Поздний вечер медленно опускался на Старый Лес. Солнце пару минут назад скрылось за горизонтом, и я подумывала обустроиться где-нибудь на ночлег. В дремучем лесу, где за каждым кустом поджидала опасность, огонь костра мог спасти от внезапной смерти.

Я брела в полумраке среди деревьев и кустов, и озиралась по сторонам в поисках места для ночлега.

До того, как окончательно стемнело, я нашла подходящую поляну, свободную от кустов, деревьев, и болотной воды.

Сбросив тяжелый рюкзак с плеч, я обошла поляну, проверяя ее на наличие змей. Убедившись, что место безопасно, нашла подходящее место для костра. Затем нашла небольшие камни, выложила их в круг, чтобы огонь не разошелся и не сжег близлежащую траву. Набрала старых сухих веток, и свалила их в кучу. Затем, довольная, вернулась туда, где оставила рюкзак.

Я не маг, и мне, обычному человеку, нужно было огниво, чтобы развести огонь.

Но… в моем рюкзаке вдруг не оказалось огнива. Оно лежало в переднем кармане рюкзака, там, куда я положила его в прошлый раз. Сколько бы я не перетряхивала содержимое карманов, его не было.

Я озадаченно встала и оглядела траву на поляне, а то мало ли куда огниво могло упасть. Мое сосредоточенное внимание привлек чужеродный блеск в кустах. Я пристально вгляделась в темноту, и — хлоп! Искорка быстро исчезла в траве.

Но я успела разглядеть свое огниво и мелкую воришку. То была сага, темно-коричневая пташка размером с мою ладонь.

Я поспешила догнать сагу, пока она совсем не скрылась в кустах. Мне повезло, что юркая птичка не могла взлететь от тяжести краденого. Чуть не лопаясь от натуги, она старательно прыгала вперед. Думается мне, сага тащила украденную добычу в свое гнездо.

Воришку я догнала уже у Араха, растущего в небольшой прогалине.

Старое дерево, возрастом в пятьсот лет, не плодоносило, и зеленой листвы на нем не было. Ветки поднимались высоко в небо, и они были голыми, как кости обглоданного скелета. Ствол, диаметром в шесть метров, покрывала корявая кора. Она была местами лопнувшая, с глубокими бороздами, внутри которых бегали мелкие жучки.

Ссохшееся, старое дерево, окруженное со всех сторон зеленью леса, приютило два семейства саг. Моя воришка ловко забралась со своей находкой в гнездо, бросила его там, и, гордо повертев хохлатой головкой из стороны в сторону, вспорхнула с места.

Проводив ворюгу со смешком, я оглядела корявый ствол и расположение веток. Подъем не будет сложным, но лезть надо будет до самой верхушки, ладони в кровь себе наверняка сдеру.

Быстро смирившись со своей судьбой, я полезла вверх, торопясь и поглядывая на темнеющее небо. Наступала ночь, а без костра ночью в лесу только сумасшедший спать будет. Лесные твари, выползающие из своих нор с наступлением темноты, способны были съесть маленькую меня за раз. Но к огню они не сунутся, побоятся.

Тело, привыкшее к физическим нагрузкам, легко забиралось наверх. Я быстро достигла цели — того гнезда, в которое бросила огниво сага. В нем два не вылупленных яйца лежали рядышком друг с другом. В сухой листве копошился неоперившийся птенец, еще полуслепой и беспомощный. На фоне серых веток и коричневых, сухих листьев, птенец живым комочком шевелился рядом с огнивом. То клюнет, то уставится полуприкрытым глазом на него, не в силах решить, что делать с новой игрушкой. Здесь, в гнезде, валялась проржавевшая монета, клочок истлевшей бумаги, лоскуток серой ткани. Сага старательно волокла все «в дом», заботясь о комфорте будущих птенцов.

Хмыкнув, я забрала свое огниво, не затронув пищащего комочка. Убрав свое сокровище в задний карман потрепанных штанов, я взглянула со своей высоты на бескрайние лесные просторы. Арах возвышался над молодыми деревьями, авторитетно заявляя о своем возрасте, и с его высоты было видно на многие километры вокруг.

Куда ни глянь, один лес. Ничего, кроме верхушек деревьев не было видно.

Старый Лес, раскинувшийся на северо-востоке материка Виур, служил границей между двумя империями — Рато и Вектор, враждующих между собой вот уже полторы тысячи лет.

Сейчас я находилась на территории своей родной империи Рато, неподалеку от границы между двумя враждующими странами.

Пленка магического барьера виднелась в ста километрах отсюда. Едва заметная, она колыхалась в небе, как горячий воздух костра в холодную ночь.

Где-то за барьером по ту сторону находились отряды эмпатов, определяющих, кто пересекает границу — звери или люди. Империя Вектор круглосуточно охраняла границу.

В отличие от векторанцев, мы, ратийцы границу не охраняли.

Вместо нас это делали лесные, зубастые монстры и все наши заставы находились за чертой Старого Леса.

Нападений со стороны леса не было.

Империя Вектор знала, сколь опасен Старый Лес на нашей территории. Он был населен дикими хищниками и полуразумными монстрами под завязку. Говорят, что даже вампиры здесь проживали. Это было гиблым и смертельно опасным местом.

Оторвав взгляд от магического барьера, я посмотрела в другом направлении, туда, где находилась моя цель — Горы Смерти. Там обитали драконы — высшие хищники мира Авалады. Никто не пытался исследовать их образ жизни, безумцев не было. Драконы лишь разевали пасть и все — либо кучка пепла, либо ты в желудке.

Вот туда-то мне и надо было, в это обиталище самых опасных хищников в мире.

Я хмыкнула. Хорошо, что родители не знают, где я сейчас и куда собираюсь попасть. Даже страшно представить их реакцию. Бр-р… Старый Лес не так пугал, как взгляд мамы.

Я отбросила пугающие мысли в сторону и вновь задумалась о своем внезапном путешествии. Я ведь мир спасать собираюсь, и лучше никому не говорить об этом. А то в лечебнице закроют и мозги начнут проверять. Скажут, сбрендила девка на почве бесконечных битв с империей Вектор.

Так что я ушла из дома, и о моем путешествии знал только один человек во всем мире. Кстати, это из-за его «тонких» намеков я поплелась спасать мир.

Я вздохнула и, вцепившись в ветку, еще раз глянула на темный горизонт.

До Гор Смерти было два месяца пути, и отсюда их не было видно даже на линии горизонта.

Чтобы туда попасть, надо было миновать границу с Вектором, далее лежали земли Белых Озер, болота Гои, степь Лив, и за всем этим стояли Горы Смерти.

Путь был длинным и долгим, а я родную землю покинуть не могла, застряв на дереве посреди Старого Леса.

Быстро темнело.

Нужно было спускаться вниз, разводить огонь, и чем-нибудь перекусить — у меня в желудке кроме ягод больше ничего не было. Покосившись на гнездо, я сползла вниз по стволу дерева. Яйца не стану есть, жалко птичек. Так что придется довольствоваться сухарями, прихваченными с собой, и вяленым мясом.

Спустившись вниз, я направилась к тому месту, где оставила походный мешок. Мечтая о еде и крепком сне, чуть не врезалась в дерево на своем пути и остановилась.

Вдруг ветер донес до меня людские голоса. Едва слышные звуки, которых не спутать с шелестом листвы, отдельными слогами донеслись до меня:

— Е… не… уб…

Это плохо. Люди в Старом Лесу были столь же редки, как монеты в моем кармане. Насторожившись, я направилась на звуки, и чем ближе подходила, тем четче становились голоса.

Вскоре стало понятно, о чем говорят незнакомцы. Мужские голоса, три разных тембра, беседовали между собой на ратийском сельском диалекте.

— Я его прибью!

— Лега, остынь. Мы на задании.

— Аньян, ты чу? На фиг он нам живой? Люк, отвали!

— Аньян прав, отвали от него, Лега.

— Сам его тащи. Он мне весь камзол изгадил.

Я затаила дыхание и медленно опустилась в траву. Тихо, на животе, подползла вплотную к незнакомцам. Осторожно раздвинув кусты, я увидела три крепкие мужские фигуры.

Сквозь просвет между тонкими стеблями моим глазам предстали трое мужчин в одежде элитных войск князя Рато и нечто стонущее, дергающееся под их ногами, в большом мешке. Пару минут я не могла понять, что там в мешке шевелится, но, когда разглядела, с трудом сдержала крик возмущения. Из мешка торчала голова ребенка лет семи со спутанными рыжими волосами. На его маленьком лице живого места не осталось от мелких царапин, ушибов и пинков мужчин.