Служитель кладет руку мне на плечо, а другую — Рену, повышая голос, чтобы сделать важное объявление, которое мы все ждали услышать.

— Властью, данной мне, я объявляю их мужем и женой. — У меня едва хватает времени перевести дыхание, прежде чем Рен заключает меня в объятия, чтобы запечатлеть первый момент нашей новой жизни поцелуем, который, как я хотела бы, длился вечно.

Я его жена. Он мой муж. И это только начало.

Я сижу на заднем сиденье внедорожника, когда мне следовало бы готовиться к празднованию своей первой брачной ночи, и у меня на уме только одно: лучше бы все было хорошо.

Последнее, что мне хочется делать после нескольких часов, проведенных в танцах и праздновании, — это уезжать неизвестно куда с Реном, нашим отцом и Квинтоном. Рен, кажется, смущен не меньше меня, он сидит рядом со мной с ослабленным галстуком и расстегнутой верхней пуговицей рубашки. Они даже не дали нам времени переодеться после приема, прежде чем сказать, что нас ждет свадебный подарок. Я смотрю на него, приподняв брови, и все, что он может сделать, это пожать плечами.

— Мы скоро будем там, — заверяет нас Кью со своего места справа от Рена. Я наблюдаю, как он постукивает пальцами по колену, которое ритмично подпрыгивает, как будто он на взводе. Если подумать, в последнее время он был немного странным. Как и папа, теперь, когда я думаю об этом. Я была готова отмахнуться от этого в последние дни планирования свадьбы, но теперь совершенно очевидно, что они что-то замышляли. Если бы они не казались такими нервными, я могла бы подумать, что это что-то хорошее и позитивное.

Наконец-то становится ясно, куда мы направляемся. Я помню этот маршрут. Рен тоже — медленно, его поза напрягается, рука немного крепче сжимает мою.

— Зачем мы едем туда? — спрашивает он ровным голосом. Нет необходимости уточнять название этого места. Честно говоря, я бы не возражала, если бы никогда больше его не слышала.

— Скоро увидишь, — говорит ему папа. Они с Романом сидят на двух местах перед нами, а телохранитель и водитель — в первом ряду. Я наблюдаю, как они обмениваются взглядами, и удивляюсь, какого черта они взяли с собой охранника.

Единственное, что освещает местность вокруг нас, — это звезды, мерцающие над головой к тому времени, как мы останавливаемся на обочине пустой дороги. Мой желудок переворачивается при виде янтарных огней, светящихся вдалеке, примерно в полумиле от того места, где мы припарковались. Папа и Роман обмениваются еще одним взглядом, и Роман кивает, прежде чем полезть под свое сиденье и вытащить коробку. Невзрачную, из простого дерева.

— Открой, — бормочет он, протягивая ее Рену.

Я смотрю с бьющимся в горле сердцем, гадая, что находится под откидной крышкой. Единственное, что там есть, — маленькое устройство с кнопкой сверху.

— Что это? — Спрашивает Рен, оглядываясь по сторонам. Он смотрит на меня, как будто у меня есть представление об этом. Я такая же невежественная, как и он.

— Считай это свадебным подарком вам обоим. — Папа кивает в сторону устройства. — Нажми на эту кнопку, и все закончится.

Кажется, я начинаю понимать идею, и это наполняет меня смесью удивления и беспокойства. Я имею в виду, это довольно экстремально.

— А как насчет людей внутри? — Спрашиваю я, закусывая губу и глядя в окно. Я была там. Я видела их, или, по крайней мере, некоторых из них. Они такие же невинные, каким по большей части был Рен. Конечно, некоторые из них, вероятно, слишком извращены и им промыли мозги, чтобы их можно было считать невиновными, но по большей части люди там в ловушке.

— Об этом не беспокойся. — Голос Кью напряженный, резкий. — Их эвакуировали. По крайней мере, невинных. — Так вот чем они занимались. Они все это время организовывали, работая за кулисами.

— То есть ты хочешь сказать, что это разрушит Нью-Хейвен? — Выражение лица Рена напоминает мне о том, как он выглядел, когда мы впервые увидели Роуз на УЗИ. Он полон удивления и неверия, стоя на пороге того, чего хотел годами. Он вот-вот получит все, о чем мечтал.

— Как долго ты это планировал? Потому что мне нужно знать. — Это не то, что они могли бы сделать за одну ночь. Сколько всего я упустила, пока была по колено погружена в планирование свадьбы?

Роман усмехается, обмениваясь взглядом с папой и Кью:

— Это разрабатывалось довольно давно.

— Но я думал… — Взгляд Рена останавливается на папе, который понимающе кивает. — Ты сказал…

— Да, я действительно так говорил, — признает папа. — Немного подумав и спланировав, мы разработали это решение. На твоем месте я бы побыстрее покончил с этим.

— Ты заслуживаешь нового старта, сынок, — заключает Роман. — Пришло время закрыть дверь в эту часть своей жизни и двигаться вперед.

— Мы хотели быть уверены, что ничто из этого никогда не нависнет над твоей головой, — объясняет Кью. — Раз и навсегда давайте положим этому конец.

Рен прерывисто вздыхает, его глаза прикованы к устройству.

— Я никогда не думал, что у меня будет такой шанс, — бормочет он. — Я сказал себе забыть об этом.

Мое сердце замирает, когда он заносит палец над кнопкой.

— К черту это.

Все происходит так быстро. Он нажимает пальцем на кнопку, и через несколько мгновений ночное небо озаряет первый взрыв. Это запускает цепную реакцию, один огненный шар за другим взрываются в темноте. Это настолько интенсивно, что земля дрожит на расстоянии.

Свечение играет на профиле Рена, его лицо неподвижно, пока он наблюдает за разворачивающимися разрушениями. Я кладу руку ему на локоть и прислоняюсь к нему, шепча:

— Все кончено. Они больше никогда никому не причинят вреда.

Он делает глубокий вдох, прежде чем решительно кивнуть. Это закрытие одной двери и открытие другой.

— Поехали домой.

Вскоре мы разворачиваемся, оставляя все позади раз и навсегда. Моя семья, мой муж и я.