И даже молотком.

Вбив крючок прямо в трескающуюся землю, я привязал к нему веревку, взял оставшийся сорокаметровый моток в руки, Тора сменила сильно потускневший «огонек», и мы свернули направо.

Пол ощутимо пошел под уклон, намного сильнее, чем до этого. Приходилось внимательнее смотреть, куда ставишь ноги, чтобы не наступить на что-то неровное или скользкое и не покатиться вниз. Не знаю куда конкретно, но ничего радостного там внизу нас точно не ждет, так что лететь вперед сломя голову — худшее, что можно придумать в такой ситуации. А бесконтрольно катиться — еще более плохое, как бы странно это ни звучало.

По пути я вбил в пол еще один крюк, чтобы веревка не сильно провисала из-за собственного веса и была легко различима, а когда первый моток закончился, достал второй и связал их вместе.

На новой, теперь уже тройной, развилке снова свернули направо. Мы решили в принципе для начала на всех развилках сворачивать направо, я как-то раз слыхал, что таким способом можно выбраться, даже если натурально заблудился в пещере — типа как все время идешь вдоль одной и той же стены. Мы пока еще не заблудились, у нас была путеводная нить, но в данной ситуации лучше перебдеть. Если мы будем постоянно сворачивать направо и наконец упремся в тупик, то натянутая вдоль пола веревка в следующий раз даст нам понять, что здесь мы уже были. Возвращаясь, можно будет даже как-то пометить веревку возле тупиковой развилки — узел на ней завязать, что ли.

Кстати, если уж на то пошло, надо будет в следующий раз взять разноцветных веревок, чтобы отмечать разные маршруты. Вот всегда так — вроде тратить кучу человеко-часов на обдумывание предстоящего плана, а в итоге все равно что-то да забудешь.

Когда кончился третий моток, мы уперлись в тупик. Наверное, здесь была непосредственно выработка, в которой велись работы — если присмотреться, то можно даже увидеть торчащие из месива чумной паутины трухлявые деревянные рукоятки — наверное, шахтерских кирок, а в одном углу огромный наплыв паутины однозначно когда-то был чем-то, имевшим четыре колеса на толстенных, скорее всего тоже деревянных, спицах. Шахтерская тележка, как пить дать. Ведь откуда здешним шахтерам, да еще шестьсот лет назад знать о вагонетках? Так и таскали на деревянных тележках, скорее всего, вообще вручную.

Вернувшись обратно к развилке, я достал новый моток, отрезал от него ториным ножом небольшой кусок и навязал его бантиком на веревку, ведущую в только что исследованный тупик. Большим таким бантиком, солидным, чтобы было заметно даже при случайном взгляде. Кто не знает, что это значит — все равно не поймет, а вот мы совершенно точно второй раз одно и то же место не посетим, если будем отмечать такими заметными вешками.

В среднем коридоре нас тоже ждал тупик, а левый заново разветвился, и опять на три варианта. Переглянувшись с Торой, я проверил остаток веревки — метров сто пятьдесят от силы, — и уверенно свернул в правый коридор.

Здесь было еще прохладнее, чем выше, а воздух еще меньше годился для дыхания. Несмотря на это, паутины здесь было будто бы меньше, из нее порой даже стали проглядывать углы балок, которыми подпирали свод, чтобы он не обрушился. Они, конечно, были такими же черными, как и все остальное, что поражает паутина, но одно только то, что они вообще были — уже чудо из чудес, шестьсот лет прошло как-никак! Видимо, паутина не просто оплетает то, что способна сожрать, не просто жрет, а сперва как-то консервирует, придавая прочность и даруя неуязвимость к разложению.

Впрочем, если вспомнить ходячие мерзости, которые наверняка тоже являются порождениями паутины, этот факт резко перестанет быть удивительным. Уж кто-кто, а червивые твари точно первые кандидаты на превращение в пузырящуюся вонючую лужу — а гляди ты, ходят и даже нападать пытаются.

Ох, зря я про них вспомнил. Ох, не к добру я про них вспомнил. Не хватало еще, чтобы мы на них наткнулись тут, в замкнутом пространстве, откуда даже деться толком некуда!

Коридор снова разветвился, мы пошли направо и через буквально десяток шагов… Вышли к уже натянутой веревке, чуть не споткнувшись об нее. Пришлось отобрать у Торы «огонек» и нагнуться, чтобы удостовериться, что это действительно наше.

Приехали. Стало быть, здесь мы уже были, вышли к собственным следам. Только вот где конкретно мы сейчас оказались? На какой развилке и в каком ее месте? И в какую из сторон мы уходили отсюда, чтобы снова оказаться здесь?

Да, про разноцветные веревки стоило бы задуматься изначально… А еще — о том, как на веревках изображать направление, в котором мы их натягивали.

По ходу, пора нам возвращаться, и заново продумать весь план, добавив в него отсутствующие, но такие важные, пункты. Иначе у нас есть вполне не иллюзорный шанс не выбраться отсюда вообще. Да и веревка кончается. Сейчас снова пойдем по уже натянутой нити, в любую сторону — если выйдем к ней же, то, значит, нам в другую. Впрочем, можно вообще никуда не идти, а открыть портал прямо отсюда, если, конечно, Тора осилит. Надо у нее спросить.

Но, когда я обернулся, Тору я не увидел. Ни за спиной ее не было, ни вообще где-либо в зоне видимости. Что за фигня? Она же минуту назад была у меня за спиной.

— Тора! — позвал я, вглядываясь в разветвляющиеся тоннели.

— Я здесь! — раздалось из того, в котором мы еще не были. — Все хорошо, я просто…

— Ты просто давай не будешь меня так пугать!.. — огрызнулся я, и пошел на звук.

Волшебница стояла буквально в пятнадцати шагах от входа, за поворотом, держа над головой новый «огонек» и внимательно рассматривая что-то, вросшее в паутину на стене. Только из-за этого поворота я и не увидел свет от ее фонарика, но зато хотя бы услышал голос, и подошел.

— Смотри. — тихо сказала Тора, кивая на то, что ее так заинтересовало.

А ведь действительно интересно. В наросшей на стены паутине четко виднелись очертания человеческого тела. Или не человеческого, а чьего-то, имеющего такую же анатомию. Две руки, две ноги, туловище и голова. Будто бы огромный паук запеленал человека в кокон и подвесил в своей паутине, оставив на потом.

Черт, теперь понятно, почему эта херня зовется «паутиной»!

— Никогда такого не видела… — прошептала Тора и завороженно протянула руку с блеснувшим в свете «огонька» лезвием…

Я не успел даже ничего сказать, а она уже резанула зашипевшим ножом прямо по голове завернутого тела!

Паутина легко раздалась в стороны, будто лопнула натянутая пленка, выпуская наружу… Мерзость!

Тора, идиотка!

Я схватил волшебницу за руку и дернул ее назад, что есть сил. Неловко взмахнув руками и выронив нож, Тора повалилась на пол, а там, где только что была ее голова, воздух молотили бесчисленные черные щупальца, разбрасывая вокруг себя шматки паутины!

Мерзость на секунду замерла, будто поняв, что добыча ускользнула, а потом с хрипом втянула в себя воздух и заревела на всю шахту!

Тора!.. Чтоб тебя!.. Демоны драли!..

Мерзость еще не выбралась из своего кокона полностью — кажется, это не быстро делается, но она активно старалась! Уже высвободила руки, и постепенно, рывками, просачивалась через дыру все дальше и дальше! Все, отсюда пора сваливать, прямо сейчас! У нас буквально три-четыре секунды, чтобы сбежать! Не хватит даже на то, чтобы открыть портал, а значит, надо оторваться от них, чтобы Тора вытащила нас отсюда!

— Макс, я… — пролепетала Тора с пола, глядя на меня огромными глазами.

— Потом поговорим! — рыкнул я и рывком поставил Тору на ноги. — А сейчас бежим!

— Подожди! — пискнула Тора, нагнулась и подхватила с пола нож. — Все!

И мы побежали обратно к развилке. Вылетели на нее, споткнулись о веревку, совершенно забытую впопыхах, полетели на пол, кувыркаясь и сбивая локти об пол! Снова вскочили, пытаясь вспомнить, откуда выбежали и в какую сторону бежать к выходу!..

Из двух коридоров раздался такой же хриплый рев, как тот, что мы уже слышали. Раздался близко — слишком близко, чтобы пытаться сейчас открыть портал. Тора уже пыталась нашептывать заклинание, но, судя по нахмуренным бровям, получалось у нее не очень.