На черной бархатной подушечке таинственно блеснули два кольца, мужское и женское, судя по разнице размеров. Белая оправа показалась Айлин нарочито простой ‑ ее не оживлял ни один завиток, не было ни намека на гравировку, ни гербового щитка… Но тем больше приковывали к себе внимание яркие черные камни. Присмотревшись, она с удивлением поняла, что герб на кольцах все же есть ‑ вырезан прямо на камне. Разобрать изображение никак не удавалось, и Айлин, спохватившись, что слишком долго смотрит на кольца, поспешно отвела взгляд.

И… что же ей теперь делать? Конечно, учебник этикета предусматривал такую важную вещь, как помолвка, и Айлин прекрасно помнила, что девице следует взять мужское кольцо и надеть его жениху. Или просто закрыть шкатулку, если не желает выходить замуж. Правда, Айлин не помнила, чтобы хоть одна девица повела себя столь скандально, разве что в романах! И все‑таки…

А что, если она сделает что‑то не так? Вдруг арлезийские обычаи отличаются от дорвенантских? Правда, они ведь собираются пожениться в Дорвенанте… Да что же за чушь лезет в голову! И Дункан, то есть Кармель… Ну, он ведь мог бы подсказать ей, что делать?!

Закусив губу от неловкости, Айлин подняла на него взгляд и мысленно ахнула ‑ Кармель смотрел на нее так напряженно и испытующе! «Да он же не уверен, – поняла она с небывалой ясностью. ‑ Он дает мне подумать и боится, что я… что я откажусь! Даже теперь…»

Внутри разлилось ласковое тепло, в котором растворилась и неуверенность, и боязнь сделать что‑то не так. Не отводя взгляда от лица Роверстана, Айлин нащупала то кольцо, что было больше, на несколько мгновений задержала его в пальцах и неловко надела на поспешно подставленную руку.

Кармель удержал ее ладонь, на мгновение поднес к губам и потянулся за вторым кольцом. Айлин следила за ним, все так же не в силах отвести взгляд, и даже испугалась на мгновение ‑ что, если кольцо ей не подойдет? Окажется слишком большим или, наоборот, слишком маленьким? Впрочем, это вряд ли, после путешествия на ней не только мантии болтаются, но и пальцы стали тоньше, никакие Иоландины пирожки не помогают. Нет‑нет, мало кольцо точно не окажется, а если велико, то его ведь можно подогнать у артефакторов…

Холод металла скользнул по коже, и кольцо село так, словно было отлито специально для нее!

‑ Какая роскошная работа! – восхитился Лучано за ее плечом, и когда только успел там оказаться. ‑ Никогда не видел черных бриллиантов такой чистоты и размера! Да что там, я вообще черные бриллианты встречал всего один раз. А чтобы такие… Арлезийские копи?

‑ Совершенно верно, – невозмутимо подтвердил Кармель, глядя на Айлин в упор, а она растерянно ахнула, пытаясь скрыть смущение:

‑ Это бриллиант? Но… разве они бывают черными?

‑ Очень редко, – тихо сказал Кармель, снова медленно и томительно нежно поднося ее руку к лицу и слегка склоняясь к ней навстречу. ‑ Это такая же редкость, как сердце, подобное вашему, дорогая моя…

Его губы опять коснулись кожи, и Айлин едва не вскрикнула, таким остро‑сладким было это касание. Словно магический импульс разрядился ей в пальцы и ушел куда‑то вниз, раскатившись по всему телу горячей волной. Смущенная, она посмотрела на свою руку, которую магистр выпустил, и, наконец, смогла увидеть герб. Какая‑то хищная птица… Изогнутый клюв, страшные даже в таком крошечном размере когти и невероятный размах роскошных крыльев!

‑ Это горный арлезийский ястреб, – подсказал ей Кармель, улыбаясь. ‑ Герб, на который дает право поместье Вуаль. Возможно, он не так стар, как башня Ревенгаров, но…

‑ Он прекрасен! ‑ восхищенно заверила Айлин, разглядывая кольцо. ‑ И так… так вам подходит!

‑ Польщен, миледи, – смеясь одними глазами, слегка поклонился магистр. ‑ Милорд Аластор, синьор Лучано? Вы свидетели, что леди приняла мое предложение!

‑ Си, грандсиньор! ‑ по‑итлийски от волнения откликнулся Лу.

‑ Готов быть свидетелем в этом всегда и везде, – кивнул Аластор и тут же едва заметно нахмурился. – Но я хотел бы знать, собираетесь ли вы попросить руки Айлин у главы ее рода, как полагается?

‑ Ал! – возмущенно вскрикнула она, чувствуя, как кровь бросилась в щеки.

Аластор же знает, что она больше не считает себя Ревенгар, так зачем спрашивает?! Но друг только упрямо выпятил подбородок, а Кармель снова взял ее руку, ласково и бережно сжав пальцы.

‑ Разумеется, милорд. Я считал и считаю до сих пор, что решение должно принадлежать Айлин, но поставить в известность лорда Ревенгара, разумеется, необходимо. Хотя бы ради того, чтобы избежать грязных слухов.

Ал удовлетворенно кивнул, а Айлин молча выругала себя. Ведь и в самом деле… Она, конечно, отреклась от леди Гвенивер и уж в этом ни одного слова назад не возьмет, но… отречение от рода не повторила, хотя могла бы! Уже целый год могла бы! И даже должна была это сделать, потому что одно дело ‑ слова двенадцатилетней девчонки, которые свидетели могли не принять всерьез. И совсем другое – клятва отречения, произнесенная по всем правилам и в присутствии тех же свидетелей совершеннолетней девицей! А она этого не сделала, не подтвердила то, что сказала над телом отца… И, значит, в глазах общества она по‑прежнему Ревенгар.

А она ведь собиралась быть образцовой леди ради Кармеля, а значит, Артур должен дать позволение на ее брак…

‑ А если он не даст согласия? ‑ спросила она тихо, но Ал услышал и взглянул на нее с неподдельным удивлением.

‑ Не согласится? После помолвки, на которой присутствовал сам я?! То есть сам король, ‑ добавил он, вдруг смутившись, и Лу фыркнул в чашку, а потом бросился к жаровне, спасая шэнье с едва не закипевшим вином.

‑ Оставьте эти заботы мне, дорогая моя, – ласково сказал Кармель, поглаживая ее пальцы и запястье. ‑ Уверен, я смогу убедить вашего брата, что этот брак принесет вам счастье.

‑ А если не поможет, я добавлю пару слов, – пообещал Апастор. ‑ Посмотрим, как он откажет моему сватовству.

‑ Премного вам благодарен, милорд, –учтиво склонил голову разумник. ‑ И надеюсь, что вы с синьором Фарелли окажете нам честь, посетив нашу свадьбу.

«Нашу свадьбу». Два простых коротких слова будто ласково погладили Айлин по сердцу. Она смущенно нежила свою ладонь в его руке ‑ вольность, великодушно позволенная этикетом жениху и невесте. И видела безусловное одобрение во взглядах Аластора и Лучано. Лучано, правда, смотрел как‑то чуточку грустно, словно думал о чем‑то своем, но Айлин слишком глубоко утонула в счастье, чтобы понять причину этого, а потом и вовсе Лу встрепенулся, и мимолетная грусть сменилась искренней радостью. За нее и Кармеля…

‑ Перлюрен! ‑ вскрикнул вдруг Лу и кинулся к шкафу как раз вовремя, чтобы поймать енота, который иначе упал бы прямо на жаровню. ‑ Идиотто мио!

В лапах совершенно счастливый зверь, потихоньку вернувшийся из сада и забравшийся на полку, сжимал бархатный берет, безнадежно перепачканный теперь глазурью и еще чем‑то. Лучано горестно вздохнул, держа Перлюрена на вытянутых руках подальше от себя, и Айлин хихикнула.

‑ Главное, не звать на свадьбу енота, – очень серьезно сообщил Аластор. ‑ Лу, обещай, что оставишь его дома. И на мою коронацию ‑ тоже. Он, конечно, наш боевой товарищ, но я бы хотел хоть в первый день правления не думать, что кто‑то вот‑вот сопрет мою корону или взорвет дворец. Потом‑то ладно, привыкну как‑нибудь.

‑ Моя леди, – негромко сказал Кармель, и все, даже Перлюрен, притихли. ‑ Милорды, позвольте откланяться. Мы засиделись, и следует отдать должное сну.

Он встал, и Аластор тоже поднялся, а Лучано и так стоял, тихо ругая енота на итлийском. Айлин немножко сомневалась, что Перлюрен, урожденный дорвенантец, знает иностранные языки, но Лу виднее. Магистр церемонно поклонился сначала ей, потом ‑ обоим мужчинам, и те ответили поклонами.

‑ Погодите! ‑ вскрикнул Лучано. ‑Уно моменте, грандсиньоры, синьорина! О, простите… Сейчас! Я совсем забыл! Подарки же!

‑ Какие подарки? ‑ удивилась Айлин.

‑ Видимо, на помолвку! ‑ заулыбался итлиец, отпуская Перлюрена и снова кидаясь к шкафу, на этот раз к его запертой на ключ половине. ‑ Я не знал, но угадал, спасибо Страннику за удачу!