Удивительно все же, как и чем шалихадцы, а, точнее, наверное, будет сказать Безликие, рисовали свои карты и писали свои книги. Понятно, что изначально ни то, ни другое не было таким угольно-черным, а на тебе — все равно понятно и что написано, и что нарисовано. Чернильные линии будто вырезаны в тончайшем обсидиане, некогда бывшем бумагой, и отблескивают даже тогда, когда нет прямого источника света. Чем дольше я нахожусь в этой стране, тем чудесатее она себя показывает. Сначала фонари, которые не дают тени, потом тающие на солнце камни волшебной стены, теперь… это. Хорошо хоть карта и книги, даром что угольно-черные, не спешат таять в дневном свете, как кусок сахара в горячем чае. Вот было бы смешно, если бы утром все то, ради чего мы вчера страдали и боялись, превратилось бы даже не в тыкву — вообще в ничего.

Было бы совсем не смешно.

Я снова подошел к карте и попробовал оттолкнуться от того, что уже знаю — найти на ней Дармикан. Это оказалось не очень просто, но я справился и нашел крошечные буквы названия столицы среди хаотичного переплетения линий. На одной карте будто бы пытались уместить сразу все их виды — и климатическую, и тектоническую, и природных зон, и черт его знает какие еще. Разобрать хоть что-то в этом хаосе линий было крайне сложно, но сотня одинаковых, раскиданных по карте точек, читалась легко и без усилий, будто на карту наложили прозрачную пленку, и поставили метки на ней. Сотня одинаковых меток в виде крошечных равносторонних треугольников, пустых внутри.

Если это не гробницы, то я не знаю, чем еще это может оказаться. Не карта же это полезных ископаемых, в самом деле, не залежи угля же Безликие отмечали на карте!

Хотя, если учесть цвет всего того, что мы видели в Запретном районе…

Да нет, бред какой-то.

Уха коснулось теплое дыхание, на ключицу капнуло холодным. Я скосил глаза — конечно, это была Тора. Прямо из ванной, мокрая и, конечно же, по своей привычке — голая.

— Что-то интересное — спросила она, разглядывая карту через мое плечо. — Я еще вчера не могла понять, зачем ты схватил этот кусок… Кусок…

— Кусок? — не понял я.

— Ну да, кусок… Не знаю, что это. Кусок чего-то, что я не знаю.

— Это же карта! — я ткнул пальцем в столицу. — Вот Дармикан. А вот гробницы. Одна, вторая, третья…

Глаза Торы удивленно округлились, она разогнулась, уперев руки в боки и выставив вперед свою идеальную грудь:

— Какая карта? Какие гробницы? Это же просто черный лист! Абсолютно черный!

Ей удалось невозможное — я оторвал взгляд от ее груди и поднял его к лицу волшебницы. Нет, она не шутила и не разыгрывала меня — судя по сведенным вместе бровкам, Тора действительно ничего не видела на карте!

— Дармикан. — я снова ткнул в столицу. — Стандан. Что тут еще… Шакшан.

Я по очереди называл города с карты, тыкая в них пальцем. Тора согнулась в поясе, уперлась руками в колени, снова нависла над моим плечом и сосредоточенно кивала на каждое новое название.

— Увидела? — обрадовался я.

— Нет. — мило улыбнулась Тора. — Я все еще вижу пустой черный лист.

— Так, ладно.

Я поискал глазами второй стул, он оказался на другой стороне стола, и мне категорически не хотелось за ним идти. Я схватил Тору за руку и потянул, заставляя сесть себе на колени. Удивленно ойкнув и неловко взмахнув руками, волшебница приземлилась на мои ноги, я протянул руку и подвинул к себе одну из книг, которыми прижимал края карты — ту, до которой смог дотянуться.

— Смотри!

Я открыл книгу, нашел кусок, где текста было больше, чем картинок, и ткнул в страницу пальцем:

— Тут видишь?

Тора покачала головой. Я подтянул вторую книгу, но и с ней результат был таким же — волшебница только снова покачала головой. И даже в рукописной тетради не нашлось ничего, что она увидела бы.

Ну, либо она меня качественно троллит, либо я действительно вижу все это один.

— Хорошо, я понял… — я досадливо потер лоб и опустил руку. — Видимо, я вижу это все один. Так вот, хочу тебе сказать, что вот этот большой черный лист — это карта. И на ней целая сотня мелких значков, которые, как я считаю, означают гробницы демона. В книгах тоже куча текста и непонятные картинки, а тетрадь и вовсе наполовину пуста и заполнялась явно вручную. Я надеялся, что ты мне поможешь разобраться с этим, но теперь, когда оказывается, что ты ничего там не видишь…

Тора не отвечала. Тора загадочно улыбалась и блестела глазами. Совсем как в тот момент, когда я обнаружил, что она уже несколько минут как не спит и наблюдает за мной голым. Я улыбнулся тоже, Тора перевела взгдяд ниже, на свою грудь.

И на мою руку, которую я машинально положил на нее после того, как потер лоб.

Я ухмыльнулся и сжал грудь волшебницы. Тора зарделась, ясно давая понять, что она совершенно не против, и подняла взгляд. Я повел руку ниже, по животу и дальше:

— Признавайся, ты ведь смотрела на меня, когда я тут голый ходил?

— Смотрела. — мурлыкнула Тора, закинула руки мне на шею и приблизила губы к моим. — И с удовольствием посмотрю еще.

— Это вряд ли. — ухмыльнулся я, запуская руку волшебнице между ног. — Смотреть у тебя времени не будет.

Тора тихо застонала, прикрыла глаза и впилась поцелуем мне в губы.

— Окей, у меня появилась идея. — сказал я спустя полчаса, когда снова сидел за столом и глядел на карту. — А что, если мы возьмем карту Шалихада… Ну, скажем, в той же библиотеке и я наложу одну поверх другой? Тогда карту сможешь увидеть и ты тоже.

— Интересная идея. — оценила лежащая на кровати на животе и по-детски болтающая ногами Тора. — Как она к тебе пришла?

— Когда ты была сверху. — хмыкнул я. — Тогда и пришла.

Тора фыркнула, но ее улыбка ясно давала понять, что она отнюдь не обиделась:

— Ладно, а что дальше? Зачем нам это?

— В моем мире говорят «одна голова хорошо, а две — лучше». Если ты тоже будешь видеть карту, ты, возможно, предложишь какие-нибудь интересные идеи.

— Звучит разумно. А с книгами так сможешь?

— Это будет тяжело. — вздохнул я. — Там куча текста и рисунков. Рисую я вообще как курица лапой, а по тексту… Переписать его я смогу, конечно, но, во-первых, полагаю, что без картинок он ничего не стоит, не зря же их так много…

— А во-вторых?

— А во-вторых, не уверен, что перепишу текст так, что ты его поймешь. Он же написан на шали, а я… Не то чтобы перевожу его, я просто вижу его смысл. Боюсь, что если я стану его переписывать, я перепишу его точно так же, на шали. А вот с тетрадью может и выйти, там не так много текста, я могу его прочитать тебе вслух, а ты запишешь.

— Это возможно. — согласилась Тора. — Значит, сперва идем в библиотеку?

— Идем туда, где есть карты Шалихада. Если это библиотека, то идем в библиотеку. И по пути надо придумать, куда деть эти… тряпки. — я обвел пальцем кучу грязной одежды.

— Это не проблема. — улыбнулась Тора и легко поднялась с кровати. — В трактирах, подобных этому, это совсем не проблема. Здесь же некоторые неделями живут, конечно же, здесь есть прачечная.

— Тогда идем прямо сейчас. — я поднялся и потянулся.

— Что, днем? — изумилась Тора. — Библиотека же закрыта!

— И то верно. — вздохнул я. — Вот не могут они тут жить как нормальные люди!

— Они и есть нормальные люди. — возразила Тора. — Просто другие. Ты же сам был на улице днем, и знаешь, что там происходит. Там же невозможно находиться. Может, мы вышли разок для того, чтобы… Даже не знаю, честно говоря, для чего. Но скажи — ты сам хотел бы ежедневно выходить в это пекло? А ведь пришлось бы еще и работать!

— Да я понимаю. — я потер переносицу. — Это я так, от бессилия скорее. Чем дольше мы тут задерживаемся, тем больше наши биологические часы перестраиваются на здешний ритм жизни. А нам ведь потом в Андраду возвращаться, и заново привыкать жить днем, а не по ночам.

— Это не такая большая проблема, как ты думаешь. — Тора перевернулась на спину, продолжая глядеть на меня снизу-вверх.