— Да, и кто же будет следующим энтархом, ты что ли? — И энтарх криво усмехнулся. При солнечном свете его усмешка показалась донельзя пугающей. Шрам натянул кожу, превращая усмешку в хищный оскал.

— А может и я! Главное, что тебе осталось не так и долго править городом. Помни об этом, — ответил человек в плаще и отступил в тень, а следом за ним и его люди, растаяв в полумраке.

— Поехали. Кажется, путь снова свободен, — Энтарх пожал плечами и привычным движением убрал меч в ножны. А потом будто ничего не случилось, направил лошадь вперёд, тогда, как Илиану начала запоздало бить дрожь. Она редко чего-то боялась, но никогда ещё смерть не была к ним так близко, как сегодня, несколькими минутами ранее. Это Илиана осознала только сейчас. Потому что они были вдвоём и захоти эти люди напасть на них — вряд ли бы они оставили их обоих в живых. Но их целью было всего лишь предупредить. На этот раз.

Илиана смотрела на фигуру энтарха, спокойно ехавшего впереди, и понимала, что вряд ли он прислушается к предупреждению, возьмёт с собой воинов, будет выходить в город только по необходимости и что там ещё сделали бы на его месте отец или Картес. О, нет. Он словно нарочно искал смерти.

Они почти доехали до ворот, когда ей стало немного легче, а страх постепенно отступил.

— Так вы готовы передать этому человеку свою власть? — Илиана знала, что говорит лишнее, но перенесённый испуг притупил все остальные чувства.

— Мал ещё, щенок, — хмыкнул энтарх. — Не он первый хотел у меня отобрать власть, не он последний. Пока никому это не удалось. Потому что власть — это не только гордость, сила и слава, это ещё и тяжёлый груз, который давит на плечи так, что иной раз ты и вздохнуть не можешь. И если ты не можешь справиться с этим бременем, значит власть не для тебя, — вздохнул он, глядя вперёд. Словно видел там нечто недоступное ей и неимоверно тяжёлое.

Не он первый? Значит были ещё покушения и энтарх настолько беспечен?! Илиана представить не могла, как так можно относиться к своей жизни. Хотя, наверное, для него жизнь это нечто вроде ракса. Только вместо фигур, на доске он сам, а на кону «всего лишь» его жизнь. Илиана и понимала его и в то же время — не понимала.

— Вы ведь испугались, верно? — Первым заговорил он, когда они направились по тропинке, ведущей ко дворцу.

Илиана только кивнула, не желая признаваться в своей слабости.

— Не бойтесь, для меня это уже привычно, — улыбнулся ей энтарх. — Это не первое предупреждение и не последнее, думаю. И пока я жив и здоров. Завтра же вышлю отряд на поиски этих смельчаков. А вы всего лишь постарайтесь пореже выходить из дворца, да в город ездить со мной или с сопровождением, если уж вам очень нужно.

— Хорошо.

— И не бойтесь. Я, конечно, не бессмертен, но в мои планы не входит умереть до свадьбы. Вы же любите играть в ракс, принцесса! А что есть жизнь, если не ракс? — Он помолчал немного, а потом вдруг добавил. — И если вы вдруг захотите сыграть партию — приходите ко мне в любое время.

— Обещаю, — кивнула Илиана. И хотя на душе было как-то муторно и ей казалось, что вовсе не всё так хорошо, как себя и её пытается убедить энтарх, и на этот раз силы серьезнее, чем те, что преследовали его раньше, она с удовольствием сыграла бы в ракс с ним. Потому что ракс — это была отдушина для сердца и души. А ещё потому что энтарх был достойным противником. Да, только поэтому. Несомненно.

Герхарт

С этим надо было что-то делать и причём немедленно. Да. Он солгал невесте. Прежде всего ради того, чтобы успокоить её. Потому что видел, как она испугалась. Другая бы, наверное, устроила истерику и ему пришлось успокаивать взбалмошную девицу. Но только не его невеста, которая так любит играть в ракс. Герхарт улыбнулся, а потом вдруг поймал себя на мысли, что немного сожалеет об этом. Ему бы, пожалуй, хотелось сейчас найти причину и остаться с девушкой подольше, поговорить с ней. Она интересовала его всё больше и больше и совсем уж глупо было это отрицать. А он глупцом не был. По крайней мере, он так думал.

На самом деле покушений на него уже давно не было. А те что были, носили скорее случайный характер. Здесь же за предупреждением (пока предупреждением) стоял кто-то серьёзный и организованный. И это было вдвойне плохо. Потому что эти люди активизировались как раз накануне его женитьбы, когда здесь принцесса другой державы. Устранив его и (или) принцессу они разум убьют двух зайцев — и неугодного правителя уберут и отношения с соседней Уланией испортят. И потом могут свалить это всё на теоретически покойного энтарха, чтобы самим занять престол.

И это было совсем уж плохо. Герхарт вздохнул. Налоги и неурожай отошли на второе место. Надо было продумать план по поимке его возможного убийцы, чтобы убийца из возможного не стал настоящим. А умирать сейчас в его планы совсем не входило. Наверное, его невеста составила о нём превратное впечатление. И… Рахс! Да почему же он вообще думает о ней всё время!

Герхарт шагнул к балкону. По пути не удержался и заглянул в зеркало. Оттуда на него смотрел усталый мужчина средних лет с длинным шрамом на лице. Правитель да. Жестокий, нагоняющий страх и ужас на местных жителей. Как он сказал Илиане — пусть лучше боятся, чем любят. О, да. От любви до ненависти один шаг, а страх он всегда постоянен. Он усмехнулся своему отражению и вышел на балкон.

При желании всегда можно поднять мятеж, даже в такой сытой и спокойной стране, какой стала Эстария за последние годы. Люди часто глупы и недовольны даже тем, что имеют. Им всегда мало — или большие налоги, или маленький урожай, или не хватает денег или чего-то ещё. Они не знают, что бывает хуже, намного хуже.

Он на мгновенье закрыл глаза, и услужливая память тут же подсунула ему то, что он так стремился забыть. Огонь. Всё в огне. Крики отца и матери. Он потряс головой, отгоняя кошмары. Он сильнее. Справился тогда, когда остался один на один с разрушенным городом, толпами нищих и смертью, которая смотрела из каждого угла, он собрал страну по кусочкам, буквально восстановил из руин. Он выжил и стал сильнее. И повзрослел, слишком рано, правда. Ничего. Он выживет и справится и сейчас. Другого не дано.

Герхарт вернулся в комнату и позвонил в колокольчик, вызывая прислугу. Да, вся государственная система работал как часы, потому что он наладил её и сам был в ней главным винтиком. Но, кажется, они немного разленились у него. Пора их взбодрить. Гер усмехнулся.

Илиана

Пообедав после поездки в своих покоях, Илиана тщетно пыталась успокоиться и отвлечься — то принималась за чтение, то пыталась заняться вышиванием. Ничего не помогало. Она переживала за энтарха. Да! Вот такой парадокс. Она сама должна была стать его убийцей. А теперь вдруг ясно поняла, что боится того, что его убьют. Причём боится не за себя. Вряд ли кому-то нужна принцесса маленького соседнего городка. А переживает за него. Почему? Илиана не знала, да и не желала думать об этом. Ей казалось теперь, что он просто не заслуживает смерти. За что? За то, что всё делает ради своей страны? О, она видела теперь, как он любит свою страну и свой народ. Пиры, казни, разврат? О, нет! Брат был бы изумлён, узнай он, что на самом деле происходит во дворце.

Брат… Она ведь так и не получила письма от него и не знала теперь за кого переживать — за Картеса — всё ли у него благополучно или за энтарха, который за последние дни внезапно стал ей почему-то дорог.

Так и не найдя, чем заняться и чем успокоить расстроенные нервы, она уже почти решилась найти энтарха и попросить о партии в ракс, как в дверь постучали.

— Ваше Высочество, — вошёл знакомый слуга. — Вам письмо.

— Благодарю. — Она нетерпеливо схватила письмо и торопливо пробежалась глазами по адресу. Брат! Картес! Наконец-то!

Илиана отпустила слугу, закрылась в своей комнате и с нетерпением прочитала письмо. Хвала Творцу, с братом всё хорошо! Он был доволен. Рассказал несколько дворцовых сплетен и спрашивал, когда она уже сделает важное дело и вернётся к нему. Ему, мол, без неё скучно. Разумеется, это всё зашифровано так, что чужой человек не поймёт. А если даже и решится разгадать шифр, ничего кроме безобидных намёков там не найдёт.