— Нет! — возмущаюсь я. — Что вы задумали? Я тебя не оставлю!

— Будешь спорить, — очень медленно, очень зло произносит Гилберт и выпрямляется, — и отправим тебя к остальным спать и дожидаться нашего возвращения. И ещё, расскажешь родным хоть слово о том, что видел и слышал здесь — пожалеешь.

— Скажи хотя бы, зачем тебе корабль!

Я поднимаюсь на ноги и хочу схватить Гилберта за ворот, но он перехватывает мои руки, сжимает, будто в тисках, пока я не кричу от боли.

— Проваливай! — отталкивает он меня. — Я же дал тебе понять, что не хочу тебя брать, зачем ты не послушал? Хочешь ещё поспорить? Желаешь отправиться лежать с остальными?

Этот новый Гилберт пугает меня. Он обладает силами, о которых я не имею представления и сражаться с которыми не могу.

— Брадан, на берег его, — бросает Гилберт, затем отворачивается и отходит к дальнему борту. Он больше на меня и не глядит.

— Пойдём-ка, — угрюмо говорит моряк и берёт меня за плечо.

Берег здесь высокий, и прямо от борта корабля переброшены мостки — две широких доски. Мне страшно даже представить, что по ним можно пройти. Внизу пенится вода, огибая торчащие зубцы камней.

— И-эх! — произносит Брадан, поднимая меня в воздух, и в два счёта переходит на берег. От неожиданности я даже не успеваю зажмуриться.

— Идём, — опять говорит он, опуская меня на землю.

Мы уходим немного в сторону от корабля.

— Брадан, пожалуйста, — решаю я попробовать ещё раз. — Я хочу с вами.

— И думать не моги, — мотает он бородой. — Вот туда, на восток, в сторону солнца.

Моряк указывает направление рукой.

— И это... дома правда не болтай, — голос Брадана звучит почти умоляюще. — Замыслы наши не злые, но тайна важна. Нельзя пока о том говорить нашему королю.

— А мне-то хоть можешь рассказать? — прошу я его.

— Ты и так теперь знаешь больше, чем должен. Всё, топай и не смей вернуться. Иначе принц ты, не принц, друг или недруг, а только колдун сдержит слово. С нами ты не пойдёшь, даже если ему придётся для этого сделать то, чего делать не хочется.

Он разворачивается и уходит, а я остаюсь. Неожиданно пришедший страх сдерживает меня от того, чтобы вернуться, но его недостаточно, чтобы вынудить меня уйти.

Я так и стою, жду чего-то, пытаюсь придумать, как попасть обратно. Но я ничего не придумываю, и за мной никто не приходит, и наконец я понимаю, что галеон удаляется от берега.

Я бегу за ним, сдерживая злые слёзы, но здесь никак не спрыгнуть и не доплыть. Резко обрывающийся берег останавливает меня, а корабль уходит всё дальше. Мне ничего не остаётся — я разворачиваюсь лицом к солнцу и иду на восток.

Идти оказалось не так и близко, но дорога вправду была лёгкой. В этой стороне не лежали коварные топи, не нужно было продираться через глушь — местность оказалась равнинной. Летом, верно, здесь цвели луга и колосилась сочная трава, но к осени всё увяло, поредело, сквозь чахлые сухие стебли теперь просвечивает земля.

Когда солнце начинает клониться к закату, я подхожу не то к роще, не то к лесу. Там и сям сосны, выше которых я прежде не встречал, тянутся к небу. Тропка, прямая как стрела, уверенно идёт среди деревьев, и вскоре я замечаю впереди небольшой бревенчатый дом.

Неподалёку от него дети играют с мячом.

— А я подбрасываю выше, выше! — смеётся девочка.

— Теперь мой черёд, — говорит ей мальчик. — Отойди-ка!

Кожаный мяч звонко бьётся об утоптанную землю, высоко подпрыгивает. Я приглядываюсь и наконец понимаю, что мне показалось необычным: ни девочка, ни мальчик не прикасаются к мячу руками.

Похоже, я пришёл.

— Дети, — окликаю их я. — Где я могу найти Нелу?

Мяч падает и укатывается, и эти двое с испугом глядят на меня. Бьётся запоздалая мысль: зря напугал, кто знает, на что способны те, которые подбрасывают мяч без помощи рук.

— Кайя! — пищит девчонка и убегает в дом.

Спустя мгновение на пороге появляется знакомая мне травница. За прошедшие годы она совсем не изменилась, разве что чуть располнела.

— Ты ещё кто таков? — неласково спрашивает она, уперев руки в бока.

Мне становится даже обидно от того, что не узнала. Но всё же мы в последний раз виделись три года назад, и волосы мои тогда были светлее и длиннее, а лицо не разукрашено грязью и отцветающими синяками, так что её можно понять.

— Он от моря пришёл, от моря! — скачет мальчишка.

— Так, значит, — кивает Кайя и рассуждает вслух. — Посланникам короля вроде бы делать у нас больше нечего, а какой ещё корабль мог проходить мимо, кроме того, о каком я думаю? Но там у всех свои роли. Сбежал? — строго спрашивает она у меня.

— Ссадили, — грустно отвечаю я.

— Ссадили — значит, оказался лишним. И Гилберт отчего-то не тронул. Ох, батюшки! — Кайя прижимает пальцы ко рту. — Сильвер?

Я не успеваю кивнуть, как она уже обнимает меня.

— Нела так и знала, что ты постараешься за ним увязаться, — сообщает мне Кайя. — Пойдём-ка её отыщем. Фин, — обращается она к мальчишке, — будь добр, попроси Тиббота затопить баню. А ты, Симейт, давай с нами. Смелее, не бойся, наш гость не злой человек.

Фин, похоже, не торопится никуда идти.

— Не понимаю, отчего бы просто не нагреть воду, — говорит он. — Руками, как умеют Нела и Тея.

Кайя вздыхает.

— Вот потому, — устало говорит травница, — учёба тебе и не даётся, Финбар, что ты лентяй. Лёгкий путь — не всегда самый лучший. Запомни, никогда нельзя полагаться лишь на одно колдовство. Всё, что возможно сделать руками, нужно уметь делать руками. Умение — оно, может, даже поважнее колдовства будет.

— Да ну, — отмахивается мальчишка, но всё-таки идёт, куда попросили.

— А Нелу я, кажется, недавно видела вон там, — указывает Кайя на строение, напоминающее хлев.

Когда мы подходим ближе, оно и оказывается хлевом. Нела возникает на пороге с ведром молока, от которого ещё идёт пар.

Она почти не изменилась — та же необычная причёска со множеством кос, только в них теперь вплетены не грубо окрашенные толстые нити, а алые шёлковые ленты. Одежда на ней простая и удобная для домашней работы, но осанка всё такая же гордая, будто Нела не за скотиной ухаживает в лесной деревушке, а находится на приёме во дворце.

— Сильвер! — вскрикивает она, осторожно ставит ведро на землю и бросается вертеть меня и рассматривать. Осмотром, судя по выражению лица, Нела остаётся не вполне довольна.

— Что же ты с собой сделал! — качает она головой.

— Баню я уже попросила затопить, — сообщает Кайя, подхватывает ведро и уходит.

Молчаливая Симейт тенью следует за ней, и мы с Нелой остаёмся наедине.

— Ты знаешь, куда отправился Гилберт? — спрашиваю я о том, что беспокоит меня больше всего. — Я сделал всё, что мог, чтобы плыть с ним, но мне не удалось, как видишь.

— Нет, я не знаю, куда, — качает головой Нела. — Но знаю, какова его цель. Только...

— Так чего же он хочет?

— Сказать не могу, — колдунья печально глядит на меня. — Это не мой секрет.

— Нела, я боюсь за него, — признаюсь я. — Он сильно изменился. Когда он нашёл меня на корабле, то вёл себя ужасно грубо, на него это не похоже. Прогнал меня угрозами. Боюсь, стремления у него не самые лучшие.

— Это как раз очень похоже на него, — уголки губ Нелы слегка приподнимаются, — беспокоиться о тебе и стараться удержать от опасности любой ценой. Он отправился туда, откуда ещё никто не вернулся, и не знает, вернётся ли сам. Я уверена, увидев тебя на корабле, он очень испугался и приложил все усилия, чтобы ты оказался подальше. Он оставил тебя в безопасном месте и там, где можно получить помощь, значит, не желал тебе зла. Но думаю, кое в чём он ошибся. Ты действительно мог бы ему пригодиться.