Вадим завёз меня в какое-то пафосное кафе, в котором его, естественно узнали. И снова он заказал кучу всего, чем можно было бы накормить компанию из пяти-шести человек, но ели мы всё это вдвоем.

— Как в тебя так много помещается? — я смотрела на то, с каким аппетитом Вадим поглощает теплый салат и просто кайфует от вкуса и чувства насыщения.

— Я ж спортсмен.

— Разве? Я думала, ты обычный задрот, который не отлипает от приставки до двух ночи.

— И это тоже, — усмехнулся парень. — Но я ещё играю в волейбол за областную команду. Капитан, кстати. Можешь гордиться своим парнем, — поиграл он густыми бровями. — А ещё я иногда играю в футбол. Но волейбол прикольнее.

— Потому что там меньше бегать?

— А ты меня хорошо знаешь, Алёнушка. Ну, в принципе, ты же готовишься быть моей девушкой, — заявил он самоуверенно.

— Отвали, — я качнула головой, но застенчивая улыбка сама растеклась по лицу.

Всё-таки, какой он тёплый. Об него прям хочется греться, и плевать, какую чушь он иногда может нести.

После обеда Вадим отвёз меня в супермаркет на работу, где я заняла свое место на кассе. Он недолго был рядом со мной, а потом уехал.

К вечеру, когда я уже смирилась с тем, что сегодня его больше не увижу (разве что в ночной переписке), он снова появился на пороге магазина и, кажется, довёл одного из наших охранников до нервного срыва.

Колесников копировал его позы и даже суровое выражение лица. А ещё он достал некоторых посетителей тем, что ходил за ними и следил, что они набирают в корзины. И, стоя рядом со мной у кассы, настойчиво навязывал карты магазина и фирменные пакеты, в то время как я предлагала всё это для галочки, ибо уже привыкла, что от всего этого отказывается девяносто девять процентов посетителей магазина.

— А тебе домой не пора? Там приставка, поди, уже паутиной покрылась, — спросила я, пока моя касса была свободна, а Колесников просил покататься на ленте вместо продуктов.

— Вместе поедем. Когда у тебя, кстати, смена кончается?

— Через сорок минут.

— Кайф. Схожу пока на пост охраны.

— Отстань от Анатолия Сергеевича, — цокнула я.

— Жалко его. Стоит, скучает…

Я молча закатила глаза и проводила взглядом Вадима, который реально пошёл к охраннику. И я даже с расстояния услышала, как тяжело вздохнул Анатолий Сергеевич, увидев Вадима. Бедный дядька, он сегодня даже покурить ещё не выходил. После Вадима, наверное, сразу пачку вдохнёт, чтобы успокоиться.

— Это твой? — громкий игривым шепотом привлекла меня соседка по кассе.

— Мой кто?

— Ой. Алёнка! Будто я молодая не была. Видно же, что шуры-муры у вас, — Светлана одобрительно и оценивающе посмотрела в сторону Вадима. Улыбнулась чему-то ещё шире, а затем вновь посмотрела на меня, мечтательно вздохнув. — Эх, мне бы ваши годы. Ух, я бы тогда ему так дала!

— Света! — поморщилась я возмущенно и даже немного приревновала.

Дала бы она ему. Ага, сейчас!

После смены Вадим в машине дождался, когда я закрою кассу и сдам смену.

— И так каждый день? — он хмуро заглянул мне в глаза и кивнул в сторону магазина, но при этом, очевидно, говорил не только о нём, а обо всём распорядке моего дня.

— Не каждый, но почти, — повела я плечами и расслабленно откинулась на мягкую спинку сиденья, позволив, наконец, себе расслабиться. Прикрыла глаза и шумно выдохнула. Как же хорошо, что хотя бы сегодня до дома не нужно будет тащиться на автобусе.

— Капец, — буркнул Вадим. Кожаное сиденье под ним скрипнуло, из-за чего я открыла глаза и посмотрела в сторону парня, который показался мне раздраженным. — Слушай, Алён. Если тебе нужны деньги, ты скажи, и я тебе их дам. Нахрена тебе всё это? Тебе двадцать-то есть?

— Почти.

— Реально?! Тебе даже двадцати нет, а ты уже как тётка на кассе сидишь.

Он злился, а меня это забавляло, но ещё немного обижало.

— Ты меня стыдишься? — спросила я и поймала его взгляд.

— Нет, — ответил он сразу. Кажется, не соврал. — Просто в твоём возрасте надо кайфовать от жизни, а не впахивать с утра сначала в универе, а потом на работе. Но зато теперь понятно, почему ты меня отшиваешь. Если бы каждый мой день проходил так же, я бы тоже слал всех лесом.

— А где ты собираешься брать деньги, чтобы мне давать?

— У меня на карте всегда есть бабки.

— Но они же не сами собой там появляются, правильно? Тебе их дают родители, которые, я уверена, работают примерно в таком же темпе, если не хуже. Так что кайфуй, Вадим, от этой жизни, пока у тебя есть возможность. А мне чужие деньги не нужны. Сама заработаю.

— Это я уже понял, — вздохнул он. — Может, есть хочешь?

— Не хочу. Я устала и просто хочу спать.

— Ладно. Поехали.

В дороге мы даже музыку не слушали. Судя по сведенным над переносицей бровям, Вадим крепко о чем-то задумался. Я не стала тревожить его мысли, тем более у самой в голове гулял ветер. Едва ли я способна прямо сейчас сгенерировать тему для разговора. Обычно этим занимается Вадим, который сейчас предпочёл молчать.

Машина остановилась у подъезда, я шумно вздохнула. Пора возвращаться в свой маленький ужасный мирок, сказка закончилась. Я отстегнула ремень безопасности и вышла из машины, в уже открытую для меня Вадимом дверь.

— Спасибо, что подвёз. И за обед спасибо, — я поправляла лямки рюкзака на плечах, не зная, что делать дальше и куда смотреть, пока Вадим неотрывно и почти не моргая смотрел на меня сверху вниз.

— Не буду тебе сегодня писать, — сказал он вдруг и мягко притянул меня к себе, приобняв за талию.

— Разочаровался? — я старалась удерживать дистанцию между нашими лицами, но Вадим, кажется, желал обратного.

— Хочу, чтобы ты отдохнула и выспалась. Я сегодня, походу, даже в приставку вечером играть не буду. Устал, кажется, больше тебя.

— Добро пожаловать в реальную жизнь, золотой мальчик, — хмыкнула я.

— Ничего. Когда-нибудь я тебя из неё украду.

— Из жизни?

— Из этой жизни, — кивнул он на многоэтажку.

— Посмотрим. А пока, прекрасный принц, ты не украл меня, мне пора показаться родителям. Поздно уже.

— Да неужели вспомнила? — от голоса отчима, раздавшегося за спиной, у меня буквально волосы встали дыбом на затылке. Я отпрянула от Вадима и отошла от него на пару шагов, повернувшись к отчиму, который шёл откуда-то, дымя сигаретой. — Ты на часы смотрела? А это что за хрен?

Отчим явно пытался отыгрывать какого-то мафиози или авторитетного типа, но выходило карикатурно. У Колесникова не дрогнул ни один мускул на лице, пока он без особых эмоций осматривал моего отчима с ног до головы. А в конце я увидела отвращение к своему ненастоящему родителю.

— Алёнин друг. А вы её отец? — спросил Вадим достаточно дипломатично и даже протянул руку, чтобы поздороваться с отчимом. Но тот лишь глянул на протянутую в его сторону ладонь и мерзко сплюнул в сторону, оставив на асфальте у кроссовка Вадима вспененную белую лужицу.

— Отчим, — бросил он лаконично и, посмотрев на меня, кивнул в сторону подъездной двери. — Быстро домой. Расскажешь мне, какого хрена себе за сигаретами я должен ходить сам?

— А ты не опух, дядя?! — взорвался вдруг Вадим и поймал меня за руку, когда я пошла к подъезду, чтобы скорее увести за собой отчима и закончить эту отвратительную стычку. Колесников завел меня за свою спину и, чуть приобняв рукой, без слов заставил остаться там. И сейчас, глядя на отчима, я понимала, что место за его спиной — самое безопасно место из всех сейчас возможных. — Девчонка с утра в универе, вечером на работе. Подними свой пердак и сам сгоняй за сигаретами. Тебе даже полезно будет подвигаться.

— Вадим, не надо, — взмолилась я тихо, чётко понимая, что ничем хорошим это не закончится.

— Надо. Кто он такой? Он тебе даже не папа. Пусть мечты о личной Золушке запихает себе в задницу.

— Вадим…

— А тебя кто, гондон, спрашивал? — отчим отщелкнул остаток сигареты в сторону и вплотную подошёл к Вадиму, стукнувшись о его лоб своим. — Сел в свою машинку, петушок, и уехал отсюда, пока ноги целы, чтобы педальки нажимать.