— Ну не до меня, а до помощника, но это было так неожиданно, что я растерялась и согласилась поговорить с ней.

Не знаю, как остальные, но я не поверил, что моя бабушка способна растеряться в такой ситуации — явно согласилась на разговор с английской королевой, чтобы насладиться тем, как та паникует. А Виктория однозначно паниковала — другой причины для этого звонка я не представлял.

— И чего же она хотела от тебя? — поинтересовался Вильгельм Пятый.

— Выразить своё возмущение действием Эджертона и заявить, что Британская империя не имеет к этому никакого отношения.

— Это как? — искренне удивившись, спросил Воронцов. — Как это не имеет? Мы столкнулись у Вас с сильнейшими английскими магами.

— Действительно, странно, — добавил Каменский. — Премьер-министр Её Величества вместе с сильнейшими магами империи напал на ваш замок, но империя не имеет к этому никакого отношения?

— Ага, — усмехнувшись, произнесла бабушка. — Именно так и звучит официальная версия королевы. Это была частная инициатива Гарри. И ни Виктория, ни вся остальная Британия здесь не при делах.

— Вот чем меня поражают англичане, так это умением перевернуть всё с ног на голову и делать вид, что ничего не произошло, что всё так и было, — с некоторой ноткой уважения в голосе произнесла Дана. — После нашего противостояния на границе и боя с английскими магами, поддерживающими Карима, нам пришло из Лондона официальное поздравление с тем, что мы сбросили узурпатора и восстановили на троне официального наследника Абылая.

— Это да, — согласился Романов. — Это талант.

— Но если это была частная инициатива Эджертона, то, что мешает тебе в частном порядке разрушить до основания Букингемский дворец? — спросил у бабушки Вильгельм. — А Александр Петрович потом скажет, что официальный Новгород здесь ни при чём.

— Мысли мои читаешь, — улыбнулась бабушка.

А я вдруг вспомнил, что в своё время уже разрушил в центре Лондона два здания. По большому счёту, мы тогда тоже всё свели к тому, что это была частная инициатива. Но, всё же, причина у нас была иная: мы пришли освобождать незаконно удерживаемых в заключении Ольгу и её мужа. Мы пришли спасать своих и не пришли бы, если бы англичане не похитили сестру и зятя Милы. А вот нападение на наш дом, если считать его частной инициативой, было чистым вооружённым разбоем и попыткой завладения чужим имуществом.

— Но она ведь не только ради того, чтобы выразить возмущение, звонила? — спросил Романов.

— Не только, — ответила бабушка. — Ещё просила защиты.

— Переживает, что мы заставим Её Величество отвечать по всей строгости за действия её премьера? — уточнил кесарь.

— Нет, Александр Петрович, она просила защиты не от Вас.

— А от кого?

— От Эджертона. Совсем говорит, от рук отбился, не слушается, что хочет, то и творит.

— И как, по её мнению, Вы должны её от него защитить? — поинтересовался Романов.

— Не знаю, — бабушка развела руками. — Я не стала выслушивать до конца. Лишь посоветовала ей использовать беруши, когда мимо Букингемского дворца будут проезжать танки. Сильно уж шумят.

Похоже, бабушку сильно задел тот факт, что Эджертон притащил танки к нам во двор. И теперь я окончательно понял, что она не шутила, когда обещала проехать в танке по Лондону. Мне даже стало завидно — в таком возрасте княгиня Белозерская сохранила в себе юношеский задор.

— Похоже, Виктория Вторая всерьёз опасается за свою жизнь и очень хочет её сохранить, — сказал Воронцов.

— Она очень хочет сохранить свою империю, — поправил главного московского орка немецкий император. — Сейчас она будет выставлять Эджертона узурпатором, захватившим власть в Британии и отстранившим королеву от власти. И стремящимся к мировому господству. А она, разумеется, не такая.

— Ну по большому счёту, так оно и есть, — заметил Романов. — Но есть нюанс: Эджертон власть не захватывал, Виктория сама её ему отдала.

— Ну мы не знаем, насколько он был настойчив, когда просил это сделать, и какие аргументы приводил в свою пользу, — сказала бабушка.

— Не знаем, — согласился кесарь. — И не хотим знать, если уж честно. Но Виктория сейчас активизируется. Она не дура и поняла, что Эджертон растерял почти всех союзников, и что отказаться сейчас от него — единственный способ сохранить Британскую империю. Она сейчас будет готова на любые компромиссы, будет искать тех, кто поможет избавиться от Эджертона. Объявит его диктатором и начнёт борьбу за освобождение страны от него.

— Согласен с Вами, — произнёс король Иордании. — Она сейчас будет готова скинуть любой балласт, лишь бы корабль «Британия» не пошёл ко дну.

— В общем, с Викторией всё понятно — она хочет сохранить свою империю, — резюмировала бабушка. — Мне интересно другое: кто-нибудь ещё хочет, чтобы Британская империя осталась на карте мира?

Все красноречиво промолчали, Романов не удержался и улыбнулся, а Вильгельм Пятый сказал:

— Поэтому и я отказался встречаться с её представителем. Судьба Британии предрешена. И это Гарри решил судьбу своей страны — не мы! Мы лишь делаем своё дело — защищаем наши страны и ликвидируем угрозы, встающие перед ними. Не наша вина, что Британия под руководством премьер-министра Эджертона стала угрозой. Угрозой для всего мира.

— Она всегда была угрозой, — заметил Александр Петрович. — Но всем приходилось с этим мириться. Потому что она всегда была сильна, могущественна, богата, и у неё было много союзников. Сейчас же она уязвима как никогда.

— Да уж, Гарри постарался, — усмехнулась бабушка. — Но в любом случае победить Британию будет непросто. А если мы ставим перед собой задачу не просто её победить, но и, скажем так, расформировать Британскую империю, то это будет ещё сложнее.

— Так, никто и не говорил, что будет легко, — заметил Романов. — Но надо придумать, как этого всего добиться малой кровью.

— Придумаем, — уверенно произнёс Вильгельм Пятый. — Для того и собрались.

Раз уж я оказался в Новгороде, то там решил и заночевать. Захотелось немного отвлечься от стройки — сменить картинку, как любил говаривать дядя Володя, постоянно мотавшийся из Петербурга в Новгород и обратно.

Позвонил Глебу, встретился с ним вечером в баре. Поболтали, вспомнили учёбу. Глеб выглядел совершенно счастливым, рассказал, что поступил в лекарскую академию, сразу на третий курс, и готовится стать профессиональным лекарем. Аня планировала в ближайшее время перевестись туда же, оставив Кутузовку.

А ещё они ждали сына. И эта новость, пожалуй, стала для меня самой приятной за последнее время. За неспешной интересной беседой время пролетело незаметно — Ристо, которому опять пришлось выполнять роль моего водителя и телохранителя, три раза заходил в бар, проверить, всё ли у меня нормально. В наш новгородский особняк мы приехали уже после полуночи, и я сразу же завалился спать.

Утром я отправился в Кутузовку, чтобы навестить Андрея и Айсулу, последняя буквально на днях прибыла в академию и была зачислена на подготовительный курс. Выпил с ними кофе в буфете, пообщался и убедился, что и мой брат, и дочь Даны пребывают в хорошем настроении и что Кутузовка им нравится. Айсулу лишний раз поблагодарила меня за протекцию, а Андрей пообещал приглядывать, чтобы восточную принцессу никто не обижал, и помогать ей в изучении русского языка.

На этой радостной ноте я с ними распрощался и отправился к Анне Алексеевне, чтобы ещё раз поблагодарить её за то, что взяла в Кутузовку Айсулу. Несмотря на начало февраля, на улице было довольно тепло, и я шёл не спеша, наслаждаясь прогулкой на свежем воздухе.

По пути на меня нахлынули воспоминания, и я даже не заметил, как подошёл к административному корпусу. Поднялся по ступеням, протянул руку, чтобы открыть дверь, но не успел — кто-то открыл её чуть раньше изнутри. И тут же из здания мне навстречу вышла… Мила.

Это было неожиданно. Это было очень-очень неожиданно, я даже на какое-то мгновение растерялся. Буквально накануне я звонил Миле, предложил ей встретиться, но она заявила, что будет в ближайшие три дня сильно занята. И вдруг я встречаю её в Кутузовке.