— Если род уничтожили только чтобы убить её, то почему она единственная кто выжил?

— Очевидно, — расхохотался Инаки. — Они спасли её ценой всего. Муса всегда были психами и, отдам им честь, из них и под пытками информацию не вытащить.

— То есть она вот настолько важна, — задумался парень.

Как бы он не хотел её убить, кажется от Жасмин зависело слишком многое. Скольким людям он перейдёт дорогу если избавит мир от этой твари?

— Да ты всю Андалусию обезглавишь, если эту чудо-девочку убьёшь, — скелет продолжал смеятся. Для него вообще видимо не было разницы вслух он говорил или про себя думал. — Самые влиятельные люди полуострова должны перед ней на коленях ползать, а богатые путники, наверное, с другого конца мира к ней ездят. Мне больше интересно то, как именно ты вообще собираешься её убить. Она, вероятно, одна из самых осторожных и влиятельных людей в стране.

— Она же моя ровесница, — напомнил Самир.

— А, ну да… в этом возрасте людям свойственно действовать не очень рационально. Может у тебя и получится. Владеть такой силой с юных лет… удивительный талант. Кстати, позволь полюбопытствовать. Что за артефакт? Откуда он у тебя вообще?

— Долгая история, — отмахнулся Самир. — Да и довольно тяжёлая для меня, чтобы её рассказывать.

— И всё же я настаиваю, — скелет угрожающе приблизился. — Я величайший артефактор из когда либо тут живших, а ты мне отказываешься рассказать про “твой” артефакт. Дай угадаю, ты его так зовёшь потому, что ты его создал, да?

— Ну-у, — парень замялся, не зная стоит ли ему это вообще говорить. — Ну да, наверное так и было. Не хотелось конечно об этом вообще вспоминать, но…

— Эй, ты чего застыл? Хватит отдыхать, работай! — прокричал пацан всего на пару лет старше его. Эти слова действовали не хуже любого удара, ведь ошейник пронзал всё тело болью при малейшей попытке ослушаться.

Самир скорчился под весом бревна и потащил его вперёд, к лагерю. Помогать ему, конечно же, никто не собирался.

— Раз, два… — выдохнул он с трудом и сделал ещё пару шагов. Все эти надзиратели тут были нужны только для виду. Из-за этой железки на шее он всё равно не мог никуда убежать. — Ещё шаг, ещё пару тысяч шагов…

Лицо “надзирателя” скривилось в непонимании. Паренёк в одних серых брюках на босу ногу, сидел на камне около дороги и следил как они таскают дерево с лесоповала. Этот был из обработанных, тех, кто уже потерял свой разум и уже даже не помнит, кем был. Однажды таким станет и он сам, если не выберется отсюда.

— Ах да, извини, ты же не знаешь что такое тысяча, — пробубнил Самир так, чтобы этот остолоп его не расслышал и продолжил тащить бревно уже молча.

Угораздило же его оказаться здесь. Отец обещал его спасти, но прошёл уже месяц. Что же случилось? Почему отца до сих пор нет? Тревожные ощущения. Возможно, придётся пытаться сбежать своими силами, но этот ошейник мешает. Придумать бы, как от него избавиться.

Из-за ошейника не выходило ослушаться приказов. Тело делало их через силу. Родители, конечно, много чему его научили, но они не объясняли, как поступать при попадании в рабство. За один месяц пребывания тут, он уже понял, как всё устроено. Всем командовал Азис, ублюдок, ворующий детей и подчиняющий их себе своей мерзкой магией.

По дурацкому стечению обстоятельств, Самир тоже оказался тут. С рабским ошейником на шее. Острые края железки были вогнуты внутрь, постоянно напоминая о том, в каком положении сейчас находится паренёк. Положение незавидное, и он до сих пор не выяснил, где находится ключ.

На сам этот ошейник была наложена мощная магия подчинения. Азис был не простым человеком, он не игнорировал свою силу, а восхищался ей, он пользовался ей на полную, смакуя вкус власти над обычными смертными.

— Эх, если бы тут был отец, он бы показал ему, — пробубнил под нос малец.

Ворота стояли на вершине холма. А стены… пока ещё не стояли. Именно к ним нужно было дотащить это бревно. Не очень большое, толщиной с его руку, но всё ещё тяжёлое. Азис собирался тут возвести свой, как он выражался, “храм”. Толпа несчастных детей суетилась, возводя забор по периметру. Самир так завидовал девчонкам, ведь им не приходилось пахать целыми днями. Они вертелись где-то в лагере и почти оттуда не выходили. Все кроме…

— Эй, Самир! Самирчик! — зеленоглазое златовласое создание, похожее на ангела, подбежало к нему, от чего на глазах мальчика выступили слёзы. Она поднесла палец к губам, — стой, тихо, я сбежала, пока никто не видит, и принесла тебе покушать.

Девочка в рваных обносках, больше похожих на тряпки, держала в руках пару ломтей хлеба. Жадно глотая слюни, мальчик положил бревно на землю и выхватил из её рук хлеб, на что девчонка лишь звонко рассмеялась.

— Спасибо, конечно, но, Жасмин, тебе же опять влетит, — посмотрел Самир на неё с упрёком. — Почему ты постоянно так рискуешь?

Девочка скорчила гримасу и отвернулась.

— Потому что. Я так хочу. В твоих глазах нет этого сломленного духа, как у остальных. А потому… — она неожиданно резко повернулась и приблизилась к лицу юнца. — Давай уже сбежим отсюда вместе! Я хочу, чтобы ты был моим.

Опять она об этом говорит. Уже который день. Да, конечно, он выделялся своей внешностью на фоне остальных местных детей. Азис даже поверил в ту байку про то, что он “знатный”.

— Отстань, я ещё не придумал, как самому сбежать. Да ещё тебя вытаскивать… — пробурчал он с набитым ртом, пытаясь прожевать как можно скорее.

Пока они стояли на дороге, снизу донёсся крик.

— Эй! Да ты совсем охренел?! Работай! Иначе я сейчас встану и скажу это тебе прямо в ухо! А ты чего тут забыла? Шуруй в лагерь, малявка!

Ленивый надзиратель даже не хотел подниматься со своего камня. Но игнорировать его было невозможно. Даже с такого расстояния слова влияли на ошейник. Руки сами собой наклонились и подняли осточертевшее бревно, а ноги пошли вперёд.

— Ой, — съёжилась девочка от крика. Её ноги задрожали. На нежной шее Жасмин красовалась точно такая же железка. Словно подкошенная кукла, она развернулась и пошла обратно, обронив третий кусочек хлеба, который не успела передать.

Самир жадно покосился на краюху, улетевшую на землю, но сделать уже ничего не мог. Тело двигалось к лагерю.

Их тут очень скудно кормили и даже такой маленький перекус казался сытным обедом. Жасмин хотела сбежать с ним. Не удивительно, что она хотела помощи именно от него. Среди всего лагеря он единственный, кто всё ещё мог противостоять этим ошейникам хоть немного.

Секрет его уверенности был в том, что эти ошейники воздействовали на магию, а магии у Самира ещё не было. Когда обычные дети получали свои силы ещё в раннем детстве, Самир жил в любящей семье, ничего никогда не желая. Сила человека рождалась из его желаний, но он до сих пор не сталкивался с тем, чтобы возжелать чего-то так сильно.

Уже сам факт того, что он знал от родителей о таких вещах, неслабо отличал его от обычных детишек. Даже просто понимая, как это работает, он мог лучше сопротивляться эффекту порабощающей магии.

Отец рассказывал ему о сотнях удивительных сил, существующих в этом мире и объяснял как можно получить что-то конкретное. Он действительно много знал, и говорил, что тот, кто поймёт это ещё до обретения силы, волен сам создавать собственную судьбу. Но выбрать что-то одно из такого обилия вариантов было непросто. Потому он жил, стараясь ничего не желать. Как только его чувства вырвутся на свободу, желание превратится в силу. И эта сила останется с ним до конца жизни. Не хотелось бы обрести что-то бесполезное и стать обычным человеком.

Но сейчас родителей рядом не было, а такие условия жизни счастья не прибавляли. В течении всего этого месяца он думал над тем, какая именно сила может ему помочь сбежать. Самир не боялся охрану. Никого серьёзного тут не было, кроме самого Азиса и нескольких его старших “воспитанников”. Бедных обращенных, так долго находившихся под влиянием его способности, что им уже даже ошейник не был нужен. Для этих не существовало ничего кроме хозяина и его воли.