— Вы ведь, — начинаю я, но тут же замолкаю, не в силах произнести то, что он собирается со мной сделать.

— Что я? — скучающим голосом спрашивает Аарон и пробирается пальцем ещё ниже.

— Не сделаете это?

— Что это?

— Прекратите? Пожалуйста!

— Что прекратить? Я думал, ты согласна с условиями. Давай, раздвигай ноги.

— Аарон! — в отчаянии выпаливаю его имя. Огонь внутри начинает нестерпимо печь, мычу от боли и стараюсь сбросить его руки.

Он будто не слышит, приподнимает мои плотно сжатые колени, прижимает их к груди и касается пальцами лона, поглаживает.

— Так тоже удобно, — удовлетворенно кивает, но медлит. — Может, хочешь о чем-то попросить? Как тебе больше нравится?

— Я прошу не трогать меня, но вы не слышите. Пожалуйста, отпустите.

— Не отпущу, — ровным голосом отвечает Аарон. — Эмма, я еще раз спрашиваю, а раз я спрашиваю, твой ответ может все изменить. Что я могу узнать сейчас, но после будет поздно?

— У меня не было мужчин, я не работала в доме утех! — срываюсь на крик и со всей силы вырываюсь, выкручиваю связанные руки.

К моему удивлению меня никто не держит, я спокойно переворачиваюсь на бок и прячу лицо в матрас. Аарон накрывает меня сверху покрывалом и садится рядом около моих ног, кладёт руку на талию и успокаивающе похлопывает.

— Эмма, — мягко произносит он. — Ведь ты могла сразу сказать. Зачем было все усложнять? Мне приходится вытягивать из тебя информацию, которая важна в первую очередь для тебя. Я понял, что ты не работала в доме для утех по твоей реакции и словам целителя и тому, как его удивили мои вопросы. Не буду скрывать, я думал, что мужчины у тебя были.

— Что изменится? — хриплю едва слышно, но мужчина слышит.

— Многое. Пусть воровка, но не продажная женщина.

— Вы не тронете меня?

— Я дам тебе время привыкнуть.

— А после?

— Все не так просто, — уходит от ответа Аарон и, вздохнув, встает. — Вернусь, поговорим, — он идет к шкафу, открывает его и некоторое время копается.

Я надеюсь, что он принесет мне одежду, ведь по его словам все изменится, но вместо этого вижу в его руках ремень.

— Спокойно! — видя мои округлившиеся полные ужаса глаза, обрывает истерику Аарон. — Я тебя просто свяжу.

Поджимаю губы, и думаю о том, насколько же я наивна, раз поверила всего одной фразе. Может, стоит изобразить покорность во всем, скромно смотреть в пол и всегда отвечать на его вопросы? Но, как бы я ни убеждала себя промолчать и не злить дознавателя, слова слетают с моих губ едва он приближается ко мне и отгибает край покрывала, обнажая мои ноги.

— После столь тесных прикосновений вам необходимо помыться, — говорю и сжимаюсь, ругаю себя за лишнюю дерзость.

— Как скажешь, — невозмутимо отвечает Аарон и после паузы добавляет: — Вместе и помоемся.

Делаю резкий вдох и закашливаюсь. Поджимаю ноги под себя, отказываясь переворачиваться на спину.

— Что дальше? Зачем меня связывать?

— Мне необходимо выйти, а к тебе доверия нет, — Аарон с лёгкостью ломает мое сопротивление и переворачивает меня на спину, затягивает первый ремень на лодыжках. — Сбежишь при первой же возможности, — он откидывает покрывало до моих бёдер и пропускает второй ремень под ними. — Лазать по сугробам или же выходить к людям желанием не горю. Так у меня будет больше шансов, вернуться и застать тебя в комнате.

— У меня связаны руки, я и так бы не сбежала.

— Но попробовала бы, — Аарон переводит взгляд на мои запястья и хмурится. — Додергалась, — комментирует он содранную кожу. — Придется немного потерпеть.

— Жжет, — жалуюсь ему, идя на поводу странному желанию поделиться своей болью.

— Сильно? — на удивление участливо спрашивает он и полностью убирает в сторону покрывало, обнажая мое тело. — Эмма? — он кладёт ладонь на грудную клетку, где бьется сердце.

— Уберите, пожалуйста. Мне страшно, — признаюсь я и зажмуриваюсь, журю себя, что веду себя крайне нелепо и раскрываюсь перед тем, кто должен меня убить.

— Я помогу, — у меня вырывается смешок, который вызывает недовольство Аарона.

Смотрю на его сосредоточенное лицо и решаю держать язык за зубами, желая не злить того, перед кем лежу абсолютно беспомощная.

— Сейчас будет холодно, — предупреждает он, и я чувствую, как от его пальцев действительно идёт холод.

По ощущениям я будто окунаюсь в прохладное озеро. Вода мягко обволакивает тело, а жар внутри утихает. Я его по-прежнему чувствую, но он не обжигает, а покалывает.

— Тебе надо успокоиться, едва я уберу руку, жар вернется. Ты совсем не умеешь контролировать дар?

— Умею.

— У тебя не может быть такого большого потенциала, — задумчиво приговаривает Аарон. — О тебе бы знали. Как ты скрывалась?

— Жила среди людей.

Губы Аарона искривляются в усмешке. Очевидно, он хотел более подробного ответа, но, к моему счастью, не настаивает.

Мы молчим достаточно долго, минут двадцать, я подглядываю за мужчиной из под опущенных ресниц, чтобы ненароком он не увидел в моих глазах всполохи огня.

— Мне надо идти, — поясняет Аарон и отнимает руку от моей груди. — Знаю, что будешь пытаться освободиться, — он перерезает верёвки на моих руках и вытягивает их вдоль тела. — Поэтому придется полежать так.

Я не сразу понимаю, что он хочет делать, меня отвлекают мысли о моей наготе и лёгкое покалывание, которое очень скоро может доставить дискомфорт, перерастя в жжение. Но после того, как Аарон просовывает подо мной верёвку и плотно прижимает руки к туловищу начинаю нервничать.

— Аарон, — вновь окликаю его по имени.

— Ммм? — с лёгкостью справляясь с моими потугами освободиться, откликается он.

— Я не смогу так лежать, — искренне заявляю, стараясь справится с растущей паникой. — Я, наверное, не в том положении, чтобы просить, — тяжело сглатываю и замечаю, с каким вниманием на меня смотрит Аарон. — Но, не мучай меня, пожалуйста. Мне и так многое предстоит.

— Как только я выйду за дверь ты сразу попытаешься сбежать. И можно узнать, что же тебе предстоит? Вижу, ты достаточно осведомлена, раз так трясешься. Что выдумала?

О своих догадках говорить не хочу. Одно его красноречивое "дам привыкнуть" многого стоит. И так понятно, что последует после. Скрывать проклятый дар долго тоже не выйдет. Он обязательно заявит о себе, погубив меня.

— Раз не хочешь отвечать, — Аарон заканчивает связывать меня и накидывает сверху покрывало. — Я пошел.

Оставшись одна, первое время верчусь, скулю от отчаяния и падаю с кровати. Надеясь на чудо, закатываюсь под неё и размышляю, где смогу найти что-нибудь острое. К сожалению не нахожу в комнате ничего, чем можно было бы перерезать верёвки и ремни. Наверняка я смогла бы найти что-нибудь в одном из ящиков письменного стола, но катиться к нему голой без возможности самостоятельно взять необходимый предмет глупая идея.

На холодном полу я начинаю мёрзнуть, пытаясь согреться, сжимаю и разжимаю пальцы рук и ног. Лежать связанной таким образом без возможности пошевелиться страшно и чем дольше я так лежу, тем больше меня захватывает паника.

Когда дверь открывается, сердце забывает, как биться, оно останавливается и падает, а когда я вижу мужскую обувь, меня глушит от его бешеного стука.

Аарон осматривается в поисках меня и недовольно поджимает губы, я уверена, что он в ярости. Его шаги быстрые и размашистые, не сулят ничего хорошего.

— Я даже не буду спрашивать как, — он останавливается и приседает, заглядывает под кровать. — Ты серьезно рассчитывала, что я тебя не найду? — он закатывает глаза и тащит меня к себе за ноги. — Вижу, к наготе ты привыкла.

Я не отвечаю, догадываюсь, что любой мой ответ разозлит его ещё больше. Молчу, глядя в пол.

— Эмма, так дело не пойдет. Мне придется тебя наказать.

Я с шумом втягиваю воздух, когда он ставит меня на ноги. Его права рука обхватывает мою талию, прижимая к себе, когда левой он оттягивает мои волосы назад, заставляя запрокинуть голову. Я зажмуриваюсь, чтобы не встретиться взглядом с Аароном.