Могу ли я? Не думаю, что у меня есть выбор. Это происходит так быстро, что все мое тело напрягается, готовясь к тому, что, я знаю, потрясет меня до глубины души.

— Заставь меня кончить, — умоляю я, царапая зубами мочку его уха, пока он не врезается в меня достаточно сильно, чтобы я перешла грань между болью и удовольствием. Но мне это нравится. Я хочу, чтобы он причинил мне боль, я хочу, чтобы эта боль была настолько сильной, что я буду чувствовать ее даже после того, как все закончится.

— Сильнее, — прошу я, затем прижимаюсь лицом к его шее, когда он дает мне то, что я хочу. Сильнее, быстрее, пока я не теряюсь в экстазе. Это обрушивается на меня внезапно, как волны, разбивающиеся о берег, и все, что я могу сделать, это всхлипывать у его кожи и прижиматься к нему так крепко, как только могу, пока он наполняет меня теплом, постанывая у моего плеча и содрогаясь от облегчения.

— Я люблю тебя. — От одного произнесения этих слов я плачу сильнее. Но впервые за целую вечность за моими слезами нет ничего, кроме радости. — Я люблю тебя, Рен.

Он поднимает голову и смотрит мне в глаза, легкая улыбка тронула его губы.

— Я люблю тебя, Ангел.

Так почему же я чувствую некоторую тревогу? Что я ищу, когда смотрю в его темные, знакомые глаза? Я ищу Ривера. Жду, когда он появится и все испортит, как он всегда делает, когда мы счастливы вместе.

Сейчас ничего этого нет. Есть только Рен, и я благодарна за это.

Я просто хотела бы, чтобы мне не приходилось все время ждать, пока случится что-то ужасное.

22

РЕН

Чувство нормальности приходит ко мне, когда я занимаю свое место за длинным обеденным столом. Мои родители и Луна сидят рядом со мной, в то время как Ксандер сидит во главе стола, а его семья напротив нас. Моя мама, наконец, пришла в себя, теперь, когда Луну вернули нам целой и невредимой. Она лучезарно улыбается мне, искорка в ее глазах горит.

Элла тоже кажется сегодня необычайно счастливой, вероятно, потому, что чувствует, что семья наконец-то снова стала единой. Она всегда считала меня хорошим ребенком, по крайней мере, так она говорила мне много раз. Я хотел бы разделить их радость не сдерживаясь. К сожалению, вокруг меня все еще так много тьмы. Трудно увидеть свет в конце туннеля.

Ребекка и Уильям наконец-то умерли, хотя я все еще чувствую, что есть незаконченное дело. Нью-Хейвен все еще существует, и хотя их бывшие лидеры ушли, русская мафия просто назначит кого-то другого, чтобы выполнять их приказы. Я знаю, что это не моя проблема, и я не должен чувствовать ответственность за них, но я не могу просто так это оставить. Маленьких детей по-прежнему подбирают на улице, точно так же, как нас с Луной выбрали случайно. Эти дети все еще каждый день проходят через ад только для того, чтобы их продали тому, кто больше заплатит, когда они вырастут.

Горничные подают на стол первое блюдо. Передо мной ставят миску с аппетитно пахнущим сливочным супом. Когда я тянусь за ложкой, мой отец откашливается.

— Теперь, когда Луна благополучно вернулась, мы с Софи подумываем о возвращении в наш дом. Мы также надеялись взять Рена с собой.

Я роняю ложку на стол. Я впервые слышу об этом. Потрясенный, я смотрю на своего отца, удивляясь, почему он не спросил меня первым. Думаю, он просто предположил, что я захочу домой. Краем глаза я вижу, как Скарлет энергично качает головой.

Прежде чем Ксандер успевает ответить, я выпаливаю:

— Я бы предпочел остаться здесь, если ты не против. — Я встречаю удивленное выражение лица Ксандера.

— Это правда? — Спрашивает Ксандер, переводя взгляд с моего отца на меня. — Я удивлен, что ты хочешь остаться.

— Доктор Стоун здесь, и я сомневаюсь, что она стала бы ездить к нам домой каждый день.

— Я тоже хочу, чтобы Рен остался здесь, — вмешивается Скарлет, заставляя своего отца раздраженно усмехнуться.

— Это единственная причина, по которой ты хочешь остаться? — Спрашивает Квинтон.

Нет. Это короткий ответ. Я хочу остаться, потому что я все еще хочу спасти Нью-Хейвен, и я знаю, что для этого мне нужна помощь Ксандера. Я также знаю, что будет нелегко заручиться его поддержкой в этом. Он не станет просто так начинать войну с русскими без веской причины.

Вместо того, чтобы сейчас назвать свою настоящую причину, я прибегаю к еще одной наполовину лжи.

— Я также хочу остаться здесь, потому что так безопаснее. Если вернется Ривер, внизу есть охрана и камера.

— Или я могу просто надрать тебе задницу, — шутит Квинтон.

— Ты можешь попробовать, — огрызаюсь я в ответ, заставляя нас обоих ухмыльнуться.

— Я не возражаю, если ты останешься, — наконец объявляет Ксандер, хотя тон его голоса звучит неуверенно.

Меня охватывает облегчение. Я не был уверен, что он согласится на это. Особенно, когда здесь Скарлет.

— Я бы предпочла, чтобы ты был дома с нами, но я понимаю, почему ты хочешь остаться, — объясняет мама. — Я буду счастлива до тех пор, пока счастлив ты.

— Я думаю, это хорошая идея, что ты остаешься, — вмешивается Элла. — Будет здорово, если вы, мальчики, снова будете вместе. Только не пытайтесь снова сжечь дом дотла.

— Это было всего один раз, мам. — Квинтон смеется. — И это произошло случайно. Когда ты забудешь об этом?

— Когда ты пообещаешь никогда больше не пытаться готовить самостоятельно.

— Клянусь, отныне мы будем позволять повару готовить любую еду, — обещает Квинтон, заставляя всех за столом смеяться.

Это приятно — нормальность, которую я никогда не думал, что испытаю снова. Я бросаю взгляд на своих родителей и вижу то же чувство удовлетворения, которое испытываю сейчас, отражающееся на мне. Луна улыбается мне, она тоже это чувствует.

— Вы уже придумали какие-нибудь имена ребёнку? — Спрашивает Скарлет, с любопытством переводя взгляд с Квинтона на Аспен.

— Мы еще не решили, но у нас есть несколько имен в небольшом списке, — объясняет Аспен с волнением в голосе. — Для девочки нам нравится Эмма или Эмили, а для мальчика — Тристан или Бриггс.

— О, мне нравятся все эти имена, — сияет Элла. — Когда ты узнаешь, кто у тебя будет?

— На следующем УЗИ через две недели. Я так взволнована. Не могу дождаться. — Аспен улыбается от уха до уха.

Я до сих пор не могу поверить, что Квинтон станет отцом. Это трудно представить, но, глядя на его гордую улыбку сейчас, я понимаю, что он так же взволнован, как и Аспен. Думаю, Кью всегда был полон сюрпризов. Когда мы впервые приехали в Кориум, я никогда не думал, что у него будет девушка, не говоря уже о жене. Но вот он, счастливо женат, у него скоро родится ребенок.

Остальная часть ужина проходит за обсуждением других детских тем, таких как предстоящий прием в честь рождения ребенка, оформление детской и выбор самого безопасного автокресла. Ничто из этого меня особенно не интересует, но мне нравится наблюдать за энтузиазмом женщин по поводу прибавления в семье. Семья, частью которой я, как мне казалось, никогда больше не буду — до сегодняшнего дня.

К тому времени, как мы доедаем десерт, солнце садится, и мои родители готовы отправиться домой. Первой подходит и обнимает меня мама, за ней Луна и мой отец. После того, как все попрощались, Скарлет тоже подходит, чтобы обнять меня.

Она приближает губы к моему уху, чтобы прошептать:

— Я собираюсь принять душ и заставить себя кончить, думая о тебе.

Мой член шевелится в штанах от ее непристойного признания, и мой разум мгновенно заполняется образом ее пальцев, поглаживающих свою киску. Успокойся, парень. - говорю я своему нетерпеливому члену.

— Может быть, я потом прокрадусь в твою комнату, — продолжает соблазнительно шептать мне на ухо Скарлет. — И я могла бы отсосать… — Я разрываю объятия, зная, что если я продолжу слушать ее, то определенно выйду отсюда со стояком. Я уверен, что Ксандер довольно быстро изменит свое мнение о том, что я остаюсь, если увидит, как я крепко обнимаю его дочь.

Скарлет хихикает, прежде чем развернуться и выйти из столовой.