— Спасибо, не надо.

Мы с ним оба остановились. Знал бы он, что я девушка, предложил бы рану залечить, а он еще и продолжил ехидничать:

— Вампиру можно, а мне нельзя? Ты такая жестокая! Хм… Ты в курсе, что в этих горах есть жарты?

Жарт — разновидность ядовитых, хвостатых пауков размером с локоть. Смертельный для человека яд располагался у них в хвосте, которым они жалили в случае опасности. Я испуганно оглянулась по сторонам — противоядия у меня с собой не было. А Зен, рассмеявшись, пошел дальше.

Издевается, да? Убью его. Когда-нибудь точно убью.

Вытерев кровь, я перевязала рану бинтом, прихваченным с собой, и догнала Зена, успевшего уйти далеко вперед.

Солнце достигло зенита, наступил самый пик жаркого дня.

Ребята давно уже сняли свои камзолы, оставшись в рубахах, а мне нельзя было этого делать. Хотелось сохранить свой секрет как можно дольше, для своего и для их душевного спокойствия. Поэтому вскоре не только камзол, но и пояс штанов промок от пота, и я уже не так часто вертела головой по сторонам. Не переставая, я протирала лицо и без того соленой и мокрой тканью рукава.

Мы шли часа три, пока впереди не раздался крик Гая:

— Пришли! Ребята, подтягивайтесь! Мы у цели!

Оживившись, я ускорила темп, догоняя ребят. Запыхавшись, подбежала к ним, застывшим перед широкой горой, пик которой терялся далеко в облаках.

— Это… Селенцина… — сквозь сбившееся дыхание сообщила я название горы. — Древний Кротон.

На карте она была помечена красным крестиком и на ней стояла отметка города Кротон. Но сколько бы я не всматривалась в камни разной величины, покрывающие склоны, ничего, кроме редких деревьев не видела. Отдышавшись после долго подъема, я спросила у яцыка:

— А где замок?

Синица с недоумением указал рукой на гору и шепнул:

— Ссдессь… перед нами.

Я протерла глаза, изо всех сил напрягая зрение.

Как на расплывчатой картине начали проступать нечеткие контуры разрушенных строений, обнаженные остовы зданий, чьи стены гигантскими валунами были разбросаны по всей возвышенности. Замок полностью сливался с самой горой, с камнями и зеленью, будто кожа яцыка, переняв цвет пейзажа. Поваленные, некогда роскошные серые колоны, разломанные на куски, валялись среди камней. Рельефные изображения потрескались от времени, и уже трудно было понять, какой узор был изображен на них. Поросли мхом плиты разрушенных коридоров и стен, изредка под солнцем блестели стекла разбитой мозаики, некогда знаменитой своей игрой красок. Их блеск сливался с блеском слюды на камнях. О картинах, гобеленах, упомянутых магом, ничего не напоминало. Должно быть, ветер и время унесли их в небытие.

От развалин Кротона веяло чем-то грустным, печальным, давно потерянным и забытым. Словно передо мной были не развалины чужого замка, а развалины собственного дома, где некогда я была счастлива. Сердце невольно сжалось от увиденного, и, чтобы согнать внезапно навалившуюся острую тоску, я обратилась к Синице:

— Это Вальдар Мудрый наложил заклинание Укрытия?

— Ссдесь нет магии, — покачал головой яцык.

Гай, поднявшись на десять метров вверх, провел рукой по плите разваленного колодца и крикнул нам:

— Чешуйки яцыка! Это они изменили цвет разрушенного замка!

— А кожу вы не сбрасываете? — поинтересовался Зен у Синицы.

— Ссбрасываем…

— Надо будет прихватить с собой, — хмыкнул Зен. — Плащ из них сделать. Отличная маскировка получится!

Йер, оглядевшись вокруг, спросил:

— А где твои сородичи, Синица?

Яцык указал на вершину горы:

— Днем ссспят наверху. Поближе к ссолнссу.

Интересный у них образ жизни.

— Пойдем, сса мной, — поманил нас яцык. — Покажу, где ссемья моя сасстряла.

Он повел нас к восточной части горы, куда лучи солнца уже не попадали.

Яцык привел нас к круглой, ровной площадке, составляющей когда-то основание башни. Рядом валялись огромные плиты разломанной крыши. Там, где полагалось быть каменному полу, сиял белым цветом слой льда.

Гай присел на одну из раскрошенных плит стены башни, и вытащил трубку из своего рюкзака, прикуривая. Йер с Зеном начали аккуратно изучать лед, который за весь жаркий день даже не подтаял.

— Это работа для них, — объяснил мне Гай, выпуская кольцо дыма. — Йер — маг воды, ты уже должен знать об этом, а Зен — маг огня. Зен может еще играть с пространством, но тогда он полностью израсходует своей запас маны. Он редко использует магию пространства. Да и сам Зен любит магию огня.

У них даже характеры своих стихий. Йер — мягкий, но всегда спокойный и холодный, а Зен — словно само воплощение огня. Обжигающий, зачаровывающий, сжигающий все на своем пути.

Я вздрогнула, опять поймав себя на том, что пялюсь на Зена. О чем я, к Крайю думаю?

Я вдруг смутилась, отводя взгляд в сторону от сероглазого парня. Зен постоянно подкалывает меня. Хаха, как он вообще может мне нравится? Красив, конечно, но Йер ведь тоже красивый. Так почему я не могу оторвать взгляда от огневика?

Я поспешно выкинула странные мысли из головы и обратилась к Гаю рядом со словами:

— Я не маг.

Гай деланно удивился:

— Неужели? Я сразу догадался об этом. Ты ни разу не воспользовался магией. Ни для спасения мальчика, ни для защиты от дождя, ни тогда, когда убегал от нас.

Присев рядом с ним, я радовалась тени, покрывающей восточный склон. Мое разгоряченное, пропотевшее насквозь тело начало охлаждаться, а одежда — подсыхать под легким дуновением ветерка.

Йер с Зеном сосредоточились на изучении круга льда и перебрасываясь между собой коротким фразами. Яцык кругами ходил вокруг них, время от времени пронзительно свистя. В ответ ему снизу раздавался свист послабее и тоньше.

Парни, договорившись между собой, приступили к снятию заклинания, активированному спустя столько лет. Оно не было сложным, этим заклинанием после изучения оказалась обычная ледяная ловушка против воров.

Зен начал топить лед мощным пламенем, а Йер отбрасывал в сторону растопленную воду наружу. Не сложная, но кропотливая работа заняла часа три. Когда верхушки гор покрылись оранжевыми лучами заката, парни закончили открывать проход.

Мы помогли вылезти семейству Синицы наружу и сами с любопытством заглянули в темный провал.

Внизу ничего не было видно. Порасспросив пострадавшую семью, мы узнали, что там был тайный ход. Но яцыки не стали исследовать его, будучи и без того испуганными.

— Я пойду туда, — сообщила я ребятам, свешивая ноги вниз.

Как выяснилось, спуститься вниз хотела не только я. Пока яцыки обнимались со слезами на глазах после длительной разлуки, мы заспорили между собой.

— Кто-то один должен остаться, — сказал Гай. — Если с нами что-то случиться, он нам поможет. В крайнем случае, позовет на помощь. Кото, ты куда?

Я не стала слушать, кого выберут сторожить вход в подземный переход, а, сгорая от любопытства, спрыгнула вниз. Когда очутилась в темноте, сообразила, что надо было взять факел — не было видно собственных рук. Рядом со мной послышался глухой стук от прыжка, и насмешливый голос Зена спросил:

— Почему ты действуешь самостоятельно? Ты в команде! Слышал что-нибудь про командную работу?

— Я не останусь в стороне, — буркнула я. — А вы бы оставили меня на страже. Да и сам ты спустился следом за мной без спроса.

— Да я!.. — начал Зен и резко осекся. — Больше так не делай, и я тогда так делать не буду. Мы работаем в команде, а не по одиночке. Договорились?

— Я постараюсь исправиться, — пожала я плечами.

Послышался очередной глухой стук, и спрыгнувший вниз Гай сказал другу:

— Зен, дай огня. Йер остался снаружи. Если к ночи не выйдем, он позовет помощь.

Гая огневик послушался сразу. Раздался слабый щелчок пальцев и нас окружил с десяток горящих огненных шаров.

Мы огляделись. Проход был узким, шириной в четыре метра, имел каменные стены и пол.

Горный переход был сделан чьими-то руками, он не был природным пещерным образованием. Отсутствовали сталактиты, потолок над нами представлял собой твердую, толстую ледяную корку. Разглядывая его, мы поняли, что закрывший провал под землю слой льда не был активированной ловушкой. Он оказался потолком длинного подземного прохода.