Король улыбнулся. В этой улыбке промелькнуло холодное превосходство. Его заметили. Пусть. Пусть думают, что этот шаг он обдумывал давно. Ему нужен Линна, как самая сильная личность на этой планете, но, прежде чем убедиться в том, что именно он ему нужен, придётся сотню раз проверить. Его взгляд скользнул на лицо принца Элку. Тот горящим взглядом впился в суровое и прекрасное лицо воительницы Вим. Ну, что ж, и это пригодится… Ему снова стало противно от этих мыслей. Он вздохнул и взглянул на Чеса, преодолевающего последние ступени перед королевской площадкой.

Чес был молод и красив, но битвы уже придали необходимую твёрдость и его лицу, и его характеру. Он не был царедворцем. Он был солдатом и не знал, что происходит в Городе короля. Новый правитель поразил его. И вызвал симпатию. И Чес твёрдо решил, что такой король заслуживает преданности. Он склонился в поклоне, опустив с почтением свой маршальский жезл, зажатый в хвосте.

— Государь, я выполнил приказ славного Брамона. Я подавил мятеж князя Броста, и привёл бунтовщиков к ступеням Дворца.

Королю понравилось, что он удержался от эпитетов перед именем побеждённого. Но он взглянул на князя без особого расположения.

— Сколько пленных погибло за время пути?

— Восемьдесят шесть умерло от тяжёлых ран, государь, — поклонился Чес.

— И всё? — король усмехнулся.

Князь вспыхнул. Это возмущение, вдруг проявившееся у воина, хладнокровно шедшего на смерть, решило всё в его пользу.

— Я солдат, а не палач! — воскликнул Чес.

— Именно это я и надеялся услышать, — улыбнулся король и окинул взглядом тысячную армию пленных. — Поистине, провести через пустыню пленённых врагов, не допустив их гибели, на это способен не каждый.

— Я решил, что только король может казнить или миловать своих подданных, — добавил Чес.

— Я восхищен вашим организаторским талантом, князь. И вашими военными победами. Мне ещё пригодится ваша преданность.

— Я весь ваш, государь, — заверил молодой военачальник.

— Верю, — король взглянул в глаза молодого балара, и тот с изумлением увидел в этом взгляде лукавство. — Вы, должно быть, хорошо владеете мечом, князь?

— Я воин!

— Прекрасный ответ. Мне как раз нужен партнер для занятий фехтованием. Я не имел возможности изучить искусство меча, созданное баларами. А мне это было бы полезно и интересно. Хотя, быть может, для вас я неудобный противник?

— Иметь противником вас я бы не хотел, — чуть улыбнулся Чес. — Но партнером в занятиях… Да и вы могли бы многому меня научить.

— Безусловно. Я буду ждать вас сегодня вечером в своих покоях. А пока посмотрим, кого вы привели.

Придворные с напряжённым вниманием и удивлением следили за их негромкой беседой, после которой король улыбнулся и положил руку на плечо князя Чеса. Это был жест особого расположения. Быть может, этот вояка скоро станет фаворитом? Или теплокровное опять хитрит?

Два воина не торопясь спускались вниз, туда, где плотной массой стояли поверженные противники королевской власти. Эти двое были разными по телосложению, типу кожи, по качеству волос и виду глаз, но что-то общее в них было, и это что-то бросалось в глаза. Спокойная уверенность и скрытая сила в каждом движении, и отсутствие ненависти и злобы. Они спустились и замерли на нижних ступенях Дворца, в нескольких шагах от застывшей толпы, отделённой от них двойной цепью стражников.

Чес, который сперва колебался, но теперь ободрённый расположением повелителя, решился вступиться за своего недавнего врага.

— Мой государь, — произнёс он. — Я рискую навлечь на себя ваш гнев, но не могу молчать. Я несколько раз встречался с князем Бростом на поле битвы и был поражен его мужеством и благородством. Я знаю, что вина его велика, но всё же приношу к вашим ногам мольбу о снисхождении к нему.

— Я учту ваше мнение, — ответил король и спустился с последних ступеней. Он прошёл между копьеносцами и меченосцами обеих цепей охраны и приблизился к князю Бросту. Тот прямо и уверенно смотрел в глаза короля. Его могучее тело было опутано цепями, но он носил их, как тонкие цепочки из золота.

— Князь Брост, — проговорил король, — вы совершили тяжкое преступление, выступив против королевской власти и закона.

— Я не жалею об этом! — воскликнул князь, вперяя взгляд в глаза короля.

Кажется, он тоже любил эту игру, но на сей раз его противник уклонился от дуэли. Мягко и печально он смотрел в чёрные глаза балара, постепенно усмиряя бушевавшее в них пламя.

— Вы не жалеете…

— Только балары могут управлять баларами!

— Может, вы и правы, — задумчиво пробормотал король и взглянул на Вим. Она вся вспыхнула под его внимательным и цепким взглядом. От возмущения. Будь у нее в руках меч!.. Он усмехнулся. — У вас прекрасная дочь. Она единственная наследница вашего рода?

— Двое моих сыновей погибли на Диктионе! — заявил Брост.

— Сожалею… И вы, кажется, уже не в том возрасте, когда можно обзавестись ещё одним наследником?

Он улыбнулся и заметил оттенок страха, мелькнувший в глазах старика. Вздохнув, он отвёл взгляд от этого неприятного зрелища.

— Вашу судьбу, — так же спокойно и мягко продолжил он, — я решу позже. Другое дело, ваши солдаты. Вы знаете, они вам верны, и это вы вели их на гибель. Ваше право решить их участь. Я слушаю.

— Вы прислушаетесь к моим словам? — недоверчиво спросил Брост.

— Не знаю. Всё будет зависеть от того, что вы скажете.

— Это отважные воины и честные балары. Дома их ждут семьи, которые без них обречены на нищету. Они пошли за мной, потому что я их князь. И потому что, ослушавшись, они были бы жестоко наказаны. Я и только я несу ответственность за то, что случилась. Я прошу вас пощадить моих солдат.

— Пощадить… — в голосе короля зазвенел металл. — А вы думали об этом, когда вели их на эту бойню? Баларов, которым приходилось умирать только потому, что они ваши подданные.

— Это неправда! — крикнула возмущённая Вим. — Они шли в бой против вас! Против живородящих, которые бесконечными войнами губят наш народ. Это не скот, это воины!

— Да, глядя на их лица, не подумаешь, что они всего лишь рабы. Наверно все добровольцы, да? — он усмехнулся и, повернувшись, поманил к себе Чеса. — Друг мой, я прошу вас продолжить то дело, что вы начали, и позаботиться о пленных пока мы не решим их судьбу. А вас, князь Брост, и вашу прекрасную дочь проводят во Дворец, где я и приму решение относительно вашей дальнейшей судьбы.

III

В прохладном сводчатом зале он сел в высокое неудобное кресло, стоявшее на возвышении. Неудобным оно было потому, что оказалось слишком широким, сделанным для королей несколько иных пропорций. Впрочем, какая разница? Он сел, расправив пурпурный плащ, который надел, сжалившись над несчастным Элсой. В конце концов, этот старый красноволосый чудак вызывал у него симпатию, потому что заботился о своём непослушном государе с искренним рвением. А если и не так, то симпатия не помешает, потому что она заразна. Трудно не заразиться ею у того, кто проявляет её по отношению к тебе.

Аристократы, вызванные во дворец, стояли внизу, по обе стороны от прохода. Стояли, не скрывая недоумения. Они догадывались, что их вызвали не для оглашения кровавого приговора. Но зачем? И ещё их страшно смущало то, что совсем рядом стояли мятежный Брост с задумчиво опущенной косматой головой и его дочь Вим, высокая и сильная, как воин, но не уступающая красотой самым прекрасным дамам двора.

Увидев, что все собрались, и даже Чес успел вернуться из подземных казарм, где временно разместили пленных, король поднял руку с длинными изящными пальцами. Этот небрежный жест, призывающий к вниманию, заставил смолкнуть разговоры и привлёк настороженные взгляды придворных, ждущих от теплокровного новых коварных подвохов. И вид этого скучающего пришельца, такой расслабленный и рассеянный не обещал ничего хорошего. Кое-кто уже успел заметить, что именно с этим выражением он чаще всего и выкидывает всякие фокусы.