— Хм, Лин! — окликнул меня Гай. — Вернись к нам!

Зен меня поднял с пола и встряхнул. Оказывается, я от шока села на пол, уйдя глубоко в свои мысли. Лица ребят были скорее встревожены тем, что происходит со мной, чем тем фактом, что…

— Вы, что, не понимаете? — хриплым шепотом сказала я. — Совсем не понимаете? Цивилизация, существовавшая десять тысяч лет, каждый ирий этой высокоразвитой расы в один прекрасный день просто испарился, только одна одежда и осталась!

Я посмотрела на белую рубашку с кружевным воротником, что лежала на одном месте и ждала несколько веков, когда тело вновь окажется в ней.

— И сейчас, то, что уничтожило их, и то, что создали они сами, нечто, превосходящие нас во всем, легко нас погубит! Да у нас нет и шанса остановить это! У нас осталось меньше месяца, чтобы хотя бы найти это крайево оружие! А мы до сих пор так ничего и не узнали. Совсем ничего! Ни как оно работает! Не увидели ни единого «следа» …

Мою истерику прервал резкий поцелуй Зена. Я невольно захлебнулась, изо всех сил отталкивая его. Не тут-то было, мужские руки крепко сжали меня в своих объятиях, не давая даже пошевелиться. Я сопротивлялась еще пару мгновений, а потом мой мозг внезапно отключился, зато проснулись древние, как мир, инстинкты. Внизу живота опять запорхали бабочки, мое тело само прильнуло к мужскому торсу, словно пытаясь слиться с ним воедино.

Поцелуй огневика стал жадным и требовательным…

— Кхе-кхе, — прозвучало рядом покашливание Гая.

Губы Зена оторвались от меня, и он медленно отпустил меня.

— Милая, — пробормотал Зен, нехотя делая шаг назад. — Может, к Крайю это оружие? Пойдем куда-нибудь, отдохнем…

— Размечтался, — беззлобно бросил ему Гай. — Мы пока Лини тебе не отдадим, мой друг.

— Это… — красный, как маков цвет, Йер, поспешно отошел к статуе, — так из чего же она сделана… хм…

Он с деланным энтузиазмом опять застучал по ней. Я покраснела, осознав произошедшее. Опять мое тело не слушается меня. Зен с долей веселья глянул на меня и сказал:

— А я ведь не шутил. Готов прямо сейчас забрать тебя отсюда и уйти подальше.

Как ни в чем не бывало, он вернулся обратно на софу, удобно разлегся на ней, свесив ноги вниз. Невозмутимым оставался один Гай. Он задумчиво шкрябал пальцами по бинтам на лице и обратился ко мне:

— Зен уже говорил тебе на счет этого, вспомни. Он сказал, что время выбрало нас, а не ирийцев. Уверен, что у нас все получится. Так что прекрати паниковать и берись за свитки. Вместо того чтобы тратить драгоценные минуты на эмоции, лучше действовать. Я уже понял, что и здесь нет частей оружия, что мы ищем. Из того, что нам прочитала, ясно, что покойный хозяин этого замка был против эксперимента. Вряд ли он одобрил бы в своем замке постройку части оружия. Лин, берись за книги, ищи то, что нам поможет. Но поторопись.

— Поняла, — вздохнула я, и поплелась к стеллажам.

Но дойти до них мне и во второй раз не удалось. Сперва меня остановил тихий вопрос Гая «что это», а когда я обернулась, то успела увидеть, как он поднимает с пола рядом со столом какой-то красный камень. Все произошло быстро. Едва Гай разогнулся, держа камень в кулаке, как находка вдруг вспыхнула ярким цветом. Камень выскользнул из рук лекаря, поднялась в воздух и, набрав скорость, с силой вонзилась в его поврежденную половину лица, спалив бинты.

Гай глухо вскрикнул, прижимая руку к глазу, мы все кинулись к нему на помощь, не понимая, что произошло.

— Гай! Гай! Ты меня слышишь? — схватив друга за плечи, позвал его Зен, мгновенно оказавшись рядом с другом. — Гай! Скажи что-нибудь!

— Мой глаз! — прозвучал хриплый голос лекаря.

Я вздохнула с облегчением — живой, даже говорит. Что это за ерунда сейчас произошла? Что это был за камень? Гай оторвал ладонь от лица, и мы увидели, как его левый глаз стал светиться красным цветом.

— Больно. Жжет. Йер, дай мне мой рюкзак, у меня там…

Не договорив, лекарь пошатнулся, но не упал. Он оперся о столешницу одной рукой, а другую опять прижал к левой деснице глаза. Гай глухо простонал:

— Крайя! Йер, шевелись! Там бутылка черного цвета, дай его мне!

Йер, спотыкаясь на ровном месте, бросился к нашим рюкзакам, что мы свалили в кучу у проделанной нами дыры в кабинет. Дрожащими руками он залез в мешок лекаря, доставая из него бутыльки одним за другим. Их было много, прошла минута судорожных поисков, и все это время Гай глухо стонал, а мы стояли рядом с ним, не зная, что делать.

Наконец, Йер нашел заветную бутылочку и протянул ее другу. Тот приник к горлышку и сделал пару глотков, по-прежнему не отрывая ладонь от левого глаза. Я подошла к нашим вещам, вынула котелок, налила туда воды из фляги, говоря в наступившей тишине:

— Я не знаю, что это, но это пожелало влезть тебе в глаз. Гай, надо промыть рану от крови. Давай помогу.

— Я сам, — лекарь попытался отнять у меня приготовленный бинт с котелком.

— Здесь нет зеркала, — отрезала я. — Убери ладонь, дай посмотрю.

— Нет, не ты. Йер?

— Дай мне, Лин, — попросил лучник, мягко отодвигая меня в сторону и отбирая вещи. — У тебя, помнится, есть другие дела?

Я не стала спорить. Но потоптавшись пару минут рядом с ними, наткнулась на предупредительный взгляд Зена.

Вздохнув, я отошла от них и направилась к стеллажам с книгами, пытаясь унять бушующую во мне тревогу за здоровье нашего лидера. Стиснув зубы, пробежалась взглядом по переплетам книг, пытаясь понять, в каком порядке они расположены.

Вскоре я углубилась в чтение.

Книги все были в основном о растениях того времени и зверях. Этот кабинет был мага-исследователя лье Миррула, изучавшего флору и фауну современного ему мира. Здесь также были исследования и самих ирийцев.

Уже из первых книг я выяснила, почему в наши дни не осталось ни одного города златокрылых.

Потому что их было очень мало. Ирийцы не любили собираться толпами, они предпочитали жить небольшими семьями, реже — родами, но не более трехсот человек на одном месте. По численности они превосходили нас, они смело жили там, куда современный аваладец ни за что бы ни ступил.

И я узнала о свойствах третьего глаза ирийцев.

«Сан», как златокрылые его называли, у каждого был особенный, с неповторимыми функциями и свойствами.

У одной ирийки, ставшей прототипом для всех переговорных пунктов, он умел считывать образы в голове и соединять их сквозь пространства, создавая голограммы. У второго он помогал читать мысли, а у третьего — повелевать животными. У четвертого «сан» умел поднимать предметы и перемещать их, у пятого — убивать невидимыми стрелами. До совершеннолетия третий глаз ирийца был закрыт. Когда приходило время, проводился ритуал, ирий открывал глаз, а старшие лье помогали выяснять его свойства.

Кроме описания свойств третьих глаз и образа жизни, больше об ирийцах ничего не было написано. О своих соотечественниках лье Миррул писал мало. Ирийцы его не так интересовали, как различные виды животных и насекомых. Даже свой замок он построил недалеко от гнездища тарганов, как назывались те монстры, что сейчас полностью заняли его жилище.

И животные, и растения, о которых он писал, к нашему времени вымерли или мутировали.

Я быстро перебирала книги в поисках нужной нам сейчас информации, и все больше убеждалась в том, что ничего стоящего для нас здесь нет. Какие-то одноногие спрау, четырехглазые биррыпаны, серокрылые лоасты, змеевидные бигусы…

Прошел час с того момента, как в десницу глаза Гая врезался красный камень. Наш бородатый лидер лежал на софе под присмотром Йера, закрыв глаза, но не спал, перебрасываясь краткими фразами с друзьями.

Зен, нагло скинув на пол одежду покойного лье Миррула, расположился на стуле, опираясь на окно за спиной — у стульев златокрылых спинок не было.

Мой парень спал. Глядя на него, я вдруг мягко улыбнулась. Это так непривычно, думать о ком-то, как о своем мужчине. Но от этого было так тепло на сердце.

Оторвав от него взгляд, я вновь погрузилась в изучение архива лье Миррула.