Как и ожидал Лучано, она оказалась на редкость хороша, однако не броской красотой Беатрис, а более тонким очарованием. Золотистые волосы, нежная бледная кожа и ясные голубые глаза ‑ на первый взгляд ничего особенного, хотя в Итлии этого было бы довольно, чтобы считаться красавицей. Но в синьоре Вальдерон было что‑то еще, помимо прелести дорогой фарфоровой куклы. Ее глаза светились нежностью и добротой, а весь облик дышал достоинством, которое напомнило Лучано тетушку Айлин.

И дело даже не в том, что обе дамы были голубоглазыми золотистыми блондинками. В остальном они казались не слишком похожими внешне. Госпожа Элоиза ‑ высокая, тонкая, с резкими чертами лица и стремительными движениями. Синьора Вальдерон – на голову ниже, с изящным, но при этом приятно округлым станом и грудью, которой могла бы позавидовать иная юная красотка. Совершенно разные, они могли бы быть сестрами по тому обаянию, которое излучали. И было совершенно понятно, почему король в свое время так увлекся тогда еще юной синьориной, что изменял с ней такой невесте, как Беатрис. Лучано и сам из двух женщин выбрал бы эту, как бы ни была великолепна другая. Беатрис похожа на чашу сладкого, пьянящего, но ядовитого зелья. Синьора Вальдерон ‑ на источник чистейшей ключевой воды.

Не без труда отведя взгляд от женщины, шепчущей что‑то Альсу, он быстро осмотрел остальных, пользуясь тем, что на него никто внимания не обращает. Высокий светловолосый синьор так походил на Аластора статью и выражением лица, что здесь и гадать не нужно ‑ отец. Да, не по крови, но точно по духу. Подойдя к Айлин, он склонился в нижайшем почтительном поклоне, а потом поцеловал протянутую ему руку синьорины с явным благоговением.

‑ Никогда не забуду… – слышал Лучано негромко сказанные с дрожью слова. ‑ Ближе родных дочерей… мое дорогое храброе дитя… заслужить ваше прощение…

‑ Что вы такое говорите, милорд? ‑ отчаянно и звонко запротестовала Айлин, заливаясь краской. ‑ Разве я могла поступить иначе? И… все ведь обошлось, правда? Милостью Благих!

«И еще тем, что она шагнула в пасть Баргота вместо Альса, – подумал Лучано. ‑ О да, этому синьору и его жене есть, за что благодарить синьорину магессу».

Его взгляд метнулся к двоим мужчинам, стоящим у двери, в стороне от обеих разыгравшихся сцен. Оба немолоды, но в самом расцвете сил, оба черноволосы, смуглы и неуловимо похожи военной выправкой и статью ‑ не очень высокие и скорее худощавые, но жилистые и наверняка опасные в драке. И оба ему знакомы!

Один, одетый в черный камзол фраганского покроя с белоснежным крутым воротником и манжетами, горбоносый и черноглазый, безусловно, был тем самым бретером. Золотая серьга ‑ единственное цветное пятно в облике месьора ‑ поблескивала в его правом ухе, а острый взгляд медленно и внимательно перемещался по палате, остановившись, наконец, на Лучано. Фраганец склонил голову, обозначая поклон, и Лучано, не вставая, поклонился в ответ, жалея, что нельзя прикрыться от этого взгляда кирасой или магическим щитом синьорины. Зачем ему рапира, он и зрачками кого угодно проткнет насквозь.

Второй, стоявший возле фраганца, оказался ‑ вот шутка судьбы! ‑ тем благородным синьором, что разгромил на дороге отряд Аластора и взял в плен его наставника. Голубоглазый и смуглый брюнет, похожий на итлийца. Как же его… Кастельмаро! Лучано не мог не признать, что ало‑золотой мундир идет синьору просто изумительно. А еще мгновенно вспомнились краденые лошади, палатка, фляжка… Бедняжка Беллочка! Кстати, Альс вроде бы весьма зол на синьора Кастельмаро за ту стычку и покалеченных лошадок!

Дождавшись, пока синьор Вальдерон отойдет от Айлин к сыну, дорвенантский лорд‑гуардо сделал два шага к синьорине, щелкнул каблуками, вытянувшись в струнку, по‑военному четко поклонился и попросил неожиданно дрогнувшим голосом:

‑ Миледи, могу ли я просить о частном разговоре? Понимаю, что обстоятельства нашей прошлой встречи были не слишком благоприятны. Тем не менее, надеюсь на ваше великодушие.

Взгляды всех, кто был в палате, скрестились на Айлин. Альс даже открыл было рот, но посмотрел на отца, обменялся взглядами с фраганцем, медленно прикрывшим глаза, и выдохнул недовольно, однако молча, снова повернувшись к родителям.

‑ Разумеется, милорд, – чинно ответила Айлин.

Она присела в грациозном реверансе, не смущаясь тем, что одета в мантию, а не в платье, и Кастельмаро, подскочив к двери, распахнул ее перед синьориной, величественно выплывшей в коридор, а потом вышел следом. Аластор снова принялся уверять матушку, что совершенно здоров, и тут фраганец неожиданно обратился к разумнику, что молча наблюдал за всем:

‑ Прошу прощения, милорд. Нас не представили, позвольте мне исправить эту оплошность, не отвлекая моего ученика от более важного разговора. Жозеф д’Альбрэ, капитан фраганской армии в отставке.

‑ Дункан Роверстан, маг разума, – встав с кровати Лучано, поклонился магистр. ‑ К вашим услугам, месьор д’Альбрэ, и примите мое искреннее восхищение вашим учеником.

‑ О, благодарю! ‑ откликнулся фраганец, и его глаза довольно блеснули. ‑ Но его воспитание ‑ заслуга его благородных родителей. Не будет ли с моей стороны дерзостью поинтересоваться, милорд Роверстан, каково происхождение вашей серьги?

И он, подняв руку, затянутую в черную перчатку, тронул свою собственную. Лучано напрягся, сообразив, что именно происходит, однако Роверстан, напротив, улыбнулся с совершеннейшим благодушием и отозвался: ‑ Я бы охотно ответил вам на этот вопрос, месьор д’Альбрэ. Но, согласно уставу вашего благородного общества, отвечать за меня в первую очередь должна моя рапира, не так ли? Разумеется, если у вас нет желания отказаться от этого этапа знакомства.

‑ Не вижу никаких оснований для отказа, – церемонно ответил месьор, снова блеснув глазами на этот раз с азартным интересом. ‑ Если, конечно, у вас нет срочных дел или иных препятствий.

«Вежлив, как бретер», – вспомнил Лучано старую поговорку. Ну разумеется, если встретились два бретера… Сколько же интересного таит в себе великолепный грандсиньор Дункан?!

‑ Устав Академии запрещает поединки в ее стенах, – осведомил тем временем собеседника разумник. ‑ Но если мы пройдем на тренировочную площадку, это не будет нарушением. Правда, я бы предпочел не привлекать в качестве свидетелей адептов или кого‑нибудь из коллег. Не хотелось бы лишнего внимания.

‑ Согласен, – поклонился фраганец. ‑ Позвольте положиться на ваше усмотрение этого вопроса. Я мог бы пригласить лорда Кастельмаро, но он занят. Не отвлекать же дворянина от беседы с дамой ради такого пустяка.

‑ Месьор д’Альбрэ? ‑ снова насторожился Аластор, обратив внимание на разговор. ‑ Милорд магистр?

‑ О, не беспокойтесь, юноша, – поспешил успокоить его разумник. ‑ Это не более чем обычная тренировка. Старинный и очень увлекательный фраганский обычай, известный как «бретерская беседа».

«Только вот рапиры в нем, насколько мне известно, используются отнюдь не тренировочные, – подумал Лучано. ‑ Потому что господа благородные бретеры владеют ими достаточно хорошо, чтобы довериться друг другу, а если в беседу вступает тот, кто не имеет права на серьгу, ну… сам виноват, мир его душе. А нам‑то что делать, если два благородных синьора решили попробовать друг друга на прочность к взаимному удовольствию? Да ничего! Что тут сделаешь?»

‑ Хм… – задумался разумник и вдруг просиял, обратив взор на Лучано. ‑ Мой любезный итлийский друг! Не окажете ли вы услугу мне и нашему гостю? ‑ И пояснил, обращаясь к фраганцу: – Позвольте представить вам синьора Фарелли, спутника лорда Вальдерона в этом путешествии. Синьор не дворянин, но, несомненно, человек клинка, и я лично готов поручиться за его доблесть. Как и синьор Вальдерон, я думаю.

Фраганец снова провертел взглядом в Лучано пару дырок, а потом учтиво поклонился. Лучано же вскочил с кровати и торопливо ответил поклоном, едва понял, что именно произошло. Свидетель чести! «Бретерская беседа» не требует секундантов, но должен быть хоть один человек, который при необходимости покажет в суде под присягой, что это была именно «беседа», а не обычная дуэль или вообще убийство. Быть свидетелем при «бретерской беседе»?! Да ради такого зрелища можно наизнанку вывернуться! Не говоря уже о том, что Дункан… то есть грандсиньор Роверстан сам позвал его!