Дни теперь подчинялись определённому распорядку — завтракала она сама и после обеда шла к энтарху. Как-то так само собой получилось, что он не звал её, ничего не говорил, но, однако, радовался её приходу. Она это явно видела. Они шли либо играть в ракс, либо прогуливались по саду, пару раз заходили в библиотеку, где энтарх показывал ей, как найти нужные книги. Обедали и ужинали они снова вместе. И вроде та же самая огромная пустынная столовая и тот же самый длинный стол, явно не для двоих предназначенный, но Илиана сейчас не чувствовала неловкости или одиночества за этим столом.

Они говорили с энтархом… Да, пожалуй, обо всем. Она не знала, насколько он с ней был откровенен, да она и не стремилась вызвать его на откровенность, потому что помнила, очень хорошо помнила, ради чего она сюда приехала (иногда ей думалось, что если бы не эта задача, для которой её назначил Картес, он бы ответил энтарху на предложение о свадьбе отказом — слишком она нужна была брату). И если бы энтарх спросил прямо, она, наверное, ответила честно. Но он, к сожалению, или к счастью, даже и не думал о таком.

Время текло вяло. Скоро, не успеешь оглянуться, и кончится месяц. И почему-то при мысли об этом, Илиану охватывала не тревога, а странное чувство, которому она не могла дать названия. А ещё немного пугало отсутствие писем от брата, хотя голубиная почта летала исправно, а магические свитки просто не могли потеряться в пути. Она написала ему уже добрый десяток писем, если не больше, едва ли не каждый день по письму. А от брата получила всего лишь два сухих письма, которых письмами то и не назовёшь, так, скорее короткие послания. И от этого было тревожно. Она не знала, что и думать. То ли брат на неё обиделся, то ли у него что-то случилось. Илиана не знала и боялась узнать. А спросить у Картеса… Ответит ли? Он всегда был таким, с детства. Немного скрытным, себе на уме. Таким уж он уродился. И Илиана всегда принимала это как данность. А теперь вот задумалась…

Однажды, после обеда они с энтархом, решили сыграть партию в ракс. Он всё мечтал отыграться за тот, первый в его жизни, проигрыш. Но пока по партиям была ничья. Он никак не мог обогнать её.

Небо хмурилось тучами. Наверное, снова собирался дождь. Вообще, пока Илиана была здесь, погода менялась едва ли не ежедневно. То светило яркое солнце, а то оно вдруг сменялось сильными дождями и грозами. И тогда струи воды хлестали так, что грозили снести дворец с холма и утопить его. А потом так же внезапно прекращались. Теперь то она понимала, почему у энтарха так часто болела голова. В её родной Улании погода была более мягкая, без засух и сильных ливней и урожай всегда отличный… Энтарх как раз сейчас рассказал ей про неурожай и решение поднять налоги. И Илиана одобрила его решение. А что? Отец поступил бы так же. Вот только людям это не объяснишь. Всегда найдутся недовольные.

Они разложили фигуры на доске и начали партию в ракс, свободно переговариваясь между ходами. Сейчас уже не было такого накала, как в первых партиях. Оба словно уже наигрались и теперь просто получали удовольствие. Её чёрный король снова теснил белое войско энтарха. На улице слышались раскаты грома.

Вдруг за дверью послышались торопливые шаги, а потом громкий стук. Странно. Обычно их никто не беспокоил в этом сонном, словно вымершем дворце (что, впрочем, её вполне устраивало). Илиана повернулась к двери, уже чувствуя, что случилось что-то серьёзное.

— Государь! Государь!

— Да! — Энтарх тоже отвлёкся от партии и повернулся к двери.

— Город… Город горит. — Вошедший мужчина был бледен и задыхался, как от быстрого бега.

Илиана перевела взгляд на энтарха. Он побледнел. Словно вся кровь разом отхлынула от лица. Правитель сидел, застывший, словно восковая фигура, как будто неживой и только шрам ещё сильнее выделялся на бледном как мел лице.

А за окном вдруг сверкнула молния, такая яркая, что они едва не ослепли, прорезав небо на две части. И начался ливень.

Герхарт

Всё было словно в кошмаре. Том самом, что мучил его долгие годы после пожара. И вот… Опять… Неужели повторение? Только на этот раз кошмар не привиделся ему, он сбылся.

Герхарт вскочил, роняя фигурки для ракса. Догнать этого человека, расспросить подробно, что происходит в городе. Сейчас дождь. Возможно пожар не причинит большого вреда. Почему-то ему не верилось в то, что пожар случаен. О, нет! Скорее всего за ним стоят те же силы, что угрожали ему. И в этот раз всё действительно зашло слишком далеко.

Он мельком, словно в каком-то сне, увидел бледное лицо его невесты. Даже краем сознания зацепился за её имя. Илиана. Красивое. Словно поток воды. И так подходит ей. Но тут же перевёл взгляд на фигурки ракса, рассыпавшиеся по полу.

Белый король валялся на ковре, а рядом его легионеры. Герхарт не верил в дурные знамения, но почему-то на мгновенье ему показалось, что это он сам лежит поверженный.

Он встряхнул головой, чтобы прогнать это видение и выбежал из комнаты. Мужчина, сообщивший дурную весть ждал его за дверью.

— Что случилось? Рассказывайте! — Герхарту некогда было ждать. Каждая секунда могла обойтись очень дорого. Он знал на что способен пожар и поэтому спешил вниз к конюшням, едва не срываясь на бег. И не оглядывался, успевает ли за ним его спутник, сообщивший такую жестокую новость. В городе сейчас требуется его помощь.

— Пожар, государь! Город горит, — мужчина догнал его и спешил рядом, тяжело дыша.

— Это я уже слышал. Как начался? — Кажется Гер повысил голос, потому что мужчина рядом замялся. Да, его боятся! В другое время его бы это повеселило, а сейчас наоборот вызывало тоску. Тяжело надеяться на тех, кто рядом с тобой только из страха.

— Говорят, пошёл из Старого Города, — всё-таки ответил мужчина.

— Бедные кварталы? — Герхарт нахмурился. Ну конечно, чего и стоило ожидать. Только что бы он ни говорил своей невесте, неправда, будто он недооценивал противника. Вовсе нет. Он как раз прекрасно понимал, с какими силами столкнулся на этот раз. И вот эта беспомощность, что он не может ничего сделать, что из-за него в этот раз пострадали люди, сводила его с ума.

— Да-да. — Закивал мужчина.

— Что загорелось первым? Поджог или само? — В самовозгорание он не верил. Не в такую погоду. Если действовать быстро, есть шанс, что он ещё успеет спасти город, а дождь ему потушит. Спасти… Как когда-то, много лет назад. Он не любил вспоминать прошлое. Да он почти его ненавидел! Но не мог не вспоминать. И всё же сейчас не время. Герхарт взял себя в руки.

— Не… не знаю, — заикался мужчина. — Кажется, чья-то лачуга, или рынок. Не понятно. Я сразу побежал, как услышал о пожаре. Говорят, что поджог, государь!

— Понятно. Ты из караульных? — Мужчину надо поощрить. Видно, что действительно переживает, хоть и новенький, судя по всему.

— Да, государь!

— Имя?

— Сертиус. Второй отряд.

— Хорошо, Сертиус. Поедешь со мной.

— Слушаюсь, мой государь!

Герхарт поморщился. Это обращение действовало на нервы. Но ничего, сам же приучил их себя бояться. Вот теперь и пожинает плоды. Они вышли в сад. Кратковременный дождь уже закончился и снова выглянуло солнце. Жаль! Дождь бы им сейчас очень пригодился. Вряд ли даже какой бы он не был сильный, он смог сейчас хорошо притушить пожар.

В конюшне был только старый конюх, а ему нужен отряд воинов.

— Сертиус! — Повернулся он к легионеру.

— Да, государь!

— Живо в казармы. Знаешь, где казармы? — По идее он должен был знать. Казармы видно из города. Это единственная часть дворца, которую видно с любого места в столице.

— Да, государь.

— Хорошо. Значит иди в казармы и скажи отряду, что я приказал явиться срочно к конюшням. И жду их не позднее чем через десять минут. Бегом.

Воин скрылся из вида, а Герхарт прошёл немного вперёд, за конюшни. На месте не стоялось. Он бы бросился в город прямо сейчас, но ему нужен был отряд воинов. Если это действительно поджог, он один не справится.