Потому что через четыре дня я собираюсь пойти к алтарю, и мне отведена главная роль — роль невесты.

Ничто из этого мне не нравится. Тот факт, что Хаггерти всю ночь ходил туда-сюда, оставляя Бретта следить за мной, как ястреба, вызвал у меня нервную дрожь, которая все утро кружила у меня в животе.

Я не должна была чувствовать себя так в такой момент. Моя мама должна быть здесь, и моя семья тоже. И как только я об этом подумала, женщина с темно-фиолетовой помадой и собранными в высокий хвост крашеными светлыми волосами закричала:

— Сэсси, моя малышка! Мамочка так скучала по тебе.

Мои брови опускаются. Кто, черт возьми, эта женщина? Она мне не мать. Она что, подражает Мадонне, потому что чем ближе она подходит, тем больше напоминает мне поп-звезду. Кожа, так много черной кожи покрывает ее тело с головы до ног. Куртка. Штаны. Сапоги… что за…?

Она крепко обнимает меня, так крепко, что ее руки обхватывают мою шею, а когда ее волосы касаются моих губ, мне хочется сплюнуть.

Кто вы, леди? И что, черт возьми, здесь происходит?

Хаггерти появляется в поле моего зрения из-за стойки со свадебными платьями.

— Мама Гровер. — Его глаза блестят.

Это не моя мама.

— Я так рад вас видеть. Добро пожаловать обратно в Ньюкасл, — продолжает он.

Незнакомка быстро разжимает объятия и, повернувшись, шаркающей походкой на высоких шпильках направляется к Хаггерти, широко раскинув руки.

У меня кружится голова. Я чувствую, как краска отхлынула от моего лица. Этого не может быть. Хаггерти собирается подарить Сэсси — мне — семью? Что? Когда? Почему?

Они обнимаются, как старые друзья, и чмокают друг друга в щеку.

Кажется, меня сейчас вырвет.

Мама Гровер с восторженным урчанием сжимает Хаггерти в объятиях.

— Дай-ка я посмотрю на тебя. — Она отодвигается назад. — О, ты все такой же красивый, как персик, покрытый вкусными взбитыми сливками, не так ли? — Она проводит рукой по его лицу.

— Так приятно снова вас видеть. — Улыбается Хаггерти. — А где папа? — Хаггерти не изменяет своему характеру.

Папа?

— Паркует машину. Ты же знаешь, как он относится к своему чертову «Бентли»?

— Как и все мы. — Хаггерти широко улыбается. У меня даже есть папа.

Через две секунды пожилой мужчина без единой пряди волос на большой лысой голове входит в дверь «Вдруг невесты». Он направляется прямиком ко мне. Я перевожу взгляд с него на Хаггерти, обратно на него, затем снова на Хаггерти. Хаггерти игриво подмигивает мне.

— Моя маленькая принцесса. Моя дорогая доченька, — говорит лысый мужчина.

— Папочка, — нерешительно отвечаю я. Внутри у меня урчит.

— Все еще не могу поверить, что создал такого идеального человека, как ты. — Он обнимает меня за плечи и прижимает мою голову к своей шее. — Миранда, ты в порядке? — шепчет он только для моих ушей.

Он знает мое настоящее имя. Он использовал мое настоящее имя. Слезы наворачиваются мне на глаза.

— Да, папочка, — плачу я. Я понятия не имею, кто этот мужчина, но он знает, кто я, и он обнимает меня таким заботливым образом.

Спокойствие сменяет бурление в моем животе.

— Всем здравствуйте. — К нам подходит дама с неуверенной походкой.

Я тоже ее родственница? Это давно потерянная тетя?

Ненастоящий папа двигается, пока не обхватывает меня за талию одной рукой.

— Я Петуния. Я собираюсь помочь вам сегодня. Извините, что так долго не могла прийти, я как раз заканчивала с другим клиентом.

Петуния работает в магазине. Но знает ли она, что происходит? Кто мы на самом деле? Почему мы здесь?

Мама Гровер скрещивает руки на груди, постукивая неоново-розовыми ногтями по рукаву:

— Ваш клиент уже ушел?

Это означало бы, что Петуния не в курсе событий, потому что мамино лицо такое же напряженное, каким только что был ее голос.

— Да, она только что вышла. Я вся ваша.

— Отлично, — радостно отвечает мама Гровер.

— Чем я могу быть полезна? — улыбка Петунии такая же яркая, как и ее отбеленные зубы.

— О, нет, спасибо, помощь нам не нужна. — Мама поднимает руку в предостерегающем жесте. — Я сама справлюсь с платьем. Видите ли, я швея по профессии… — мама замолкает. — Но что мне понадобится, так это булавки. У вас есть что-нибудь в примерочных? — Ее глаза на мгновение сужаются, прежде чем она взмахивает ресницами и широко улыбается.

— Да, есть. Пожалуйста, не стесняйтесь. Я готова помочь вам в любое удобное для вас время.

— Отлично. — Мама подносит руку к губам и поворачивает голову к Петунии, как будто собирается поделиться секретом. — Моя дочь очень застенчивая, очень скрытная. Я ничего не имею против вас…

— Ох, я понимаю. Как вам будет удобнее. — Петуния кивает.

— Что ж, давайте сделаем это. Не могу дождаться, когда увижу мою маленькую краснеющую невесту в роскошном наряде.

Фальшивый папа отпускает меня и подталкивает на шаг вперед. Лучше бы он этого не делал, потому что в его присутствии я чувствовала себя в полной безопасности. Он детектив, я могу сказать, что это так, и он будет тем детективом, который доставит меня домой. Я просто знаю это.

Моя ненастоящая мать, которая, как я предполагаю, тоже работает полицейским под прикрытием, ведет меня вглубь магазина.

Мы поворачиваем налево. Она открывает дверь. Кашляет, возможно, намеренно, и мы продолжаем идти, пока не оказываемся в гримерной, перед зеркалом в полный рост. Она осторожно закрывает за нами дверь.

Широкая улыбка на ее лице сменяется полуулыбкой. Она протягивает мне мобильный телефон. Я беру его из ее рук и, не колеблясь, обращаю внимание на слова, которые заполняют экран.

Я детектив Рина Эллис. Я из полиции Нового Южного Уэльса…

— Что думаешь о таких букетах? Я знаю, что это всего лишь мои снимки, но ты умная девушка и знаешь, что тебе понравится, — говорит она. — Великолепная подборка, не так ли?

Следует долгая пауза. Она наклоняет голову к телефону.

Мне нужно отвечать?

Ответь, Миранда.

— Да, они хороши, — нерешительно отвечаю я. Думаю, именно такой реакции от меня и ожидали. Я не знаю, потому что никогда раньше не читала книгу «Как выжить в операции под прикрытием для чайников».

— Не торопись. Посмотри еще раз на все варианты.

Здесь нет фотографий цветов, которые можно было бы рассмотреть, но есть еще слова. Я продолжаю читать.

Делай все, о чем мы тебя просим. Не сбегай. Если ты это сделаешь, мы не сможем тебя защитить. Мы здесь, чтобы помочь. Ты должна доверять нам. У нас есть план.

Я встречаюсь с ней взглядом в отражении зеркала.

Она кивает в ответ.

Ох, спасибо тебе, Боженька.

Рина осторожно забирает телефон у меня из рук:

— Я скоро вернусь. — Она уходит, не сказав больше ни слова, закрывая за собой дверь.

Я поворачиваюсь и смотрю на дверь, затем жду ее возвращения.

Прибыла спасательная кавалерия. Я отправляюсь домой. Сколько времени это займет? Часы? День? Дни?

Когда Рина возвращается в комнату, она закрывает дверь и раскладывает по полу множество непрозрачных пакетов, прежде чем развесить каждый из них на вешалке, прикрепленной к стене.

— Дай мне минутку, и я достану первое платье, которое ты примеришь.

— Хорошо.

— Думаю, будет здорово начать с вот этого. — Рина протягивает мне огромное белоснежное свадебное платье. Мои руки дрожат, когда я вижу, как тяжелый материал ложится на них.

— Думаю, что фасон принцессы — то, что нужно большинству девушек для первой свадьбы.

— Хорошо.

— Что думаешь?

По моей щеке стекает слеза. Я вообще не обращаю внимания на платье. Вместо этого я выдавливаю из себя:

— Оно идеально. Все так идеально.

Рина коротко обнимает меня, это успокаивает, а потом отворачивается, пока я раздеваюсь до трусиков и лифчика.

Я фыркаю, натягивая материал на ноги. Придерживаю платье за талию, а затем поворачиваюсь к зеркалу.