— А я любовалась, — признается она.

Я прищуриваюсь:

— Как? У вас ведь такой высокий забор.

— У меня есть несколько вырезанных отверстий, дорогая. Я в этом уже поднаторела.

— Значит, ты можешь заглянуть в наш двор, посмотреть через них?

Она кивает.

— О, хорошо. — Хм. Это настораживает. Возможно, это также опасно, учитывая мое нынешнее положение, но Сторм кажется нормальной, доброй… У меня хорошее предчувствие на ее счет. Возможно, она просто одинока, как и я.

— Я пытаюсь забеременеть, понимаешь, и у меня много проблем с неудачными попытками. Обеденный перерыв помогает мне настроиться на приятный лад. — Сторм облокачивается на скамейку. — Тобин великолепен. — Она наклоняется еще ближе, словно собирается поведать мне какой-то фантастический секрет. — К тому же, он любит внимание. — Она приподнимает и опускает брови. — До того, как мистер Литтл возвел этот старый добрый забор, я целыми днями сидела на улице, скучая в одиночестве, и смотрела на него. Он знал, что я наблюдаю за ним, но никогда ничего не говорил. Однако, когда он заканчивал свою тренировку, он всегда уходил, нахально подмигнув мне и помахав рукой. — Сторм прикусывает нижнюю губу. — Я ужасна, не так ли? — Ее щеки заливаются румянцем.

— Нет. Вовсе нет. — Не то чтобы я не делала того же, что и она. — Хотя я бы не подумала, что ты такой тип.

Возможно, интуиция меня не так сильно подводит, как я думала. Я перевожу взгляд со Сторм на свадебную фотографию. Лэйн. Он не выглядел бы таким счастливым, как там, на стене, если бы знал, что я пригласила Сторм войти.

— Никогда не знаешь наверняка, Лия.

В ее словах есть смысл. Не знаешь. И я ее не знаю. Вот дерьмо. У меня что, неприятности? Я смотрю в ее кристально-голубые, приветливые глаза и внутренне смеюсь над своими глупыми сомнениями. Сторм безобидна. Она не представляет угрозы. Лэйн превратил меня в параноика по любому поводу и без.

— Тебе лучше поесть. Я могу посидеть и немного с тобой поговорить, если хочешь, — говорит она.

— Буду рада.

— Я тоже. Этот район такой тихий, тебе так не кажется?

Кажется. Сторм воспользовалась моими мыслями, невысказанными ранее, и сказала все именно так, как есть. Я киваю.

— Мне становится одиноко, — откровенно признается она. — Шеймус работает допоздна, и в нашем большом доме только я. Я подумывала вернуться на работу, но Шеймус говорит «нет», потому что мне нужно сосредоточиться на снижении уровня стресса, чтобы наконец-то забеременеть.

Она хочет ребенка. О, я тоже хочу ребенка! Ну или… так мне сказали.

— Мне жаль, что у тебя проблемы. — Мне жаль; ей, должно быть, тяжело и она такая одинокая. — Наверное, это очень утомительно — пытаться забеременеть, когда у тебя слишком много свободного времени.

— Это то, что есть. Не всем может повезти с первой, второй или даже третьей попытки.

— Нет, не всем. Это правда. — Мое сердце болит из-за Сторм. Я думаю, что из нее, с ее заботливым характером и нежным присутствием, получилась бы отличная мама. Возможно, я смогу выслушать ее проблемы и стать плечом, на которое можно опереться, пока я здесь застряла. Лэйну не обязательно об этом знать. Нет. Я не обязана ему говорить. Я могу быть полезной ей, если она того захочет. — Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить, моя дверь всегда открыта для тебя.

— Очень мило, что ты это предлагаешь. — Она хлопает ресницами. — Ты очень добра.

— Мы соседи. Обе застряли дома. Мы можем составить друг другу компанию.

— Я бы этого хотела. — Ее и без того ясные глаза заблестели еще больше. — Так вы с Реттом собираетесь когда-нибудь попробовать завести детей? Вы такая милая пара. Ваши малыши были бы просто супер.

— Мы пытаемся. — Я стараюсь говорить так, будто в моем сердце та же пустота, что и во время признания Сторм, но не думаю, что у меня это получается, потому что она смотрит на меня с некоторой опаской. Я снова пытаюсь выразить свою печаль. — Я не люблю говорить об этом, потому что это вгоняет меня в депрессию, но Ретт, ну… его причиндалы… — Я наклоняюсь вперед, как будто хочу рассказать какой-то большой секрет. — Все его пловцы плавают задом наперед, вверх ногами и по кругу. Правда в том, что у него клоунские плавки задом наперед, вверх ногами.

— О, нет. Это ужасно.

— Да. — Я вздыхаю. — Мы ходим к врачу по бесплодию. Уже какое-то время, и Ретту приходится принимать эти специальные таблетки и все такое, думаю, чтобы его маленькие сперматозоиды не путались.

— Ох, бедный Ретт. Он, должно быть, чувствует себя ужасно.

— Да, так и есть. Он знает, как сильно я этого хочу.

— Значит, в остальном у тебя все хорошо?

— О, да. — Я перевожу дыхание и беру себя в руки. Я хочу улыбнуться, даже рассмеяться, но не могу. Я должна быть правдоподобной. — У меня яичники-чемпиона. По-настоящему умные. Я каждый месяц выбрасываю кучу этих молокососов, как мощные бомбы, но у Ретта? — Я использую свои указательные пальцы, чтобы изобразить его сперму, бешено ими шевелю, а затем направляю их в сторону скамейки, только для того, чтобы закружить их по кругу. — У них просто нет направления, у этих маленьких глупышек.

Шторм прижимает руку к груди. Смех клокочет у меня в горле, но я закрываю рот и с трудом сглатываю. Это послужит тебе уроком, Лэйн, за то, что ты заставляешь меня скучать и так часто надо мной издеваешься.

— Я уверена, что у тебя будет ребенок, которого ты так хочешь, Лия. Они вылечат его своенравную сперму. Я верю, что так и будет.

Я прочищаю горло:

— А как насчет вас, ребята. Вы обращались за какой-нибудь помощью?

— Нет. — Она качает головой. — Ни к одному врачу, занимающимся бесплодием. У меня правда была очень напряженная работа, и мой терапевт считает, что из-за нее у меня возникли некоторые проблемы. Он сказал, что, поскольку я взяла трехмесячный отпуск, у нас скоро все должно наладиться. Надеюсь, это продлится недолго.

— О, так это отличная новость. Я буду держать пальцы крестиком ради тебя.

— И я ради тебя. Буду молиться, чтобы лекарство подействовало, и сперматозоиды Ретта нашли правильный путь к твоему зачатию.

— Он это оценит. — Я выдавливаю из себя слова.

— Ты в порядке?

— Да, нормально. Но разве тебе иногда не хочется из-за этого плакать?

— О, нет. Не плачь. Все будет хорошо. — Сторм проводит рукой по скамейке в моем направлении. — Это случится.

— Я лучше сделаю себе сэндвич.

— Конечно.

У меня появился друг, вернее, двое друзей, если считать того горячего парня из соседнего дома, который подмигнул мне, а Лэйн ничего не узнает.

Это будет моим маленьким секретом.

Глава двадцать третья

Это был самый непродолжительный секрет в мире, потому что мистер детектив установил камеры слежения по всему дому, чтобы следить за мной и быть уверенным, что я в безопасности, пока его нет дома. Он мне ничего не сказал.

Вот вам и приватность.

Лэйн знает о визите Сторм, и после того, как он включил музыку на максимальную громкость, какую только могли обеспечить динамики телевизора, он обошел комнату за комнатой в поисках, по его словам, «жучков».

Никаких жучков не было, как я и говорила ему, что их не будет.

Расслабься, чувак. Сторм безобидна.

Он выключает музыку. Топает в столовую. Его жесткий взгляд все такой же пугающий, когда он смотрит в мою сторону.

— И еще кое-что. — Он ходит взад-вперед, прямо перед нашей свадебной фотографией. — Что, если бы она причинила тебе боль? Что, если бы я пришел домой и обнаружил тебя лежащей в луже собственной крови?

— Ты слишком драматизируешь.

Жесткий взгляд Лейна снова пронзает мои зрачки:

— Ты ее не знаешь. Ты ничего о ней не знаешь.

— Она же и мухи не обидит. — Мое сердце бешено колотится, ладони становятся влажными. Он так зол, и у него есть на то веская причина, но я не могу позволить ему узнать об этом. Я решила впустить Сторм, и теперь мне нужно придерживаться своего решения. Ущерб уже нанесен. Я не могу повернуть время вспять.