…

— Да, милорд, — выдохнул брат и посмотрел на Айлин. — Я виноват. Мне не следовало… Но она сама напросилась! Я просто…

Вспыхнув, Айлин шагнула ближе, собираясь перебить, но отец нахмурился и сделал ей знак молчать. Артур сбивчиво говорил, выплескивая все, что до этого сказал ей, но теперь это звучало иначе. И Айлин вдруг поняла, что… не так уж он и неправ. Обида все еще жгла ей сердце, такая горькая, что на глаза навернулись слезы, но она стиснула зубы и сильнее выпрямилась, как на уроке фехтования, слушая, как Артур, оказывается, испугался за ее честь.

Она позволила чужому молодому человеку фамильярно обращаться к себе по родовому имени! А лорд Аранвен вообще назвал ее «милая Айлин» и пригласил в театр, хотя должен был сначала спросить разрешения у ее родителей! И смеялась она вульгарно и слишком громко, забыв о хороших манерах! Не сделала ни одного реверанса при разговоре! А темнота в комнате! А то, что лорд Эддерли подошел к Айлин у окна совсем вплотную, хотя по этикету не должен был приближаться ближе двух шагов?

— Он просто накрыл нас куполом от холода! — не выдержала Айлин. — Всех троих, между прочим, ты же рядом стоял!

— Ну так должен был кто-то встать между вами! — отчаянно звонким голосом ответил Артур. — Или ты опять скажешь, что это орденский этикет?!

— Достаточно, я понял, — прервал их обоих отец. — Артур, если поведение юных лордов… вызывало сомнение, почему ты просто не увел оттуда сестру?

— Потому что… — Брат густо покраснел еще сильнее, залившись краской от корней волос до шеи. — Они не делали ничего совсем неприличного. А если бы я заставил ее уйти, это выглядело бы так, словно что-то было. И я подумал… Что если скажу ей потом, дома, она все поймет и больше не будет себя так вести. И матушка не станет на нее злиться. Отец, я… я просто хотел, чтоб она не испортила себе репутацию! Я же ее брат, я должен был за этим следить!

— Это бесспорно, — согласился отец и повернулся к Айлин: — А ты что скажешь? Артур прав?

Айлин стояла, сгорая от стыда. Теперь, когда пьянящее очарование свободы сошло на нет, она посмотрела на себя со стороны и… Ведь Артур в самом деле не знал, что все ученики лорда Бастельеро поклялись в дружбе и стали назваными братьями, а она — их названой сестрой. Да и вряд ли это имеет важное значение для этикета. Саймон и Дарра не хотели ничего плохого, они просто привыкли обращаться с ней как с сестрой, но… если бы кто-то из взрослых это увидел… Ой, что было бы! А не пойди с ней Артур? Молчаливое неодобрение брата чуть не испортило ей весь вечер, но она же не могла остаться с двумя взрослыми дворянами без сопровождения! Это не Академия! И даже там приличия соблюдаются, хоть и не так строго. А она…

— Он… прав… — выдавила Айлин, но тут же поднесла ладонь к щеке, до сих пор горящей не только от смущения. — Я… забылась. Мы не делали ничего непристойного, милорд отец! Я… Я клянусь милостью Претемной и Пресветлого! Но…

— Но матушка бы этого не одобрила, так? — подсказал отец, и Айлин кивнула, опустив глаза. Потом снова вскинула взгляд и выдохнула: — Я не хотела! Я просто… Да, я надерзила Артуру. — Она покосилась на брата. — Но он меня ударил!

— Не ударил, а дал пощечину, — хмуро поправил Артур. — Айлин, я… тоже не хотел. Я испугался, а ты…

— Ты дал пощечину? — уточнил отец странно изменившимся голосом. — Боевому магу?

— Она моя сестра! — возмутился Артур. — Она должна была слушаться! Хотя бы извини…

— Молчать! — рявкнул отец. — Болван! Да ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Ударить мага! Адепта, который еще не владеет собой! А если бы она тебе снесла голову в ответ? Артур, нельзя же быть настолько безмозглым! Она не просто твоя сестра, она магесса-боевик, и ее каждый день учат отвечать ударом на удар, а лучше с упреждением! Благие Семеро, да если бы мне на первом курсе дали пощечину, я бы в ответ запустил Молотом Пресветлого! Причем не понимая, что делаю! Потому что боевого мага тренируют сначала бить противника, а потом думать. Иначе подумать можно и не успеть. Айлин, ты ударила его заклятием? — повернулся он к ней.

— Нет! — замотала Айлин головой так сильно, что косы, уложенные в прическу еще утром, упали ей на плечи, теряя шпильки. — Я толкнула силой. Нечаянно!

— И хвала Пресветлому. — Отец снова глянул на Артура. — При следующей встрече можешь спросить у юного лорда Эддерли, чего ему стоил поединок с твоей сестрой. Учебный поединок! Его она отправила не в подушки, как тебя, а в лазарет с переломанными ребрами! Несмотря на щиты, между прочим. И именно поэтому он имеет право называть ее Ревенгар! — Отец хмыкнул, успокаиваясь, и добавил: — Ты еще поймешь, мой мальчик, что фамильярность — это не всегда неуважение. Иногда совсем наоборот. Когда твой противник помнит твое имя, но не держит зла, это дорогого стоит. Ну все, помиритесь и забудьте сегодняшнюю ссору. С вашей матерью я сам поговорю, а для вас, надеюсь, это будет уроком. Для обоих!

Артур кивнул, не пытаясь встать, и Айлин присела в реверансе, желая только, чтобы закончилась эта мучительная сцена и можно было уйти к себе. Снять слишком тугое платье, расчесаться, погладить Пушка… наверное, он ждет ее в комнате! Да, с Артуром она помирится, раз уж он извинился. И она ведь тоже была неправа… Но если бы только матушка беспокоилась и за нее хоть немного! «Ненормальная! — звучало у Айлин в ушах. — Напала на нашего сына…» Почему она всегда на стороне Артура? И никогда не замечает, как Айлин старается вести себя хорошо… Разве это справедливо?

Утро оказалось недобрым. Во дворе закукарекал охотничий рожок, ему ответил другой, третий, и Айлин зажала уши ладонями. Зажмурилась. Голова болела так, словно кто-то пытался достать из нее череп и для этого распиливал его на мелкие-премелкие кусочки. Может быть, это из-за вчерашнего?

Или из-за сна? Гадкого, тяжелого, отвратительного сна, который снился уже которую ночь подряд, никак не хотел запоминаться, зато оставлял в душе горькую тревожную муть. Может быть, если удастся его все-таки вспомнить, головная боль пройдет и кошмар перестанет сниться?

— Миледи, прошу вас, посидите спокойно еще минуту! — со спокойной строгостью молвила матушкина камеристка, заплетая Айлин вторую косу.

Пушок высунул нос из-под кровати и, убедившись, что хозяйку никто не обижает, снова спрятался. Айлин виновато покосилась туда, думая, как объяснить отцу, что его любимое чучело медведя, стоящее в библиотеке, лишилось задней лапы. Вообще-то, Пушок попытался уволочь чучело целиком, но оно оказалось слишком хорошо закреплено на подставке, и ему пришлось удовольствоваться трофеем, который он и попытался гордо преподнести Айлин. От лапы она отказалась, и Пушок уволок ее обратно под кровать.

— Простите, Мод, — пристыженно вздохнула Айлин, опуская руки и усилием воли заставляя себя не двигаться.

И все-таки, что же ей снилось?..

Во дворе загомонили, загудели мужские голоса, среди которых Айлин отчетливо расслышала отцовский:

— Моя любимая супруга Гвенивер! Гвенивер, это мои боевые товарищи! Наш сын Артур и… Гвен? Дорогая, где же Айлин?

Что ответила матушка, Айлин не расслышала, все ее существо затопила горячая волна: отец хочет представить ее своим друзьям, настоящим боевым магам, цвету Красного факультета! Сейчас она как никогда гордилась, что ее искра еще и красная!