Будто кто-то этот колодец выкопал и укомплектовал всем нужным для того, чтобы сажать туда вражеских магов. Тогда зачем на Торе оставили браслеты?

И откуда вообще их взяли⁈ Тора же говорила, что скитарий — это запретный металл!

И кто вообще такое «они»? Что за багровые хламиды? Что за корабль, на котором они… приплыли? Приехали? Прибыли. Пусть будет прибыли. На корабле. По пустыне.

Мать твою, корабль. Песчаный корабль. Кто вообще способен создать движущийся по песку корабль? Кем надо быть, чтобы иметь возможность настолько издеваться над законами физики?

Я посмотрел вверх, но небо не спешило мне отвечать. Оно вообще едва было видно сквозь прикрывающую колодец крышку, связанную в форме мелкой-мелкой решетки из тонких веток. Если бы я мог до нее допрыгнуть, то легко бы сломал, просто повиснув, но…

Но демон снова молчал. Оно и понятно — с чумной паутиной вокруг, буквально на расстоянии вытянутой руки, надежда достучаться до него была бы как минимум наивна. Как максимум — глупа.

Немного полежав, Тора нашла в себе силы сесть. Хмурясь, она осмотрела колодец, еще раз осмотрела свои браслеты, потрогала, потянула, будто пытаясь просто вылезли из них, но, конечно, ничего не получилось.

Кем бы ни были эти багровые ребята, они знали, что делают. Не удивлюсь, если делали они это не в первый раз — слишком отработанными выглядели все их движения.

Только на хрена мы им?

Что они вообще забыли возле шахты? Я бы понял еще, если бы они ждали нас возле того места, где мы в шахту вошли — увидели нас… Ну, допустим, они нас увидели и ждали, когда мы выйдем обратно…

Но почему они ждали нас возле того выхода, о существовании которого мы даже не знали⁈ Там, куда мы выбрались исключительно волей случая!

Может, Тора знает, кто такие эти багровые ребята?

Но Тора не знала. Сначала она долго не врубалась, что я вообще ей пытаюсь объяснить, а потом только недоуменно качала головой в ответ на каждый вопрос. А когда услышала про корабль, путешествующий по песку, и вовсе выпучила глаза что твой лемур.

Никакой информации. Полный вакуум. С того момента, как мы очнулись, мы даже никого не увидели, кроме друг друга, будто про нас все забыли.

Было бы очень странно. Нас сюда тащили, чтобы бросить в яму и забыть про нас? Тогда чего сразу не убили, на месте? Нет уж, если я что-то из детективов и всяких триллеров успел запомнить, так это то, что людей не похищают для того, чтобы убить. Людей могут убить после похищения, но непосредственно похищение ради этого никто не будет устраивать.

Тора облизнула пересохшие губы и снова тяжело сглотнула:

— Пить хочу. Есть вода?

Кажется, она уже забыла, что свою сумку, с запасами воды и еды, уронила еще там, в шахте. Но даже если бы она и была — ее бы тоже отобрали, как отобрали мою, несмотря на то, что кроме молотка, крючьев и жалких остатков веревки, там ничего не было.

— Эй, вы! — набрав в грудь воздуха, завопил я, подняв лицо к небу. — Дайте воды!

Сверху зашуршало, плетеная крышка сдвинулась в сторону, и на фоне темнеющего неба появился силуэт.

Я прикрыл глаза ладонью, пытаясь рассмотреть свесившегося в колодец человека, но тщетно — он будто нарочно расположился между мной и багровеющим заходящим солнцем, и его совершенно невозможно было рассмотреть. Ни черт лица, ни даже — видно ли это лицо, или оно скрыто под багровой хламидой?

— Не ори, ущербный. — вяло бросил он нам.

— На себя посмотри, убогий. — нагло улыбнулся я. — Спустись сюда, и посмотрим, кто из нас ущербный.

— Ты, конечно. — безразлично пожал плечами силуэт. — Мне даже не нужно спускаться, чтобы это знать.

— Тогда хотя бы воды дай. — не отставал я. — А то мы тут сдохнем от жажды.

— Вам все равно недолго осталось. — снова пожал плечами силуэт.

— Да мы даже это «недолго» не протянем, если воды не дашь!

— По тебе не скажешь, что ты так сильно хочешь пить. — усмехнулся надсмотрщик. — Жаждущие так не орут.

— Тут вообще-то еще девушка есть! И ей далеко не так хорошо, как мне! Воды дай, говорю!

— Девочка, мальчик… — вяло передразнил надсмотрщик. — Все вы ущербные.

Силуэт исчез из поля зреня, крышка, зашуршала и вернулась на место, отрезав солнечный свет почти полностью.

— Сука… — сквозь зубы выругался я, обнимая Тору и прижимая ее к себе. — Лежи, не разговаривай. Рано или поздно они нас отсюда вытащат, и тогда я их… У, сука, зря они все это затеяли.

— А если не вытащат? — пробормотала Тора, без сопротивления легла головой мне на колени и закрыла глаза.

— А куда они денутся? — максимально уверенно ответил я. — Зачем нас похищать, чтобы просто кинуть в эту яму? К тому же посмотри на стены — они явно следят за паутиной здесь… Не знаю как, но следят. Как-то подрезают, как-то вычищают.

— Зачем вообще… Здесь паутина? — выдохнула Тора, то ли засыпая, то ли снова отключаясь.

Я пожал плечами:

— Если бы я знал. Скорее всего, для того, чтобы узники не могли влезть по стенам и выбраться. Не брать же, в самом деле, в расчет вариант, что они как-то угадали, что внутри меня — демон?

— Они же как-то… Догадались, что я — волшебница.

— Тебя один из них специально проверил. — возразил я. — Он же на тебя и браслеты напялил. А меня не проверяли, сразу дубинкой по затылку.

— Стран… но… — прошептала Тора, и, кажется, отключилась. Я снова проверил пульс — медленный, но уверенный. Температуры нет, кровопотеря… Ну была кровопотеря, но явно не в таком объеме, чтобы это сказалось на ее самочувствии! Что же с ней не так⁈

Даже будь я врачом, в нынешних условиях я бы ничего не смог сделать. Оставалось только сидеть и ждать, когда за нами придут. Когда нас достанут отсюда, — плевать, зачем, — и тогда я всласть почешу кулаки об их рожи! Главное будет сразу найти какую-то стену или вроде того, чтобы спину прикрыть, а то в прошлый раз это меня и подвело.

А пока что надо экономить силы. Не злиться попусту, все равно это ничего не даст, а нервы расшатает. Закопать эту злость в себе, засыпать как угли золой, чтобы потом от легкого дуновения свободы вспыхнуло пламя битвы!

Но это потом. А сейчас… Лучше всего будет отдохнуть. Позволить организму разобраться с гудящей головой и деревянными мышцами. Чтобы, когда придет время, я мог рассчитывать на себя в полной мере.

Но, едва я задремал, как крыша сверху снова зашуршала, и, раньше, чем я успел сфокусировать взгляд, сверху что-то упало. Я на автомате шарахнулся в сторону, чтобы это что-то не рухнуло на голову, коснулся плечом и ухом стены, и паутина мгновенно обожгла болью!

Я зашипел и дернулся обратно, схватил ворот хламиды, на плече которой стремительно росло черное пятно, торопливо через ворот стянул ее с себя и отбросил в сторону, оставшись в одной рубашке с коротким рукавом. Быстро оторвал кусок ткани и попытался стереть паутину с уха, но лишь промокнул кровь. К счастью, на меня черная дрянь не успела перекинуться, сосредоточившись на одежде, и сейчас с удовольствием пожирала ее. Я протянул руку, схватил за еще не пораженную ткань, и отшвырнул ее прочь, к стене. Комок паутины, в который за несколько секунд превратилась моя хламида, прилип к стене и быстро стал с ней одним целым, торча на гладкой поверхности уродливым наростом.

Тихо выругавшись, я пошарил вокруг себя, и нащупал то, что нам скинули. Это оказалась фляга — маленькая, не больше полулитра, но и это было настоящим чудом. Я уже был уверен, что нас действительно собираются заморить голодом и жаждой — настолько безразличным был голос надсмотрщика. Впрочем, вряд ли это было действительно его решение, скорее всего, ему кто-то банально приказал. Не зря же между моими просьбами и его действиями прошло столько времени.

Я открутил крышку с фляги и осторожно понюхал горлышко. Конечно, даже если бы нам сбросили концентрированный мышьяк, я вряд ли смог бы определить. Даже не вряд ли, а совершенно точно не смог бы. Но и пить все подряд, а тем более, поить Тору непонятно чем, не проведя хотя бы минимальной проверки, я тоже не смогу.