— А дерево? — я кивнул на раскинувшегося перед нами представителя «паутины».

— Там нет никакого дерева. — Тора снова покачала головой. — Давно уже нет. Просто эта дрянь обросла его, и, после того как растворила, осталась стоять в форме, близкой к той, что имела ее еда.

— Она что, твердая?

— Наверное. — Тора вздохнула. — Я не знаю, трогать не буду. Хочешь — сам потрогай.

— Спасибо, обойдусь. — поспешно ответил я, разглядывая черно-золотистое псевдо-дерево уже совсем другим взглядом.

Интересно, а она сможет прожечь доспехи демона? А доспехи бодрствующего демона? Узнать бы, да сыкотно — а вдруг прожжет?

А спросить не у кого. Демон снова заснул и на вопросы не отвечал.

Торе говорить о том, что он вообще просыпался, я не стал.

— Ладно. А песок?

— А что песок? — Тора присела и потрогала песок. — Тот самый песок, о котором я тебе говорила. Из-за которого всю пустыню назвали Обсидиановой.

— А тебя не смущает, что он тоже черный? Что он находится именно тут, рядом с этой… мерзостью? Или что он холодный например на такой жаре?

— Макс, мне нечего тебе сказать. — серьезно сказала Тора, — Я ничего об этом не знаю. Ни о том, почему он холодный, ни о том, почему он растет рядом с паутиной. Единственное, что я знаю — это то, что от паутины надо держаться подальше. Если это значит еще и держаться подальше от черного песка тоже, то будем держаться подальше. Только и всего.

— А эта дрянь сама по себе не нападает? — я снова ткнул пальцем в дерево-обманку.

— Ей нечем. — улыбнулась Тора.

— Тогда как она до этого дерева добралась? — я крутнулся вокруг своей оси, обводя пальцем горизонт. — Я что-то не вижу, чтобы она как-то сюда вытянулась или еще что…

— Спорами, Макс. — Тора пожала плечами. — Спорами, которые разносятся… Ну, например, ветром.

— Это точно?

— Нет, это снова предположение. Макс, я не ученый, тем более не шалихадский ученый, я не знаю. Но если бы она могла напасть на того, на кого хочет, — я сомневаюсь, что у нее есть разум в нашем с тобой понимании этого слова, — то она бы уже напала.

— Может, выжидает. — буркнул я. — Когда мы подойдем поближе.

— Вот да, так тоже может быть. — невпопад ответила Тора. — Может, ее еда это всякие больные и убогие животные, которые прилипают и не могут выбраться.

— Может. — согласился я. — Но все равно эта хрень выглядит крайне странно…

— Макс, мы в Обсидиановой пустыне. — напомнила Тора. — В Шалихаде. Тут все странное. Для нас с тобой. Смирись заранее. И просто не трогай ничего, что тебе не знакомо.

— Так я и поступлю. — согласился я. — Только тогда и ты постарайся не закинуть нас в одну из этих «паутин».

— Я приложу все усилия. — серьезно пообещала Тора. — А теперь давай отойдем, мне тут… некомфортно.

Мы продолжили путешествие по пустыне, только на этот раз Тора начала брать паузы между порталами — кажется, ее силы начали подходить к концу. В паузах между порталами мы топали по барханам пешком, то поднимаясь на вершины, то спускаясь к подножью. Вверх и вниз, как будто по волнам. Только не водяным, а песчаным.

Когда Тора чувствовала в себе готовность открывать новый портал, она останавливалась на очередной вершине и задумчиво оглядывалась, раздумывая, куда скакнуть дальше. Выбрав точку, она открывала портал и мы перемещались в новую часть пустыни.

Которая выглядела точно так же как старая…

Чумная паутина была последним, что разбавило постный однотипный пейзаж. После этого все вокруг было совершенно одинаковым — песок, песок и песок. Один раз попался кактус, один раз из-под ног швыркнула ящерица, и это было все, что произошло вокруг нас на протяжении многих десятков квадр. Окружение было таким постоянным, таким однотипным, словно мы шли по бесконечной сцене с нарисованным задником, который работники театра забыли поменять на нужный. Настолько все вокруг было давящим и унылым, что даже разговаривать не хотелось. Так мы и брели молча по барханам, то опускаясь, то поднимаясь. Как корабли. И настолько все это отпечаталось на сетчатке, настолько въелось в мозг, что, когда на горизонте появился движущийся объект, вынырнувший из-за вершины очередного бархана, я, кажется, даже вздрогнул.

И совершенно точно — застыл на месте, даже не донеся ногу до песка.

А Тора как будто ничего не заметила — так и продолжала брести вперед, опустив голову и загребая песок ногами.

— Стой! — прошипел я, хватая ее за руку и дергая назад.

— А? — Тора удивленно подняла взгляд. — Что такое?

Вместо ответа я потянул ее вниз, заставляя ее присесть, и только когда она опустилась на корточки, я ткнул пальцем в горизонт:

— Что за хрень?

Тора прищурилась, фокусируя взгляд на горизонте, и несколько секунд внимательно всматривалась. К тому моменту непонятный объект снова нырнул на склон, и скрылся от взгляда волшебницы. Но буквально через несколько секунд она охнула, округлив глаза и глядя на объект, снова выныривающий из песчаных волн.

Как корабль.

— Что это⁈

— Вот и я хотел бы знать. — процедил я, опускаясь еще ниже и ложась на песок, потянул за собой Тору. — Ляг.

— Что? Зачем⁈ — начала брыкаться волшебница.

— За мясом! — натурально вскипел от поднимающегося снизу жара я. — Тебе не кажется, что эта хренота, чем бы она ни была, как-то чересчур уверенно скачет по пустыне, которую ты сама называла крайне опасной⁈ В которую не водят экскурсий и которая вся из себя смертоносная⁈

— Да мы же даже не знаем, что это такое! — продолжала протестовать Тора, но уже для вида — она все же легла на песок, хоть и тихо ругаясь при этом.

— Вот именно! — парировал я. — Мы не знаем, что это, а из того, что я успел увидеть в этой клятой пустыне, и о чем не знал до этого момента — ничего не оказалось чем-то хорошим или хотя бы полезным!

Тора блеснула глазами из щели в платке:

— Что, и оазис?

— Оазис мне знаком! — снова парировал я. — А песчаные… Что это — корабль? О песчаных кораблях я не слыхал! И даже не знал, что такие вообще бывают! И уж тем более не в курсе, кто на них по пустыне ходит! Ты вот знаешь, кто там?

— Нет. — призналась Тора.

— Вот и не будем дергать тигра за усы. — резюмировал я. — Тем более, что он все равно уже скрылся.

Тора перевела взгляд на горизонт и удивленно ойкнула, поняв, что корабль действительно исчез.

— Какая же у него должна быть скорость… — задумчиво пробормотала она, поднимаясь с песка и отряхивая одежду. — Если он так быстро исчез…

— Ты лучше не об этом думай, а о том, как быстро он бы настиг нас, если бы ему понадобилось. — хмыкнул я, поднимаясь тоже. — И порадуйся, что нас не заметили.

— Я еще не уверена, что это повод для радости. — упорно буркнула Тора. — Может, там пустынные торговцы какие-нибудь? Может, они бы нас подвезли?

— Ага… Куда? — хохотнул я. — Подвезти можно только если подвозимый знает, куда ему нужно.

Тора что-то неразборчиво буркнула, отвернулась и принялась колдовать новый портал.

С этого момента я больше не позволял несменяемому пейзажу притупить мое внимание. Я старательно, до рези в глазах, всматривался в горизонт, оглядываясь каждую сотню шагов, чтобы проверить и тылы тоже. Как бы утомительно это ни было, но я не позволял себе расслабиться и каждый раз, когда чувствовал, что сознание размывается и я иду на автомате, слегка прикусывал язык, чтобы боль вернула меня в чувство.

К тому моменту, когда мы решили снова сделать привал в еще одном попавшемся по пути оазисе, и поужинать, мой язык, кажется, напоминал губку для мытья посуды. Крови не было — и то хорошо, но острые и соленые полоски вяленого мяса, ранее казавшиеся весьма вкусными, сейчас доставили немало проблем. Приходилось откусывать по чуть-чуть и размачивать кусочки в воде, которая забирала большинство специй, и только после этого я мог приняться за еду. Тора странно смотрела на меня, но я отговорился тем, что надоело жевать эту солонину и хочется, чтобы она была помягче. Говорить правду не хотелось.