Хасс обернулся, следом за ним перекинулся черный кхассер. Прихватив с собой кроме Мойры еще одного воина, они взмыли в воздух и направились к Вязовому Уделу на другой стороне озера, а в монастыре Россы за главного остались Брейр и Ким, без которой люди бы начали паниковать.

— Готовы отправляться в путь? — он обвел свой разросшийся отряд хмурым взглядом.

— Да. Мы готовы.

Кто-то тихонько причитал, что здесь остаются все скудные пожитки, а там, за Драконьими скалами у них не будет и этого.

— Желающие могут остаться, — усмехнулась Харли, — и забрать себе хоть все добро. Кто остается?

Все промолчали.

— То-то же. У нас тут принцев и принцесс нет, работы не боится никто. Найдем себе место.

Она храбрилась изо всех сил, но даже ей было чертовски страшно от одной мысли, что теперь их домом будет таинственный Андракис.

Процессия медленно продвигалась вперед. Казалось, до Драконьих гор рукой подать, но из-за того, что к отряду добавились неподготовленные люди, дорога превратилась в настоящее испытание. Самым слабым и пожилым досталось место верхом на свободных от поклажи виртах, остальные карабкались вперед сами, то и дело проваливаясь по колено в снег. Воины только успевали за шкирку поднимать то одного, то другого.

Брейр шел первым, внимательно глядя по сторонам — не появится ли вражеский лазутчик или внезапная опасность, но все было тихо. Жителям Милрадии не было дела до того, что творилось в Долине изгнанников, они слишком полагались на свой защитный полог, не подозревая, как близко к ним подобрался Андракис.

— А вы нас тоже на себе понесете? — внезапно рядом с ним выскочила худенькая, глазастая девушка, — как те кхассеры?

Несмотря на свой плачевный вид, она была весь недурна собой и прекрасно об этом знала. Кокетливо взмахнув темными, длинными ресницами, девица взглянула на кхассера с тем самым выражением, с которым обычно смотрела Тиана. Трепетно-нежная, умоляющая, беззащитная. В ней угадывался тот же дар, что у бывшей невесты, только слабый и не такой отточенный до совершенства.

В этот Брейр сразу почувствовал его легкое, неумелое касание, и только хмыкнул:

— Нет.

На долю секунды она растерялась от прямого отказа, потом взяла себя в руки и попыталась еще раз:

— А если у нас закончатся силы прежде, чем мы доберемся до Андракиса?

— Что-нибудь придумаем.

— Но у вас же есть крылья. Вы бы могли… — под прямым янтарным взглядом она окончательно стушевалась, — я просто спросила.

— На будущее. Людей с даром у нас ценят, а вот тех, кто пытается влезть без спроса — нет.

— Я не понимаю, — она отчаянно покраснела, действительно не понимая, как этот мужчина догадался о ее маленьком секрете. Никто никогда не догадывался!

— Я все сказал. Вернись на свое место.

Пунцовая от стыда, она отстала от него на десяток шагов и попыталась спрятаться за спинами остальных.

— Нашла к кому сунуться, дурочка, — проворчала Харли, — Будь добра, не позорься больше. И нас не позорь.

Неудавшаяся соблазнительница совсем скуксилась и дальше шла, не поднимая взгляда от снежного месива под ногами.

Ника тем временем, не удержалась, и подобралась ближе к Брейру:

— Что же ты обидел бедняжку? Она так старалась, так хлопала глазами. Покатал бы.

— Получишь, — беззлобно проворчал он.

— А что? Новая хрупкая малышка взамен Тианы. Плохо ли?

Кхассер только скрипнул зубами. Эта лекарка порой бывала просто невыносимой. Очень хотелось обернуться, схватить ее поперек талии и утащить в какую-нибудь пещеру для воспитательной беседы. Но нельзя. Он за был за старшего и нес ответственность за всех этих людей.

— Ник, хватит. Это все уже осталось в прошлом. Ты же знаешь.

Она знала, но от этого было не легче. Вроде отпускало, порой даже казалось, что ей просто привиделось — и Тиана, и побег из Вейсмора, и все остальное. А потом снова накатывало. Вот как сейчас, когда увидела, как эта тщедушная, слабая магичка старательно улыбалась ее мужчине.

— Все молчу.

Молчать у нее всегда получалось особенно хорошо.

— Давай отложим наши разногласия и проведем этих бедолаг до Андракиса, — он кивнул за плечо, — вместе. Потому что без тебя у меня ни черта не получится.

— Хорошо, — покладисто согласилась Доминика, устыдившись собственной ревности. Нашла, когда характер показывать!

Подъем до перевала занял весь день, и когда они добрались до надежной пещеры, ни один год служившей укрытием для отрядов, у людей не осталось сил даже на разговоры. Они молча опустились на тюки со спальниками и угрюмо наблюдали за тем, как привычные к походным условиям воины разводят костер, топят на огне снег в котелках и занимаются приготовлением ужина. Ким лично прошла и каждому выдала по две полоски вяленого мяса, а Ника в очередной раз поправила здоровье. Подлечила сбитые колени и содранные ладони, успокоила головную боль и излишнее сердцебиение.

— Это было ужасно, — простонала та, которая пыталась кокетничать с кхассером. Сейчас от ее кокетства не осталось ничего. Она была измучена, голодна и откровенно несчастна.

— Это была самая легкая часть пути, — мстительно сказала Доминика, но все-таки подлечила и ее. Лекарка в ней была сильнее ревнивицы.

— И что дальше? — за всех спросила Харли.

— Дальше вы ужинаете и ложитесь спать, а с утра продолжим путь.

Воодушевления в глазах новых путешественников не было, но спорить они боялись, да и силы давно закончились. Поэтому ни сказав больше ни слова, они поели, расстелили лежанки, которые им отдали андракийцы, и устроились на ночлег.

Воины спали рядом с теплыми виртами, кутаясь в теплые плащи, а нести ночную вахту остался Брейр. Привычно поставив защиту, он устроился возле выхода и, слушая коварную тишину ночных гор, погрузился в невеселые мысли.

Император сделал ставку на Сеп-Хатти, но что будет, если упрямый ураган снова взбрыкнет и откажется помогать? Как тогда переводить такую толпу через драконьи горы? Они просто не справятся. Вирт на всех не хватит, вскарабкаться своими силами по отвесным скалам они не смогут, и даже если он сам начнет их таскать на своем загривке до переходов, то это займет прорву времени, которого у них и так нет.

За ночь Брейр никому не позволил себя сменить. Все прислушивался и ждал, не защемит ли по-особенному между ребер, не начнёт ли истошно колотиться за грудиной, не зайдется ли душа в предвкушении. Но увы, было тихо. Его Сеп-Хатти поблизости не оказалось, а это означало, что придется продвигаться вперед своим ходом. После перевала привычный путь уходил налево, там было удобно спускаться, отсутствовали широкие ущелья, и на каждом шагу попадались пещеры, в которых можно было укрыться. Это день пути, а вот потом начинались трудности — узкие переходы над пропастями, отвесные скалы и плутающие тропы под сползающими ледяными глыбами.

Ника чувствовала его состояние, поэтому спала плохо. То и дело просыпалась, открывала глаза и из-под опущенный ресниц наблюдала за ним. Видела, что кхассер тревожится, но помочь ничем не могла. Разве что утром, когда все только просыпались, заварила специально для него чая покрепче и сама принесла:

— Держи, — протянула ему кружку.

Их пальцы соприкоснулись, и будто прострелило до самых пяток. Ника попыталась отнять руку, но Брейр удерживал, глядя на содержимое чашки и большим пальцем задумчиво рисуя круги на ее коже.

И тут же ноги стали ватные и захотелось к нему прикоснуться. Забраться на колени, обвить шею руками и, уткнувшись носом в плечо, блаженно прикрыть глаза.

Смутившись собственных эмоций, Доминика все-таки отступила:

— Все в порядке?

Кхассер пожал плечами:

— Пока да.

— Тебя что-то тревожит. Я вижу…И чувствую.

Он слабо улыбнулся, потом бросил украдкой взгляд на остальных, копошащихся в глубине пещеры и тихо произнес:

— Я не знаю, как их все протащить через горы, если с Сеп-Хатти не получится.