Мои губы складываются в огромную букву «О».

— Что еще там было написано?

— Адрес этого места и местонахождение пульта для управления гаражом. Вот и все.

— И ты сжег его, потому что…?

— Никогда не знаешь, кто может наткнуться на записку, если оставить ее. — Он подмигивает. Я киваю.

Лэйн очень умен. И красив. И силен, ох, очень силен. Он — почти полный комплект.

— Почему ты так на меня смотришь?

— Как? — спрашиваю я, переводя взгляд влево.

— Как будто я только что спас маленького ребенка из горящего здания или что-то в этом роде?

Потому что ты герой, Лэйн. Ты мой герой.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Его смех так же прекрасен, как и он сам.

— Итак, мы в Гамильтоне. Весело. Гамильтон! Что, черт возьми, происходит в Гамильтоне, штат Виктория?

— Иди сюда. — Хаггерти обхватывает меня своими огромными обезьяньими лапами и прижимает мою голову к своей груди.

Тук, тук. Тук, тук. Тук, тук.

Его сердце бьется так медленно. Он доволен.

— От тебя все еще воняет, — бормочу я, уткнувшись ему в грудь.

— И от тебя тоже, — шепчет он мне в волосы.

Я запрокидываю голову и смотрю на Лэйна:

— Эй, можно мне завтра купить что-нибудь из одежды? О, и я бы умерла за приличный шампунь и кондиционер. Интересно, есть ли в Гамильтоне лосьон, который мне нравится? Это большое или маленькое место?

— Не уверен, что я здесь раньше был.

— Как ты думаешь, я могла бы купить немного косметики? Я так скучаю по косметике. И мне понадобится…

— Лия. — Лэйн прерывает мой список обязательных покупок. — Здесь уже есть шампунь, кондиционер и мыло, а в шкафчике под раковиной будет косметика. Эти убежища, как правило, оборудованы так, чтобы соответствовать жизни тех, кто в них попадает.

Он потерял меня на слове «под раковиной будет косметика». Я вырываюсь из его хватки и бросаюсь к светлому шкафчику, быстро открывая все дверцы и выдвижные ящики. Мда, косметика есть — куча дешевой дряни, которая сожжет мое лицо, которая тестируется на животных и даже не подходит по оттенку к моему цвету лица. Я изо всех сил стараюсь не хмуриться, но знаю, что у меня ничего не получается.

— Что-то не так?

Я морщу нос и качаю головой.

— Завтра я отведу тебя за твоими любимыми вещами, но нам нужно быть незаметными. Не поднимать головы. Работать как ниндзя, который то появляется, то исчезает.

Уголки моих губ приподнимаются:

— Хия.

Зубы Лэйна блестят в свете софитов.

Из его заявления следует, что он понятия не имеет, каково это — ходить по магазинам с женщиной. Его ждет неприятное осознание.

— Почему у меня такое чувство, что все пройдет не так быстро, как мне бы хотелось?

Я пожимаю плечами.

Лэйн закатывает глаза, прежде чем сказать:

— Ладно тебе. Давай посмотрим последние две комнаты.

Я выхожу вслед за Лейном из ванной, иду по коридору и вхожу в другую дверь. Там есть небольшая прачечная со стиральной машиной приличных размеров и сушилкой, а также гладильная доска. На вешалке, прикрепленной к стене, висит мужская одежда.

— Твоя одежда? — я жду его реакции.

— Одежда, которая мне понадобится здесь. Я же сказал, что все уже будет готово. У тебя тоже будет одежда. Ну давай. Последняя комната — это главная спальня, и ты сама сможешь в этом убедиться.

Держась за руки, мы преодолеваем оставшееся расстояние, пока не останавливаемся у двери в конце коридора. Лэйн поворачивает ручку. Дверь открывается. Я ахаю. Там стоит огромная кровать из темного дерева с мягким розовым бельем. Настоящая кровать. О, боже мой. Это единственное, что я хотела бы иметь при себе в кампусе, — хорошая постель и красивое постельное белье, потому что сон необходим.

— О, это так красиво.

Лэйн морщит нос:

— Очень по-девчачьи.

— По-моему, здесь просто идеально. — Я отпускаю руку Лэйна и свободно двигаюсь по просторной комнате. Я изучаю безделушки на прикроватных столиках, беря их в руки одну за другой.

— Вижу, тебе тут нравится. — Голос Лейна становится ближе.

Я поворачиваюсь на пятках и вижу, как он проходит дальше в комнату.

— Мне здесь нравится. Я предполагаю, что это моя комната.

Лэйн прочищает горло:

— Нет, не твоя. Наша комната.

Я хмурюсь от смущения:

— Наша комната?

— Мы женаты. Мне все еще нужно обеспечивать твою безопасность. Пока мы спим вместе, пока не устроимся и я не познакомлюсь с городом, а потом посмотрим, что будет через несколько дней. Так сойдет?

Ох.

— Хорошо.

— Не выгляди такой разочарованной, ладно?

— О, я не разочарована. Нет. Извини. Конечно, нам обоим нужно посмотреть, что произойдет, и прощупать почву. В конце концов, за нами гнались, в нас стреляли, и мы вынуждены жить другой жизнью. Это справедливое решение.

Лэйн расширяет свою стойку:

— Мне все еще нужно выполнять свою работу, ты же понимаешь это, да?

Я подхожу к нему, кладу руки на его предплечья и обхватываю пальцами его мышцы:

— Я с удовольствием разделю с тобой эту комнату. Я благодарна за все, что ты делаешь, и за все, что ты уже сделал для меня.

— Это моя работа. Я бы сделал это для любого.

— Нет. Это гораздо больше, чем твоя работа. То, что ты сделал — это гораздо больше, чем просто твоя работа. Я знаю это. И ты это знаешь. — Я ослабляю хватку и обвиваю руками его талию, прижимаясь к нему так сильно, как только могу. Ему требуется мгновение, чтобы ответить, но когда он это делает, то притягивает мое тело к себе. В том, как Лэйн всегда обнимает меня, нет ничего, кроме утешения, и сейчас все так же.

— У нас все получится, женушка. — Я чувствую, как эти слова отдаются вибрацией в его груди.

— У нас все получится, муженек.

Глава двадцатая

Порывшись в гардеробе и осмотрев развешанную для меня повседневную одежду в неброском стиле, я тенью пробираюсь в ванную.

Пора.

Я больше не буду блондинкой, я стану брюнеткой. Я никогда не видела себя — никогда — без густых светлых волос, хотя свадебная фотография дала мне представление о том, что будет дальше.

Я подавляю чувство дискомфорта и пытаюсь направить свои мысли в другое русло. Например, на видеокамеру и профессиональный фотоаппарат, которые я заметила высоко на полке в гардеробе. Должны ли мы запечатлеть эту фальшивую жизнь? И если да, то зачем?

— Итак, что ты думаешь о камере и фотокамере в шкафу? — я не сомневаюсь, что он увидел их, если даже уж я заметила.

Лэйн поворачивается ко мне лицом.

— Я очарован видеокамерой, — говорит он. — Потому что нам нужно будет снимать все наши секс-приключения с этой маленькой красоткой.

Я вскрикиваю.

— Надеюсь, с ней легко работать.

Секс-записи? Что? Нет.

— О, а ты не видела здесь где-нибудь подставку для видеокамеры? Потому что я ее не заметил. Надеюсь, она у нас есть. Если нет, то куплю ее завтра, когда мы выйдем по магазинам.

Я стою, ожидая, что за словами Лейна последует смех. Ничего. Его лицо остается невозмутимым.

— Нет. Не это причина для такого снаряжения. — Я вытягиваю руку перед собой, чтобы отмахнуться от такого глупого предположения.

— Конечно для этого. — Его брови приподнимаются. — Мы снимем секс-видео и сделаем несколько обнаженных снимков. Нам нужно запечатлеть нашу страсть молодоженов. Ну, знаешь, чтобы сохранить наше прикрытие в неприкосновенности.

— Я не буду этого делать. — Я прикрываю рот рукой. Мое недоверие, должно быть, видно с космической станции. — Нет. Этого не может быть. — Я раздраженно дергаю себя за волосы. — Если все твои приятели-полицейские думают, что я подвергну себя чему-то такому…

— Я шучу. — Он улыбается. — Я просто пытаюсь понять, какой, на мой взгляд, может быть личность Ретта. У меня такое чувство, что он может быть тупицей, и может вести себя как полная задница.

Черт бы побрал его и его способность морочить мне голову.