— Эмма!

Открываю глаза под восхищённый возглас Аарона. Он подхватывает один из десяти браслетов и смыкает на моём запястье.

— Проверим его работоспособность, — успокаивает меня дознаватель. — Я думал, ты сделаешь из одного обруча несколько, но браслеты — это весьма хорошая идея. Пробуй, — просит он выпустить дар.

— Не выходит. Работает, — говорю и протягиваю руку, поджимаю губы, поддаваясь секундному сомнению, и облегченно выдыхаю, когда браслет щёлкает и остаётся в ладони Аарона.

Он смотрит с горечью и нежностью, поджимает губы, будто сожалеет о чём-то, хочет сказать, но молчит.

Чтобы убрать эту странную неловкость между нами, показываю, на что способна и приподнимаю браслеты над полом, заставляю их кружиться и щёлкать рядом с головой дознавателя.

— А можешь его надеть на меня на расстоянии?

Пожимаю плечами, отступаю к самой стене, пальцем направляю браслет и защелкиваю его на запястье Аарона.

На мгновение его лицо озаряет улыбка, от которой мне становится тепло. Теперь он протягивает мне руку и ждёт, когда я освобожу его. Он не сомневается во мне, не думает, что я могу воспользоваться ситуацией.

Когда я прикасаюсь к нему, Аарон рывком притягивает к себе и осторожно целует в уголок губ.

— Прости, я не удержался, — шепчет, опаляя кожу горячим дыханием.

Я стою с закрытыми глазами, жду продолжения, но его так и не наступает.

***

Увидев, как мужчина невозмутимо собирается в путь, следую его примеру. Заправляю кровать, сбиваю подушки, да так, что пух летит во все стороны, распускаю волосы, прохожусь по ним гребнем и заплетаю косу. Ловлю на себе взгляд Аарона и поражаюсь тому, насколько он отстранён и холоден.

— Я жду тебя за дверью, — бросает он, оставив меня одну.

Прикладываю холодные ладони к пылающим щекам, подхожу к окну, чтобы собраться с мыслями, подумать о том, что происходит со мной и отчего настроение Аарона меня столь огорчает.

Открываю настежь форточку и вдыхаю запах влажной земли после дождя. Смотрю вдаль и срываюсь с места.

— Аарон! — выкрикиваю громче, чем следует. — Нас нашли!

Дознаватель отстраняет меня в сторону, бросается к окну и тут же отходит, хватает меня за руку и бежит вниз по лестнице.

Хозяин с женой ещё спят, солнце только встало. Двор закрыт, но с моим даром нам не составляет никакого труда распахнуть все двери и наспех оседлать лошадей.

Мы мчим по полю вместо дороги, чтобы нас не заметили. Ни я, ни Аарон не сомневаемся, что в такую рань гнали лошадей в поисках нас. Преследователи не останавливались на ночлег, стараясь нагнать.

Наши лошади смогли отдохнуть, благодаря чему нам удаётся скрыться в лесу. Я больше не тешу себя иллюзией безопасности и всегда нахожусь в напряжении, вздрагиваю от выпорхнувшей птицы и постоянно оглядываюсь.

Все тело ноет, чудом держусь в седле, слушая подбадривающие фразы Аарона. Он вновь участлив и просит немного потерпеть, видя, как мне тяжело.

Местность меняется постепенно, все чаще встречаются большие валуны, а высокие деревья с тонкими стволами раскачиваются на ветру. Начинается дождь.

Сырая почва заметно замедляет нас. Гнать лошадь по лесной размокшей дороге опасно. Из-за тёмных туч сложно определить, какое время суток, но мне кажется, что в пути мы уже довольно долго.

Намокшая одежда неприятно липнет к продрогшему телу.

— Осталось немного, — говорит Аарон. — Извини, но использовать сейчас дар не могу. Мне нужно, чтобы я был полон.

Безразлично веду плечом, куда больше меня беспокоит, когда мы сможем остановиться.

— Немного это сколько? — замедляю лошадь, я вся во внимании, ибо любое сокращение времени поездки для меня важно.

— К вечеру доберемся, — с тёплой улыбкой сообщает Аарон.

Я приподнимаю брови, смотря на небо.

— Сейчас примерно полдень, — поняв мой намёк, сообщает он. — Я много раз бывал здесь, пока были живы родственники. Всякое бывало. Иногда торопился, гонимый пустым спором с другом, о том, кто быстрее доберется, а иногда добирался подолгу, собирая листья таволги для местной знахарки. Я знаю, где срезать путь и переправлю нас через горную реку за считанные минуты. Потерпи.

— Аарон? Что будет с моим братом? Ты ведь его тоже поймаешь? — резко меняю тему разговора и подгоняю лошадь, чтобы видеть лицо мужчины.

— Вправлю мальчишке голову, — нехотя после минутного молчания отвечает он. — Зачем ты спрашиваешь, если тебе не понравился ответ? Он передал дважды. Первый раз я мог понять, но не сейчас.

— Он делает это ради меня! — от возмущения мой голос звучит громко. — Ты говорил, вытащишь его.

— Вытащу, — согласно кивает дознаватель, — чтобы его не убили. А после запру.

— Отпусти его, и я останусь с тобой.

— Нет, Эмма, ты уйдешь. Рядом со мной тебе делать нечего.

Я судорожно дышу, не находя слов. Смотрю в удаляющуюся спину Аарона и до боли сжимаю поводья.

— Давай без истерик, — останавливается он. — Иного я предложить не могу, можешь не уговаривать.

Запрокидываю голову и радуюсь тому, что дождь может скрыть покрасневшие глаза.

Весь оставшийся путь до горной реки мы проводим в молчании. Каждый из нас погружен в свои мысли и избегает неудобных разговоров. Только когда из-за крутого склона нам приходится отпустить лошадей, Аарон заговаривает со мной.

— Сможешь спуститься?

Надуваю щеки, смотря вниз, и пожимаю плечами. Делаю небольшой шаг, поскальзываюсь на глине, размахиваю руками, пытаясь найти равновесие, и вскрикиваю, заваливаясь вперёд.

Аарон подхватывает меня за талию, ставит на ноги и хмыкает, стараясь скрыть смех.

— Грация — это особенность огненных? Или только твоя?

На колкую фразу мужчины фыркаю, закатываю глаза, держусь за его руки и прогибаюсь в пояснице, заставляя его удерживать меня.

— Так-то я пробиралась в дома и имела прозвище невидимка.

— Не знал бы правду, никогда не поверил. Слишком бедовая, — качает головой дознаватель. — Пошли, надо спешить.

— Потому что я в платье, а оно отнюдь не предназначено для подобных прогулок.

— Ходила в мужской одежде?

— Именно.

Вкладываю пальцы в ладонь мужчины, подхожу к самому краю и осторожно следую за ним, смотря под ноги. Вымеряю каждый шаг, чтобы не скатиться кубарем.

Горная река шумит так, что закладывает уши. Не представляю, как можно через неё перебраться. Течение слишком быстрое, а брызги поднимаются на пару метров. Вместо привычного песка на берегу лежат камни.

Аарон подсказывает мне, куда лучше вступить и обращает внимание на опасные участки. Под его руководством мы успешно преодолеваем крутой склон и останавливаемся возле бурлящей реки.

Вид одинокой ветхой деревянной лодки, скрытой за большим валуном, вызывает недоумение. Нервно хмыкаю, оглядываюсь в поиске чего-то более достойного для переправы.

— Эмма, садись в лодку, — Аарон перекрикивает шум и качает головой, видя мои округлившиеся глаза. — Молча и быстро, — добавляет он и поторапливает хлопком по ягодицам.

— В эту? — уточняю на всякий случай, боясь, что она попросту развалится.

— Тут других нет.

Аарон заходит в воду и разводит руки в стороны, сосредотачивается. От усилий его спина напрягается, на руках бугрятся мышцы. Река по-прежнему бурлит, волны разбиваются об камни. Меня терзает сомнение, что дар дознавателя способен справится со стихией.

Мнусь на месте, но мужчина оборачивается, проверить выполнила ли я его указание. Под его взглядом мне приходится сесть в лодку и обхватить колени руками.

Едва я усаживаюсь, река приходит в движение. Вода затапливает берег, поднимается на глазах.

— Трусиха, — говорит Аарон, устраиваясь в лодке позади меня, когда я вздрагиваю от его прикосновения.

Я настолько увлечена происходящим, что не заметила, как он приблизился.

— Сейчас начнется, — предупреждает он, и притягивает поближе к себе.

Волны подхватывают лодку, тянут за собой. Я вцепляюсь в мужчину, ожидаю тряски, но мы плавно движемся вперёд. Вокруг нас бурлит вода, брызги попадают на лицо, а мы плывем вперёд по полосе водной глади.