— Нет. Нет, это не так, — я ухмыляюсь.

В тот момент, когда Хаггерти обнажает в улыбке свои кривые зубы, я понимаю, что все будет хорошо. Так и должно быть, потому что я не смогу жить с ним в этой ужасной квартире, если он будет таким угрюмым и злиться на меня. Жесткий взгляд Хаггерти чертовски пугающий, и мне совсем не нравятся его глаза, ни капельки. Однако мне нравится его улыбка. То, как она заполняет большую часть его лица. То, как его глаза выражают то же счастье, что и губы.

— Думаю, тебе, наверное, стоит сейчас поцеловать меня. Ну знаешь, чтобы Рэйв подумал, что мы помирились. — Я стараюсь говорить, как можно невиннее.

— Теперь ты так думаешь? — Хаггерти обхватывает меня руками за талию и одним быстрым движением прижимает к себе.

— Не кусайся, — шепчу я.

— Ты это заслужила.

Мягко, нежно и успокаивающе — так он целует меня, и я растворяюсь в нем, позволяя всем своим страхам улетучиться и смешаться вместе с ароматом тортов.

Глава пятнадцатая

Мы играем свадьбу.

Этого не может быть. Нет! Должно быть, я неправильно расслышала слова Рэйва. Замуж? Я? За Хаггерти? Этого не может быть. Этого просто не может быть. Какой ужасный, глупый, благотворительный подарок для человека, который познакомился со своим будущим женихом всего пять дней назад. Конечно, Рэйв этого не знает, но… но… замуж за Хаггерти?

Рэйв сказал, что, если Хаггерти хочет, чтобы я осталась, мы должны стать мужем и женой. Если мы этого не сделаем, он заберет меня себе.

Рэйв не верит в нашу историю. Даже я могу сказать, что не верит.

Обратный путь до квартиры проходит в тишине, и на этот раз я испытываю облегчение от того, что у меня завязаны глаза, потому что, судя по выражению лица Хаггерти, когда мы впервые сели в машину, он в бешенстве. Может быть, он думает, что Рейв тоже нам не верит. Возможно, он обеспокоен до такой степени, что впадает в ярость. Возможно, он винит меня.

Мне не следовало убегать. Это определенно не улучшило нашу ситуацию.

Когда машина в конце концов останавливается на длительное время, я сглатываю. Пять дней. Мы с Лэйном поженимся через пять дней. Как такое могло случиться? Чтобы получить разрешение на брак, нужно провести в Австралии тридцать дней. Целый месяц. Но Рэйв — плохой. Рэйв добивается того, чего хочет. Рэйв может добиться чего угодно. Например, женщин, которых украли из их жизни и обрекли на ужасное существование против их собственной воли. Или того, чтобы двое людей поженились меньше чем за четверть времени, необходимого для этого в обычных условиях.

Замуж за Хаггерти? Я? Вау!

— Думаю, это лучше, чем быть проданной, верно? — наконец, говорит Хаггерти. Он прав.

— Что лучше, чем быть проданной? — спрашивает Бретт, не подозревая о том, что только что произошло в Алессандро.

— Выйти замуж, — признается Хаггерти с явным беспокойством в голосе.

— Кто выходит замуж?

— Сэсси, — отвечает он.

— За кого?

— За меня! — Хаггерти с трудом выдавливает эти слова.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — это безумие. Бретт тоже это понимает.

— Магазин. Рэйв. Его подарок. — Хаггерти не совсем ясно выразился.

— О чем ты говоришь? — спрашивает Бретт.

— Рэйв хочет, чтобы мы поженились через пять дней. У нас нет выбора. Он раскусил нас, Бретт. Он раскусил нас. — Он делает паузу. — Думаю, мы в дерьме. Иначе зачем бы ему это делать?

Тишина.

Смех. За этим следует громкий, раскатистый смех — смех Бретта.

— Это не смешно, — кричу я.

— О, но это действительно так, очень смешно, — Бретт смеется громче, а потом фыркает, как свинья, только для того, чтобы рассмеяться еще сильнее.

— Бретт, приятель, заткнись нахуй. Перестань смеяться. Он нас раскусил. — Хаггерти тоже не видит в этом ничего смешного.

— Ну, вот что ты получаешь, трахаясь с гражданским лицом. Карма действительно сука, верно? Я знал, что из-за этого плана меня убьют. Я умру из-за какой-то тупой блондинки с тортом.

Бретт перегибает палку.

— Сними с нее повязку и отведи обратно в квартиру. Мне нужна минутка, — говорит Хаггерти, прежде чем я слышу, как открывается и захлопывается дверца машины.

Да, он злится. Я злюсь, а Бретт? Ну, Бретт только продолжает смеяться.

Вскоре после того, как Хаггерти оставил меня на парковке, я вернулась в квартиру. Не тратя времени, я бросилась в спальню и захлопнула за собой дверь. Бросилась на кровать и уставилась в грязный потолок. Я не помыла потолки. Просто не задумывалась об этом.

Рэйв сказал, что завтра мы с Хаггерти поедем собирать букет, выбирать кольца и покупать свадебное платье. Мы должны оставаться вместе, несмотря ни на что. Мое сердце бешено колотится в груди, когда я сжимаю пальцы в болезненный узел.

Пойти по магазинам за свадебными принадлежностями. Я не смогу этого сделать. Нет! Не могу. Но если он нас раскусил, у меня не останется выбора.

— Миранда…

Я смотрю на деревянную панель двери, забираюсь на кровать и прижимаю колени к груди.

— Что?

— Это я. Хаггерти. Можно войти?

— Хорошо, — говорю я.

Взгляд Хаггерти встречается с моим, и в тот момент, когда они встречаются, меня переполняет столько эмоций, что я не в состоянии перечислить их все. Грусть, страх, тревога… все это создает большой комок, который сжимает мою грудь.

— Я не знаю, как ты… — Он переминается с ноги на ногу, поднимает руки над головой и обхватывает ладонями затылок. — Но я не ожидал ничего подобного тому, что произошло.

— Как ты думаешь, Рэйв сделал это потому, что я сбежала от тебя, или потому, что ты убил Салли? Или потому, что он психопат, который поймал нас на нашей лжи?

— Нет. Что ж, да, психопат, который поймал нас на нашей лжи.

— Все так запутано.

— Ага, так и есть.

— Он знает о Салли?

Хаггерти качает головой:

— Он сказал, что, поскольку я поделился с ними, доказал им свою преданность, он хотел дать мне что-то ценное взамен. Я знаю, что это чушь собачья. Я знаю Рэйва. Он подозревает тебя.

— Но свадьба?

— У него извращенный разум.

— Ага.

— Он больше ничего не сказал о том, где Салли, только то, что он знает, что я поделился тобой. В этом нет смысла, потому что Салли ни хрена не мог ему сообщить. Я жду ответа от нашего куратора. Отправил запрос о помощи. У нас проблемы.

Я прижимаюсь щекой к сгибу колен и смотрю на живот Хаггерти, зная, что под его обтягивающей футболкой скрывается кожа, по которой я пробегала руками в порыве страсти. Возможно, мне больше никогда не доведется это сделать, потому что в любую минуту я могу стать кормом для рыб на дне океана. Я смеюсь. Смеюсь так сильно, что через несколько секунд по моим щекам текут слезы.

— Ты смеешься или плачешь?

Я смеюсь еще сильнее.

— Миранда?

— Я труп… — я хихикаю. — Свадьба… — Мои слезы усиливаются. — Это уморительно. — Я падаю на спину. Я в полном шоке от того, что произошло сегодня.

Бретт прислоняется к дверному косяку, скрестив руки на груди:

— Она что, совсем чокнулась или что-то в этом роде?

— Да, думаю, что так и есть, приятель.

— Удачи тебе в этом. — Хихиканье Бретта вызывает у меня новый взрыв смеха.

— Прекрати смеяться, — говорит Хаггерти. — Нет, серьезно, это не смешно. Совсем не смешно. — Следует короткая пауза. — Ты же смеешься, да? Не плачешь?

Когда я, наконец, ловлю себя на том, что задыхаюсь, и меня больше не плющит от смеха от такой нелепости, я плачу. Я плачу так сильно, что у меня трясутся плечи. Хаггерти быстро подбегает ко мне и еще быстрее заключает меня в объятия.

Выйти замуж за Хаггерти? Я? У меня нет выбора. Ну, это если мы вообще доживем до этого дня.

Глава шестнадцатая

Я никогда не примеряла свадебное платье, но, честно говоря, какая двадцатилетняя девушка примеряла их?

Какого черта я, молодая женщина в самом расцвете сил, стою перед стеллажом, заполненным белыми кружевными, тюлевыми и расшитыми блестками платьями?