Через полчаса мы снова двинулись в путь. На этот раз колонна продвигалась значительно быстрее. На одном ровном участке я даже смог пустить лошадь вскачь, а не только шагом. Однако потом мы свернули на извилистую дорогу, зажатую между холмов, поэтому скорость снова уменьшилась. Да и стражники, курсирующие вдоль каравана, настороженно посматривали на окрестности, но вроде не проявляли беспокойства.

К вечеру мы добрались до первого поселения. Было принято решение заночевать прямо там, а наутро снова двинуться в путь, да и лошадям лучше давать отдых, а то, кто знает, как пройдёт остальной участок пути. Поселение было небольшое, всего две улицы, на которых впритык друг к другу стояли дома. Сразу за ними начинались огороженные участки, на которых выращивали овощи и травы.

Местный староста предложил нам заночевать в большом здании, в котором обычно проводили различные собрания. Многие с радостью приняли его предложение, но я, как и многие практики, решил переночевать на улице в своей палатке.

Мельком я увидел разговор между хозяином каравана и старостой, который сразу показывал, что они в довольно хороших отношениях. Наверняка староста тоже в доле, иначе зачем он так заботится о людях, которые ехали с караваном? Не удивлюсь, что цена за ночлег и еду будут заранее завышены.

Вскоре на улице затопили две чугунные печи и слуги при караване принялись готовить на всех. Как оказалось, я зря взял собой котелок и крупы, ужины тоже организовывал Зак Брун.

Через полчаса по деревне разнёсся ароматный запах жареного мяса. Стражники достали из повозки тарелки и ложки, и принялась накладывать горячую кашу с мясом и раздавать людям. Еды было столько, что досталось даже местным жителям.

Я с удовольствием съел свою порцию и подумал о том, что наверняка места в караване стоили дорого. Однако у меня не попросили ни одной монеты. Интересно, деньги не взяли только у меня или другие практики тоже ничего не платили?

К сожалению, я здесь никого не знал, чтобы спокойно подойти и спросить. В этом плане поведение Сорена до моего появления в этом мире не позволило мне познакомиться с действительно интересными людьми, а различные прихлебатели, которые велись только на звон духовных монет, разумеется, в путь не двинулись.

Разложив палатку чуть поодаль от других, я забрался в неё и быстро уснул. Целый день верхом на лошади с непривычки утомил меня. Ночь прошла быстро, поэтому когда послышались разговоры и топот копыт, то мне показалось, что я только уснул.

Я неспешно вылез из палатки и зажмурился от яркого утреннего солнца. Сонные люди готовились продолжить путь, а между тем к нам присоединились ещё несколько повозок и пару десятков всадников.

И откуда они только взялись? Сомневаюсь что это именно деревенские, но никто не показывал беспокойства по этому поводу, так что я просто принял это к сведению.

На завтрак нас напоили чаем и снова раздали булочки. Я убрал палатку обратно в рюкзак, благо это было несложно, и прошёлся по лагерю. Постарался прислушаться к разговорам, витающим вокруг, но ничего интересного я так и не услышал. Через час сборов, мы продолжили путь. Так как нам надо было добраться до ещё одного крупного поселения, командир стражников повёл караван не по широкой, явно часто используемой дороге, а свернул на узкую просёлочную.

Вскоре мы въехали в старый лес, в котором деревья были такими высокими и раскидистыми, что сплетали ветви и закрывали нас от солнца. Пахло влажным лесом и хвоёй. Так действительно было гораздо приятнее ехать, чем под солнцепёком и поэтому многие практики решили спуститься ближе к земле, пользуясь этой возможностью.

Однако вскоре я уже не так радовался прохладе и лесу. Оказалось, что он населён жуткими существами, которые совсем не обрадовались нашему появлению в этих местах.

Пока я с интересом рассматривал растения и деревья, которые росли в местных лесах и лишь временами внешне похожие на аналоги из моего прошлого мира, впереди раздались крики, и караван резко остановился.

Все озабоченно стали переглядываться, не понимая, что происходит. Я решил подъехать поближе и уточнить у командира стражи, почему мы остановились, но едва выехал из общей колонны, как увидел гигантскую синюю птицу, кружащую над стражникам и головными повозками каравана.

Стражники выстроились полукругом в оборонительную позицию и под приказы командира атаковали птицу стрелами, быстро натягивая на лук новый смертоносный снаряд. Одна из стрел попала в грудь птицы, но вместо того, чтобы вонзиться в неё просто отскочила в сторону и упала в траву. В ответ на это птица пронзительно крикнула и, резко взмахнув крыльями, обрушила на стражников сверкнувшие серебряным блеском перья.

Защитники каравана, будто предвидя это, выставили перед собой щиты и перья с металлическим стуком застучали по ним. Я был поражён, так как совсем не ожидал такого от птицы, вновь невольно забывая, что я нахожусь в куда более опасном мире, чем мне бы хотелось.

В это время к стражникам присоединились практики на летающих мечах и тоже набросились на птицу. В неё полетели в целом типичные для этого региона техники: огненные шары, голубые стрелы и чёрные сюрикэны. В общем, всё, что создавалось из духовной энергии и не требовало на самом деле больших усилий.

Птица в панике заметалась, продолжая атаковать стражников перьями, но получив несколько болезненных ударов, с криками взмыла вверх и исчезла среди деревьев. Всё же до неё дошло, что добычи ей не видать.

Я повернул лошадь и встал на прежнее место, но не успел караван сдвинуться с места, как птица неожиданно вернулась. На это раз она, сложив крылья, вместо очередного захода на атаку своими перьями полетела прямо на нас, всадников.

Лошади переполошились и принялись ржать, мотать головами и бить задними ногами. Они чувствовали опасность и, хотя были приручены, просто не могли спокойно стоять, сколько бы на них ни кричали всадники, среди которых преимущественно были практики.

Между тем все приготовились к отражению атаки зверя, вступившего на путь Возвышения и, запрокинув головы, следили за птицей, которая остановилась на расстоянии пары-тройки метров от нас и взмахнула крыльями, повторяя свою атаку.

Острые перья стремительными росчерками устремились вниз. Им наперерез бросились практики, которые с помощью своих умений и техник отбивали смертоносные снаряды в сторону, но несколько перьев всё же миновали их защиту и воткнулись в спины и крупы коней, отчего те заржали и принялись брыкаться ещё активнее.

Я достал из кольца копьё и, не спуская сосредоточенного взгляда с птицы, прошептал:

— Ну же, спустись чуть пониже.

В это время к нам прискакала на помощь часть стражников, которые с ходу стали засыпать птицу стрелами. Пусть стрелы и не причиняли зверю видимого вреда, но всё же были неприятны и заставляли птицу маневрировать.

К этому моменту я обратил внимание на красивую темноволосую девушку, стоящую в нескольких метрах от меня, которая до этого копила у себя в руках духовную энергию и не участвовала в бою. И вот она запустила вверх метательные веера с торчащими из них острыми лезвиями. Необычное оружие, устремившись к противнику по непредсказуемым траекториям, срезало часть перьев, попав по крыльям птицы, но на самом деле сильного ущерба ей не причинили. И тем не менее это было первое попадание по зверю.

Веера, закончив свой полёт, вернулись в руки девушки и та недовольно сжала губы, явно рассчитывая на другой результат от своей атакующей техники. Девушка-практик, что стояла рядом с ней, что-то сказала обладательнице вееров, но та, гордо задрав подбородок, удалилась прочь.

Между тем в птицу снова полетели огненные шары, которые, ударяясь по синим перьям, рассыпались на безвредные искры. Даже интересно, как вообще этот зверь смог получить такие особенности своего организма, чтобы справляться с духовными техниками. Тем не менее на непрекращающиеся попытки добраться до птицы та и не думала отступать и лишь яростнее начала нападать, на этот раз орудуя клювом и когтями. При этом ради этого она стала охотиться на практиков, что причиняли ей неудобства, и из-за этого птице приходилось опускаться ниже. Мне это и нужно было.