— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это исправить, — говорю я с улыбкой.

— Я знаю. — Лицо Скарлет светится счастьем и удовлетворенностью. Я ненавижу, насколько она красива, когда улыбается, но я знаю, что она еще красивее, когда плачет. Интересно, смогу ли я заставить ее плакать сегодня? Плакать, чтобы ее Рен вернулся или чтобы ее папа защитил ее.

— Как тебе круассан? — Спрашиваю я, когда она откусывает.

— Он восхитителен, — отвечает она, пока ее щеки полны печенья. — Хочешь джема? — Она пододвигает миску с клубничным джемом поближе ко мне, и мой взгляд падает на маленький нож рядом с ней. Должно быть, она забыла, что мне нельзя использовать острые предметы. Я мог бы легко схватить его и ударить Скарлет в шею. Она истечет кровью прямо передо мной, булькая кровью, в то время как ее маленькие печальные глазки будут смотреть на меня в шоке.

— Я возьму немного джема, — говорю я, отгоняя мысли об убийстве. Рен сойдет с ума, еще больше, чем сейчас, если я причиню ей боль. Может ли это быть ключом к избавлению от него, или это будет концом для нас обоих? Я не могу так рисковать. Особенно теперь, когда она носит его маленькое потомство. Интересно, сказала ли она ему уже. Наверняка она не рассказала своей семье, иначе они бы навсегда заперли ее в комнате.

Я протягиваю нож через решетку. Холодный металл тяжело ложится в мою руку, снова провоцируя зверя внутри меня. Вместо того чтобы зарезать Скарлет, я использую нож, чтобы намазать немного клубничного джема на кусочек круассана.

— Это тебе оставил доктор Стоун? — Скарлет указывает на что-то на земле.

Мой взгляд следует за тем, куда она показывает, и падает на толстый учебник, лежащий рядом с моей кроваткой. Диссоциативное расстройство личности у пациентов.

— О да, наверное, она дала мне его для домашнего задания.

— Круто, ты уже начал читать?

— Нет, но я сделаю это сегодня. Прошлой ночью я устал и рано лег спать.

— Ты нормально спишь здесь? Может быть, мне удастся уговорить отца переселить тебя в одну из комнат.

— Было бы здорово. — Вырваться из этой адской дыры было бы в десять раз проще. — Я плохо сплю.

— Прости, — в ее голосе слышится неподдельное беспокойство. — Я поговорю с ним, но многого обещать не могу. Ты знаешь, что мне пришлось сделать, только чтобы увидеть тебя. — Она вздрагивает, как будто только что поймала себя на том, что сказала больше, чем собиралась.

Любопытство берет верх надо мной.

— Что?

Скарлет вздыхает, быстро откусывая от круассана. Она медленно пережевывает, как будто надеется, что я забуду свой вопрос. Когда я продолжаю выжидающе смотреть на нее, она, наконец, сдается.

— Я не хотела снова вспоминать о маячке.

Мой первый порыв — пожать плечами, но потом я вспоминаю, что Рену было бы насрать.

— О, да, это. — Я делаю вид, что уже знал об этом. — Я все еще жалею, что ты это сделала. Ты должна быть свободна от контроля своего отца.

— Оно того стоило. Я не смогла бы оставаться в своей комнате еще один день, не увидев тебя.

Еще один день? Беспокойство наполняет меня изнутри. Как долго я здесь и почему Рен так долго все контролировал?

Сейчас у меня не будет ответов на эти вопросы, но, по крайней мере, я смогу преподать Скарлет урок и, надеюсь, разозлить Рена в процессе. Скарлет должна понять, какую власть я имею над ней.

Встав, я подхожу вплотную к решетке, пока мое тело не оказывается прижатым к прохладному железу.

— Иди сюда, — уговариваю я. — Я хочу поцеловать тебя.

Полные губы Скарлет растягиваются в кривой усмешке, когда она встает со стула и сокращает расстояние между нами. Ее тело теперь так близко, что я чувствую исходящий от нее жар. Она поднимает свою тонкую руку и просовывает ее сквозь решетку, обхватывая мою щеку, как будто ей там самое место.

Мне приходится бороться с инстинктом, чтобы не оттолкнуть ее руку от себя. Вместо этого я наклоняюсь навстречу ее прикосновениям и кладу свою руку поверх ее. Она притягивает меня ближе, заставляя мое лицо встретиться с ее лицом к лицу.

Наши губы соприкасаются, сначала мягко, затем с настойчивостью, которой я не ожидал. Мое тело оживает, электричество проходит через меня, как грозовая молния. Ее губы страстно прижимаются к моим, ее язык мягко просит о проникновении, которое я с радостью удовлетворяю.

На мгновение я забываю, где нахожусь и что здесь делаю, и просто наслаждаюсь ее близостью. Я никогда ни от чего не получаю удовольствия; мысли о мести, боли и страдании — это все, что я знал… до сих пор.

Скарлет тихо стонет, прижимаясь своим телом ближе к моему, пока между нами не остается свободного пространства. Мой член становится болезненно твердым, упираясь в ее платье. Я ничего так не хочу, как сорвать с нее это платье и трахнуть ее до бесчувствия, но потом я вспоминаю, что нахожусь в гребаной камере, тюрьме, в которую ее отец посадил меня, в которую она меня посадила.

В одно мгновение мой разум проясняется, и я отбрасываю момент непредвиденного счастья подальше, чтобы пригласить тьму обратно в свою душу.

Я перемещаю руку к ее запястью и хватаю за него, прежде чем она успевает отстраниться. Она прерывает поцелуй со вздохом, когда я до боли сжимаю его. Я просунул другую руку сквозь железные прутья, чтобы схватить ее за бедро, удерживая ее именно там, где я хочу.

— Что ты делаешь?

— Преподаю тебе урок, Ангел, — насмехаюсь я.

— Ривер…Ты не причинишь мне вреда, — говорит Скарлет, вздернув подбородок, как будто уверена в своем ответе.

— Ты права, я не наврежу, по крайней мере, тебе.

15

СКАРЛЕТ

— Что ты имеешь в виду, по крайней мере, не мне? — Спрашиваю я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

— Если ты будешь хорошо себя вести, это может на самом деле принести тебе пользу.

— Что… — Мой следующий вопрос растворяется в воздухе, когда его рука перемещается с моего бедра к подолу юбки и исчезает под ней. Его пальцы касаются внутренней стороны моего бедра, его грубая кожа соприкасается с моей более мягкой, и бабочки порхают у меня в животе.

Я застыла, мои ноги приросли к земле, когда он запускает пальцы мне в трусики. Я хочу сказать ему, чтобы он прекратил, но у меня перехватило горло, во рту пересохло, а язык прилип к небу. Кого я обманываю? Я не хочу, чтобы он останавливался. Неужели это так неправильно с моей стороны? Это все еще мой Рен, несмотря ни на что, и я всегда хочу его.

Его пальцы проникают в мои складочки, потирая чувствительный клитор, заставляя меня прикусить губу, чтобы не застонать.

— Я был прав. Тебе действительно это нравится. Тебе нравится быть ангелом Рена, но тебе также нравится быть моей маленькой шлюшкой.

Я зажмуриваю глаза и поджимаю губы, не желая признавать, что мне действительно нравится, когда он меня так называет. И мне определенно нравится, как он круговыми движениями потирает маленький пучок нервов у меня между ног.

Моя киска становится влажнее с каждым поглаживанием, позволяя его пальцам легко скользить по моей чувствительной плоти. Меняя позу, я слегка раздвигаю бедра, предоставляя ему лучший доступ.

— Посмотри, какая ты моя хорошая маленькая шлюшка. Раздвигаешь для меня ноги, как шлюха. Тебе нравится быть моей секс-игрушкой, позволять мне использовать тебя везде и так, как я захочу, — говорит Ривер хриплым голосом. На этот раз я не могу удержаться от стона, заставляя его усмехнуться в ответ.

— Скажи это… скажи, что тебе нравится быть моей шлюхой, — приказывает он, погружая один из своих пальцев глубоко в меня, достигая того особенного места, которое воспламеняет мою сердцевину.

Качая головой, я держу глаза закрытыми, будучи слишком большой трусихой, чтобы смотреть на него, пока он трогает меня пальцами.

— Скажи это, или я остановлюсь, — угрожает он, и я знаю, что он тоже серьезен, уже вытаскивая палец из моей киски.

— Мне нравится… Мне нравится быть твоей шлюхой, — выпаливаю я, выталкивая слова сквозь огромный комок в горле.