Ноги вдруг подкосились, отказываясь держать. И Илиана оперлась на стойло. Какие будут новости? Вернулся ли энтарх?

С трудом, сжав губы, она мужественно сделала несколько шагов вперёд и вышла из конюшни. Воинов было много. От них пахло дымом, копотью и ещё чем-то странным, едва уловимым, но чем она так и не смогла понять. Да и не до этого было. Они спешились и о чём-то тихо переговаривались. И не увидели даже её сначала.

Но хватит прятаться! Илиана смело шагнула вперёд, ближе. Лиц было не разглядеть в полутьме, только силуэты. Она пробежалась глазами по ним. Но от волнения всё расплывалось. И она решилась.

— Энтарх жив? — Спросила громко, чтобы уж точно её услышали.

— Девушка…

— Девушка… — Послышались шепотки. Но никаких скабрезных шуток. Видимо, правитель действительно вымуштровал их, держал в ежовых рукавицах, как говорится. А она стояла ждала.

— Здесь я. — Вдруг ответил ей знакомый голос и Илиана едва позорно не разрыдалась. А когда рядом оказался сам энтарх, она узнала его даже в полутьме. Усталый, от него тоже пахло копотью и гарью. Он подошёл к ней и спросил с изумлением, — Ты — здесь, Илиана?!

— Да, — она прошептала тихо. Теперь когда страх, что поддерживал её схлынул, она почувствовала предательскую дрожь в ногах. И захотелось вернуться в свою комнату и проспать целый день. И чтобы проснуться, когда всё будет по-прежнему. И всё же она добавила ещё тише. — Я волновалась.

Они отошли с энтархом от конюшни и оказались прямо под фонарём, что освещал их обоих, отбрасывая причудливые тени. И Герхарт заглянул ей в глаза, пытливо, словно пытаясь рассмотреть… Что? Она не знала. Но ей на секунду почудилось что-то такое в его глазах, от чего сердце забилось быстро-быстро, выпрыгивая из груди. Несколько мгновений они вот так стояли, а может и минут, кто его знает, когда энтарх вдруг покачнулся.

— Вы ранены? — Ахнула Илиана, поддержав его.

— Нет. Вовсе нет. Просто день был утомительный. Слишком много всего навалилось.

— Пожар потушили?

— Да. Всё хорошо. Пожар потушен, горожане успокоены. Я обещал возместить все убытки из государственный казны и не поднимать налоги в этом году.

— А зачинщики? Вы их нашли?

— Можно сказать, что почти нашёл, — и энтарх привычно усмехнулся. Илиане стало легче, словно кто-то внутри ослабил пружину.

— Это хорошо. — Да, всё скоро станет по-прежнему, а она… она выйдет замуж за Герхарта. При мысли об этом в груди стало горячо.

Они медленно направились во дворец. Сейчас энтарх отдохнёт и завтра они будут снова играть в ракс. И может даже, как злоумышленники будут пойманы, он снова возьмёт её в город. Может быть, она сможет даже там чем-то помочь.

— А много пострадавших? — спросила она, краснея от стыда, что сразу не спросила об этом. Задумалась о себе. А пожар это ведь не только сожжённые дома, это ещё и людская беда и гибель.

— Честно говоря, не могу даже сказать сколько. Мы успели только потушить пожар, и как раз уже стемнело. Но я оставил там половину отряда. Они ещё работают на пепелище. Завтра пошлю к ним других легионеров на смену. Всем, кому нужно, будет оказана помощь.

Илиана кивнула, принимая ответ. Она попросится помочь завтра. Потому что она была просто уверенна в том, что отдохнув, энтарх снова вернётся в город. И будет работать наравне со всеми, помогать разбирать завалы, не жалея себя. И она просто должна быть с ним.

Во дворце они распрощались, чинно пожелав друг другу спокойной ночи. И она со спокойной душой отправилась спать.

Герхарт

Целый день он работал на пожаре не покладая рук, наравне со всеми. И пожар потух, вот только что-то упорно не давало ему отдыхать, давило на грудь. Было как-то странно, словно он что-то забыл, что-то упустил.

Герхарт вернулся в свой кабинет. Фигурки ракса больше не валялись, а были сложены в шкатулку, что стояла на столике. Кажется, он их не убирал. А может и убирал. Какая теперь разница? Хотя нет. Это важно. А почему важно, Гер не мог сказать. Только с каждой минутой чувствовал себя всё более странно. Всё было не так. Словно приближающееся ожидание беды.

Он шагнул к террасе, вдохнуть свежий воздух. Но воздух пах гарью и пылью. Так пахло тогда, когда он вошёл в свой дом, много лет назад.

Он сжал губы и с силой захлопнул дверь. Надо лечь. Он просто устал. Он поспит и завтра всё будет хорошо.

В спальне было тихо и пусто. Слишком тихо. Так что показался вдруг какой-то шорох. Просто нервы на пределе. Герхарт встряхнул головой, потом вял графин с водой с тумбочки и залпом сделал несколько глотков, а потом полил на голову. Стало немного легче.

Он слишком устал. Надо просто лечь спать и всё будет хорошо. Эта упрямая мысль преобладала над всеми остальными. Поэтому он просто лёг спать. Думал, что заснёт сразу, как обычно, но сон не шёл к нему. Зато из каждого угла слышались теперь какие-то шорохи. Так уже было. Тогда, после того пожара, унёсшего жизни отца и матери. Он долго не мог спать. Ему везде слышались шорохи, мерещились сводя с ума. Он выжил просто потому, что юный организм хотел жить.

Но неужели же сейчас он сходит с ума? Сейчас, когда всё хорошо? Пожар потушен, рядом его невеста. Всё будет замечательно. Он поднимет город из руин. Он уже поднимал. Да и по правде говоря, не так уж и много пострадало. Пожар был потушен быстро. Словно являлся актом устрашения, а не желания действительно сжечь город. Их неизвестный враг преследовал какую-то другую цель. Вот только какую?

Гер повернулся на кровати. Она скрипнула и ему послышались голоса. Его звал отец, как когда-то давно в детстве. Это неправда! Этого не может быть! Отец мёртв. Давно!

Герхарт вскочил, одеяло упало на пол, шагнул к подсвечнику и зажёг свечу. Он думал она прогонит ночные тени. Но свет не помог. Их стало только больше. Тени. Упрямые, странные, без лиц, только глаза. Они смотрели на него осуждающе. Все те, кого он потерял и в чьей смерти был повинен.

Он уже не мог дать себе отчёта. Наяву с ним это происходит или нет. Они просто были рядом. Постоянно, куда бы он не посмотрел. Везде безмолвные тени и они говорили и говорили. Их голос сливался в монотонный шум.

Герхарт шарахнулся, упёрся лбом в холодную стену. Их нет на самом деле! Они просто порождение его фантазии и уставшего тела. Их нет! Нет!

Он постарался не слушать их голоса и не смотреть. Это было проще всего сделать на кровати. Он лёг, укутался одеялом с головой и попытался заснуть. Усталость взяла своё. Помогло. Он задремал.

А проснулся вдруг от ужаса. Он буквально задыхался. Воздуха не хватало. Горло саднило. Где он? Что происходит? Он вскочил и увидел дым. Много дыма. Всё в дыму. Всё вокруг горело. А где он? Что происходит? Что творится?

Он осмотрелся вокруг. Ничего не видно и ничего не слышно. Нащупал лишь стену в темноте. И покрывало на кровати. Вскочил, но сделала только пару шагов на ватных ногах. Это всё уже было. И вот сейчас…

— Герх, мальчик мой! Гер!!! — Раздался женский крик, а потом он перешёл в хрип.

Вперёд! Туда! Там же мамина спальня. Добежать! Быстрее! Он ещё успеет. Гер рванулся вперёд, не видя ничего в дыму, наткнулся на что-то. Оно упало и зазвенело, разбиваясь на тысячи осколков, как и его несчастная голова.

Он схватился руками за голову и с силой потёр виски. Этого нет! Этого ничего нет! Это видения воспалённого разума. Наверное, он надышался дыма на пожаре. Герхарт потёр глаза. Дыма больше не было. Он стоял в своей спальне. Под ногами валялись осколки разбившегося кувшина. А из углов на него смотрели тени с немым укором в глазах.

— Вас нет! Вы не существуете! — Закричал Герхарт.

Всего несколько шагов, прочь из спальни. Голова болела всё сильнее и сильнее, горло драло, а всё тело горело огнём. И он смог даже сделать эти шаги, когда всё вокруг снова заволокло дымом.

Герхарт шагнул вперёд и тут прямо перед глазами встало лицо матери такой, какой он её видел в последний раз, а потом и отца. Они горели, задыхаясь от дыма. И он должен был, просто должен их спасти. Он рванул к ним и почувствовал, что сам горит. Закричал, задыхаясь. Надо просто добраться до двери. Надо… Но тело уже не слушалось. Ноги заплетались. Он сделал всего лишь один шаг вперёд. Сквозь дым и огонь и… упал. И последнее, что он увидел, как над ним склонились тени, такие же безмолвные с большими глазами на пустом лице. И тогда он снова закричал, проваливаясь в бездну.