— Не стоит и пытаться, Ваше Величество, — произнёс Эджертон на неплохом испанском языке. — У Вас ничего не выйдет.

— Это мы ещё посмотрим, — прорычал Хосе Второй и, ухватив покрепче посох, двинул на англичанина.

— А вот это ещё более нелепая затея, — сказал Эджертон и усмехнулся. — Всего лишь признайте поражение, и я сделаю Вам довольно неплохое предложение. Просто идеальное в Вашей ситуации.

Императору Ацтлана хотелось наброситься на врага и подобно ягуару разорвать англичанина на куски, вырвать у него сердце, перегрызть ему горло. Очень хотелось. Но потихоньку разум взял верх над эмоциями — Хосе осознал, что шансов убить Эджертона в присутствии блестящих гигантов у него нет. Те вмешаются и помогут своему командиру.

Хосе остановился и, превозмогая отвращение к врагу, спросил:

— Что за предложение?

— Вы признаёте поражение, отказываетесь от всех территорий в Америке севернее южной границы бывших Соединённых Штатов, то есть, от всего того, что Вы оккупировали, отдаёте мне Зеркало Монтесумы и принимаете протекторат Британской империи над Ацтланом.

В ответ на это Великий тлатоани рассмеялся — громко, заливисто, искренне.

— В противном случае мне придётся Вас убить, — спокойно произнёс Эджертон. — По большому счёту, Вы мне не нужны: зеркало я у вас и так заберу, территории верну без проблем, их сейчас защищать некому, так как вся Ваша армия на дне Онтарио. Просто если Вы согласитесь на мои условия, это сэкономит мне немного сил и времени.

— Вы всё равно меня убьёте, — возразил мексиканец. — Пока я жив, Вы не сможете использовать зеркало.

— У меня нет в этом необходимости. Скажу больше — я не хочу его использовать. Пока мне хватает моего Великого артефакта, а в ближайшее время я получу ещё два. Их бы к себе привязать — уже было бы хорошо. Поэтому становиться полноценным владельцем Зеркала Монтесумы я не планирую. Я хочу забрать его лишь для того, чтобы Вы стали слабее и не восстали против Британии в какой-нибудь неподходящий момент. Так что, решайте, Ваше Величество. У Вас есть минута.

Герцог Эджертон ухмыльнулся, а император Ацтлана снова расхохотался. Перестав смеяться, он окинул англичанина взглядом полным презрения и произнёс:

— Ягуар не сидит на цепи и не ест с рук!

После этих слов Великий тлатоани бросился на врага.

Бой длился недолго — максимум полторы минуты. Зеркало Монтесумы смогло отразить и удары посоха Эджертона, и даже ослепляющее излучение Кохинура. И не просто отразить, но и частично перенаправить губительную силу бриллианта на его владельца. Но двадцать гигантов, двадцать высокоуровневых магов, ударили в спину императору.

Силы были слишком не равны. Поняв, что ему не удастся, не то что убить англичанина, но даже просто нанести ему хоть какой-либо ущерб, Хосе Второй принял решение досадить Эджертону иначе — уничтожить зеркало. Он знал одно заклятие, которому это под силу. Нужно было лишь выкроить немного времени, чтобы начитать необходимое заклинание. Всего ничего — секунд пятнадцать-двадцать. Может, даже меньше.

Герцог Эджертон выпустил испепеляющий луч Кохинура прямо в Хосе Второго. Тот успел прикрыться Зеркалом Монтесумы. Часть энергии бриллианта вернулась к герцогу и обожгла его, но он усилил накал, начитав нужное заклятие. Эджертон должен был завязать на себя все силы зеркала, и у него это получилось — два Великих артефакта начали противостояние. Бриллиант Кохинур против Зеркала Монтесумы. Супер-атака против супер-защиты. Казалось, воздух вокруг заискрился и затрещал от того напряжения, что возникло в воздухе.

Все силы Великого тлатоани уходили на то, чтобы удержать зеркало. Он три раза сбивался, и три раза заново начинал начитывать нужное заклинание. Осталось совсем немного, буквально одно предложение и…

Двадцать ослепляющих лучей из двадцати посохов блестящих гигантов сошлись в одной точке — на спине Хосе Второго. Раздался оглушающий хлопок, император Ацтлана дёрнулся, зашатался и упал на лёд, практически полностью выжженный изнутри. Рядом с ним упал его Великий артефакт.

Герцог Эджертон не спеша подошёл к тому месту, где раньше стоял император Ацтлана, поднял со льда золотой шлем в виде головы ягуара, рассмотрел его, усмехнулся и отбросил в сторону. Затем поднял опалённый плащ Хосе и аккуратно, стараясь не прикасаться к артефакту голыми руками, при помощи плаща поднял его со льда. Англичанин какое-то время молча рассматривал Зеркало Монтесумы, затем полностью завернул его в плащ, усмехнулся и сказал:

— Минус один.

— Вот такая штука! — произнёс Вильгельм Пятый, демонстрируя нам всем обломок боевого посоха с крупным бриллиантом в навершии.

Из всех присутствующих в кабинете кесаря, лишь один Александр Петрович смотрел на этот посох довольно равнодушно — явно видел его не впервые. Мы же с бабушкой, Хуссейн и Дана разглядывали оружие с огромным интересом.

— Это часть посоха, какими были вооружены все воины Эджертона во время сражения с армией Ацтлана, — пояснил император.

— Как он у Вас оказался? — поинтересовался Хуссейн.

— Некоторые мексиканские маги, те, кто на момент начала боя стоял не на льду, смогли дать хоть какой-то отпор англичанам, — ответил Вильгельм. — Но силы были настолько неравны, что после того, как погиб Хосе, находившиеся на берегу мексиканцы стали уходить. Но кое-кто ушёл не с пустыми руками. Генерал Суарес — один из самых приближённых к Хосе военачальников, смог кое-что с собой прихватить. Он каким-то чудом убил вражеского воина, сломав при этом его посох, а после бежал вместе с частью посоха. Суарес был у меня вместе с Хосе, когда тот навещал меня в последний раз, и генерал знал, что мы готовимся к войне с Британией, поэтому сразу же доставил этот посох мне.

— Ты сказал, что этот мексиканский генерал победил воина Гарри каким-то чудом, — бабушка. — Эти воины настолько сильны?

— Их сила, судя по словам Суареса, в какой-то невероятной слаженности действий, — ответил император. — И ещё в этих посохах, конечно. Генерал сказал, что они обладают каким-то запредельным уровнем наносимого урона. И уже почти сутки лучшие артефакторы Империи и России изучают этот посох, точнее, его камень, но пока так и не разгадали его тайну.

— Не разгадали, — подтвердил Романов. — А очень хотелось бы, чтобы разработать и изготовить амулеты, защищающие от их убойного воздействия.

— Похож на Кохинур, — заметила бабушка.

— Полная его копия, — подтвердил Романов. — И, похоже, по характеристикам недалеко от него ушёл. Как Эджертон смог создать столько копий своего Великого артефакта — ума не приложу.

— Гарри всегда был лучшим в артефакторике, — заметила бабушка.

— Да, — подтвердил Вильгельм Пятый. — Это стоит признать. Гарри, вообще, молодец, мы его сильно недооценили.

— Молодец — не то слово, — мрачно произнёс Романов. — Он за один день полностью поменял весь расклад сил: разгромил Ацтлан, показав всему миру свою армию, и вывел войска с Тайваня. Китай сразу же заявил, что претензий к Британии у него больше нет, а все остальные просто испугались.

— И вся наша антибританская коалиция сократилась до четырёх стран, — подытожил Хусейн.

— Формально до пяти, — возразил Вильгельм Пятый. — Выжившие маги Ацтлана хотят отомстить за Хосе. Официально власть в Ацтлане до выборов нового императора перешла к военной хунте под руководством генерала Суареса. И Суарес уже заявил, что Ацтлан будет продолжать войну с Британией до победного конца.

— А ему есть кем воевать? — спросил Хуссейн.

— У них сталось достаточно боевых магов, и среди них есть сильные. Генерал заявляет, что отомстить за Хосе — главная задача и святая обязанность его лично и всех выживших магов Ацтлана. Они просят принять их помощь в предстоящем сражении и обещают драться до последней капли крови за честь своего погибшего императора.

— Им сейчас надо запасы своей крови сильно не транжирить, — заметила бабушка. — Британию мы, надеюсь, всё же одолеем, и это будет большая помощь Суаресу в удержании под Ацтланом всей Северной Америки…