В кабинете ее ждал сюрприз. Кроме самого Мангуста, облаченного в учительскую мантию и сидящего к дверям спиной, Ника внутри обнаружила своего самого ярого врага — Валентайна Флери. Тот что-то искал на стеллаже с книгами.

При виде девчонки он поморщился, словно угодил ненароком ботинком в дерьмо. И Нике осталось только радоваться, что учителем здесь не сола Кодэ. Иначе ей бы уже высказали кучу гадостей. А тут Вэл лишь недовольно промолчал.

Ника тихонько кашлянула, пыталась привлечь к себе внимание, но это не сработало. Мужчина что разглядывал, склонившись над столом. И девчонке снова пришлось громко сказать.

— Добрый день, ээээ…

Она вдруг растерялась от того, что так и не спросила у Ирэн настоящее имя нового учителя, и теперь не знала, как к нему обращаться. Ну не Мангуст же, в самом деле?

Маг пришел девчонке на выручку. Он повернулся на стуле, поправил очки, расплылся в довольной улыбке.

— Добрый день, сола Ренуар.

Ника икнула.

— А вообще, — сказал маг, — Ника, душка, какого черта! Ты где столько гуляла? Я тебя уже заждался!

Девущка от восторга аж взвизгнула.

— Рэй! Ты? Ты и есть тот самый Мангуст?

Рэймонд Моризо расхохотался.

— Тот самый. Великий и ужасный. Ты недовольна?

Ника ринулась ему на шею, заставив Валентайна Флери отчаянно покраснеть.

— И ты открыл проход в страну Грез? — Горячо зашептала она парню на ухо.

— Я, — подтвердил Рэй.

— И смог добыть камень Вечности? — Никак не унималась девчонка. Она все еще не могла поверить, что объект мечтаний всех дам от четырнадцати и до бесконечности вот он, совсем рядом, у нее в объятиях.

— Тоже я.

Ника отстранилась, серьезно глянула учителю в глаза и спросила, — на этот раз громко:

— Покажешь?

— Покажу. — Со смехом согласился Рэй.

Валентайн Флери странно булькнул, выронил из рук книгу и сразу наклонился, чтоб ее поднять.

Рэймонд подмигнул девчонке.

— Вэл, — сказал он, обращаясь ко второму студенту, — не стоит пугаться. Я не собираюсь этой милой соле показывать ничего такого, чего не смог бы показать вам.

Вэл снова булькнул, резко распрямился и врезался головой в стеллаж.

— Пожалуй, я отойду, — пробормотала Ника. — А то он не доживет до конца практики. Убьется бедолага.

В этот день занятий не было. Они просто болтали обо всем. О магии. О мире грез. О счастливой случайности, позволившей Рэю открыть портал. О внезапной известности. О том, как тяжело от посторонних скрывать правду.

Ника сыпала вопросами. Сол Моризо послушно отвечал. Задорно, с шутками-прибаутками. Вэл тихонько сидел рядом и смотрел на Мангуста такими глазами, что в девчонке проснулась нешуточная ревность. Поминутно в голове возникал вопрос: «Кто позволил этому зазнайке так смотреть на ее собственного Рэя?»

Вопросом, с каких это пор Рэй стал ее собственным, девушка не задавалась. Это казалось ей неоспоримой истиной.

Сам Рэй только посмеивался над ученицей, правда, совсем не обидно.

Уже затемно в кабинет явилась Ирэн и задала простой вопрос:

— Солы, вы намерены здесь ночевать?

Вэл и Вероника не сговариваясь ответили:

— Да!

Чем вызвали бурю возмущения солидной дамы. Рэй же поспешил успокоить солу Юнг:

— Нет-нет, Ирэн, мы уже расходимся. Мне нужно всего пару минут.

Он глянул из-под очков на женщину просительным взглядом, и та растаяла. Впрочем, быстро взяла себя в руки:

— Сол Моризо, я бы не против, но время позднее. Пора закрывать портал.

— Я только раздам студентам указания и все. — Пообещал Рэй.

И Ирэн вышла.

— А… — снова начала Ника, но ей не дали договорить.

— Не сегодня. Завтра в девять встречаемся в музее магии. Там и продолжим нашу увлекательную беседу.

Ребята скисли. Ника попыталась умаслить учителя, сделав несчастные глазки, но то, что обычно всегда срабатывало с отцом, здесь не возымело действия вовсе. Рэй был непреклонен.

— Сола Ренуар, — сказал он официально, — давайте не будем расстраивать Ирэн.

И Ника сдалась. Из академии ее отправили первой.

Уже дома, стоя перед исчезающим окном портала, она вдруг вспомнила, что так и не рассказала парню про подслушанный разговор. И про бриллиантовый гарнитур тоже забыла расспросить. Все это просто выветрилось у нее из головы.

«Ну ничего, — прошептала она себе под нос, — завтра я его снова увижу и все-все ему расскажу!» Эта мысль сразу подняла ей настроение.

Ника тут же подумала, что не мешало бы решить еще один вопрос и отправилась на поиски отца.

Сол Ренуар обнаружился в столовой. Он был невероятно занят — читал вечернюю газету. Рядом на столе стояла чашка чая. Подле нее на тарелочке лежали ванильные эклеры. В центре стола Ника увидела блюдо с шикарной клубникой, сливочник и сахарную пудру. Чуть поодаль еще одну чашку, хлеб, сырную нарезку, масло и легкий ужин — рыбное филе с маринованной морковью и зеленым горошком.

Рыбу девчонка не любила. Но думала сейчас об этом меньше всего. Она села за стол, совсем невежливо цапнула кусок хлеба, накрыла его сверху сыром и жадно впилась в бутерброд зубами. Есть хотелось зверски.

Отец отложил газету.

— Здравствуй, Вероника, — сказал он с довольно странной интонацией. — Я тебя ждал.

Ждал он, видите ли! Ника попыталась возмущенно фыркнуть, но с набитым ртом это было довольно сложно. Она поспешно прожевала еду, запила сразу половиной чая и выпалила:

— А я тебя искала! И что?

— Зачем? — Искренне не понял сол Ренуар и тут же встревожился: — Случилось что-то?

И Ника наконец-то фыркнула. Громко, с удовольствием.

— Случилось? — Повторила она угрожающе. — Представь себе, папочка, случилось. И много чего. Во-первых, я сдала экзамен. На высший балл! — Девчонка подняла вверх указательный палец, чтобы отец точно понял, как это круто. — Во-вторых, я получила распределение на практику. В-третьих, — она замолчала, наклонила голову на бок и ядовито процедила: — теперь у меня новый наставник в академии. Не поверишь, сол Рэймонд Моризо! Хотя, почему не поверишь, ты же прекрасно его знаешь. Как и то, что он, оказывается, тот самый Мангуст.

Ника выдохлась и замолкла. Ей казалось, что отец сразу примется объясняться и каяться, но он молчал. Лишь руки сложил на груди и брови нахмурил.

Девчонка опять расстроилась и выкрикнула на этот раз обвиняюще:

— Ну да, тебе же нет до этого дела! У тебя тайны! Они куда важнее дочери! А мне так странно, почему ты что-то от меня скрываешь!

Сол Ренуар нахмурился еще сильнее. По-прежнему молча. Ника от обиды хотела схватить со стола хоть что-нибудь на ужин и гордо уйти, оставив за собой последнее слово, когда отец вдруг заговорил.

— Что тебе кажется в этом странным, доченька? — Голос его звучал вкрадчиво. — У взрослых всегда есть тайны от детей. Это нормально.

— Нормально? — Девчонка окончательно взбеленилась. Вскочила и оперлась руками о стол так сильно, словно хотела его переломить его пополам. — Но я уже не ребенок! Папа, ты забыл, мне девятнадцать лет!

По виду отца сразу стало понятно, что Никины девятнадцать он считает сущей мелочью. Так, чуть больше, чем первое «агу». И до взросления его обожаемой дочуре еще ой как далеко.

Он оставил ее пламенную речь без внимания и спросил:

— А почему ты не носишь тот гарнитур, что я тебе подарил?

От этого вопроса Ника слегка ошалела. Нет, вы только подумайте! Она тут распинается, а он! Девчонка плюхнулась на место, придвинула к себе клубнику и начала с жадностью поглощать. Ягоду за ягодой. Забывая даже макать в сахар. После десятой, буря, бушевавшая в ее душе, слегка поутихла.

Ника выбрала ягодку посимпатичнее, окунула во взбитые сливки, неспешно облизала и выдала про между прочим:

— Я его боюсь. Он превращается.