Пиво оказалось не просто хорошим, а отличным, я такое даже за границей не пил, и оно быстро ударило градусом по молодым девичьим головам. Не пили трое – Аленка, младший Фаранов и Коля. Он спортсмен. Когда градус веселья стал опускаться, я предложил поиграть в «мафию» и сам стал ведущим. С помощью карт выбрали бандитов – аж троих, доктора и Глеба Жеглова. Так я переиначил комиссара Каттани.
– Наступает ночь и глаза открывает мафия! – уверенно говорю я. – Кого она убьет на этот раз?
Трое мафиози открыли глаза и знаками решили, кого убить следующим.
– Город просыпается, и мафия убила нашего доктора Аленку Фаранову, – закончил тур я.
С поиском преступников на первой игре не заладилось, все трое остались живы на этот момент. Убит и Жеглов, и доктор, да и самих жителей осталось немного, всего четверо. Мафиози сами себя убивать не будут, так что если сейчас опять жители убьют не мафию, то мафиози победят. Все выбывшие участники с восторгом следили за развивающейся драмой, веселясь от души. А оставшиеся семь участников отчаянно жестикулируя, пытались выбрать, кого выбить из игры. За этой сценой нас и застал Николай Николаевич, приехавший на своем «уазике» на мой день рождения, и не с пустыми руками.
– Мафия победила! – объявил я, глядя на директора. – Вы убили честного человека.
Победители – Кондрат, Верка и Диана, орали во все горло от радости. А ушлый Кондрат даже на зависть мне облапил обеих девчонок.
– Ух, как у вас весело, – непритворно удивился директор. – Анатолий, там я газировки привез тебе в подарок, идите из машины принесите.
– Похаб, Олег, пошли со мной.
В машине реально были два ящика газводы – моего любимого тархуна со слабым вишневым вкусом.
На правах хозяина положил директору на тарелку мясо и картошку. Редис и лук уже закончились, а мяса много.
Тут же затеяли новую игру, в которой вызвался участвовать и Николай Николаевич. Он сначала поморщился при виде карт, но когда я пояснил, что это для жеребьевки, то просветлел лицом. И надо же такое, что ему выпало по жребию играть за Глеба Жеглова.
– Закрывает глаза мафия и открывает Жеглов! – вещал я.
Николай Николаевич показал на Верку, которой опять досталась, к ее радости, карта мафиози. Киваю головой и понимаю, что сейчас Верку выведет из строя директор и игра закончится. Что ж, что есть, то есть.
– Город открывает глаза, убит наш доктор Олег Фаранов, – даю вводную я.
– Так, я знаю, кто мафия. Это Вера Архарова, а поскольку я – Глеб Жеглов, то предлагаю убить последнего мафиози, вернее, последнюю.
– Что? – завопила Архарова, в которой явно пропадал талант актрисы. – Это я Жеглов! А Николай Николаевич просто житель! Помните, как он убил мирного жителя в первом раунде? Тоже такой же уверенный был. А несчастный Игорь сидит и ругает его.
Игорь, который прекрасно видел, кто на самом деле мафия, а кто Жеглов, несчастным не выглядел. Наоборот, он порывался что-то ответить Верке, но правила запрещали ему говорить. И он был похож на чайник, который кипит и вот-вот отбросит крышку. Народ посмотрел на пышущего паром Игоря – и убил директора!
– Жители убили Жеглова, и опять наступает ночь, и открывает глаза мафия, – произнес я.
Надо ли говорить, что этот раунд был последним? Верку убили вслед за Николай Николаевичем, и город очистился от преступности!
– Какая полезная игра! – похвалил директор, прощаясь с нами. – Вот название зря не сменил. Уж очень это вызывающе выглядит. Пусть будут наши «воры и разбойники».
– Вы сами подумайте, ну откуда в СССР организованная преступность, сиречь мафия? Тут другая легенда – итальянцы не смогли сами справиться с мафиози и позвали на помощь советских сыщиков.
– Вообще да! Нет у нас никакой мафии! Ладно, убедил. С днем рождения тебя, и молодец, что пьянки нет тут, – сказал директор и отчалил.
«Накаркал, сука», – подумал я, доставая коньяк из заначки.
– Ну, за именинника? – весело предложил я, показывая бутылку конины.
Восторженный вопль стал мне наградой, тем более закусь в виде мяса, картохи, огурцов и тортов еще оставалась. Лично разливаю каждому, а девочкам еще и разбавляю один к пяти. Парням говорю запивать, фляга с водой стоит тут же.
Выпили, закусили. Время новой игры, более раскрепощенной. Нет, не «бутылочка», а «крокодил». Вроде интеллектуальная игра, но это смотря какие слова загадывать!
– Я не буду такое слово показывать! – возмущенно смотрит на меня Архарова.
Я написал на бумажке слово «рожать». «Наверное, и правда перебор», – решил я и написал слово «слон».
Вера вышла перед своей командой и начала изображать слона, показывая хобот.
– Сопли из носа? – предположил один из Олегов.
Если бы глазами можно было застрелить, он бы уже был растерзан очередью из крупнокалиберного пулемета. А так Вера стала показывать уши.
– Чебурашка! – завопила Ирка.
Табыдысь ды-дысь! Очередь из зенитного орудия «Эрликон» убила бывшую подругу. М-да, получалось плохо. А не выпить ли еще раз?
– Девушки, хочу выпить за вас! Вы украсили мой праздник, я такой счастливый, – предложил я тост, который все приняли благосклонно, а парни еще и на ура.
– Теперь покажи слово «поршень», – вкрадчиво шепчу доверчивому другу Кондрату.
Как работает поршень, кто-нибудь помнит? Поступательные движения туда и обратно. Надо ли пояснять, как показал это слово Кондрат, при этом смотря на Верку? На эту красотку смотрели все, но мой друг еще и показывал, что он с ней делает.
– Кондрат! Не смей такие слова показывать. Штыба! Конец тебе, – уже датая Верка кровожадно решила расчленить меня.
– Вера! Клянусь, я этому дебилу слово «поршень» загадал! – ору я, прячась за толстяка Похаба.
– Кондрат, собака ты! Ты чего тут показываешь? – вопила уже заведенная одноклассница.
– Я не тебе показывал, я Колянченко за твоей спиной это показываю, – нелепо попытался отбрехаться Кондрат.
– Ну, ты попал! – злой Саня встал с одеяла и направился к моему другу, явно желая его пощупать за что-нибудь.
Будущий призер чемпионата мира уже сейчас мог отоварить любого, и ему не нужно было для этого бить, как в индийском кино, несколько сотен раз. Если он бил, то вырубал сразу, с одного удара. Но, слава богу, удар он дозировал.
– Стоп! Стоять! Ну ладно, Верка домыслила, а ты куда, Саня? Ты что это на свой счет принял? Сядь и выпей вот, – наливаю ему в стакан коньяка на донышке, разбавив немного водой.
Колянченко смотрит на меня, и мой уверенный голос заставляет его пойти против своих убеждений. Он засосал все, что я ему налил!
– Штыба, ты так сказал, что я в тебе тренера увидел! Тебе полком уже командовать можно! – заявил будущий известный спортсмен.
– Я вообще чуть из трусов не выскочила! – сказала, что думала, уже бухая Дианка под хохот остальных.
Немного о Диане. В моем прошлом она одна из первых потеряла девственность, но будучи умной, не залетела. И вообще к выпуску в нашем классе девочек не осталось – все познали мужчин. «Деревня – сельпо, сельмаг, сельсовет», – как говорил мой папа.
– Диана, тебе ничего надеть не помочь? – ржу я, уже в настроении.
– А зачем? Мы пойдем на речку купаться. Все равно все снимать.
Надо сказать, солнце уже конкретно жарило в конце мая в Ростовской области, но речка, пусть и небольшая – это проточная вода и больше пятнадцати градусов там нет. Однако у нашей речки была так называемая старица – старое стоячее русло, где я ловил превосходных щучек. В ней температура поднималась и до двадцати, и мы начиная с мая купались там каждый год. Идти недалеко, метров триста. Купальники и плавки? На месте разберемся! И, оставив на месте младшего Фаранова, дружной толпой идем к старице. Некоторые разделись сразу, особенно парни, а я не стал. Мой новый спортивный костюм привлекал взгляды, и совсем не сочувствующие или брезгливые, а завистливые и оценивающие, что было для Штыбы внове. Но у речки пришлось раздеваться, и тут я понял, все коварство девичьей части нашей компании. Они все пятеро были в купальниках! Из парней плавки надели Олеги, Шпитин и Горин, плюс Колянченко. Однако остальных это не смущало, да и подсознание мое не противилось. Снимаю костюм и аккуратно кладу его на травку. Дорогой он, я это понимаю и ценю вещь. Черт, трусы маловаты – хозяйство выпирает, но вроде никто не смотрит. А вот кубики мышц всех плавконосцев привлекают девичьи взоры. Я не сильно накачан, хоть сила и есть, и на меня если и смотрят, то мельком.
