— Но послушай, — зашептала я, словно боясь, что кто-то подслушает и опровергнет мои слова. — Послушай, ты живешь на Перевале и охраняешь долину от злых духов Ледяных степей. Но когда они последний раз нападали?

— Лет двести назад.

— Но, может, и наша жизнь пройдёт, пока они соберутся вновь?

Он посмотрел на меня и усмехнулся:

— Может быть.

Я успокоилась и, обняв его, прижалась лицом к его кожаной куртке, запах которой так нравился мне.

— Послушай, — снова зашептала я, но уже не испуганно, а немного смущённо. — Ты говоришь, что они могут прийти только ночью. Вот я и думаю, вдруг так случится, что они придут тогда, когда мы… — я замолчала, подбирая слова, но это и не потребовалось.

Торрас рассмеялся.

— Не бойся, девочка. Они не помешают нам в такой важный момент, — но потом он стал серьёзнее. — Я буду точно знать, когда они придут. Я почувствую это заранее и буду готов встретить их, — он внимательно посмотрел мне в глаза. — И ты тоже почувствуешь их.

— Я? Но ведь я не воин!

— Как знать… Воин — это не только сильные руки и острый меч. Воин — это душа, готовая слиться с бурей. И если ты можешь слышать рокот далёкого моря, то и поступь врага ты услышишь вовремя.

II

Почему я вспомнила тот вечер, стоя со скрещёнными на груди руками перед очагом? В эту ночь не было грозы, даже ветер утих, опустившись на подушки тумана, затопившего лес. Может быть, из-за того, что тогда он впервые упомянул о странном чувстве присутствия врага? А, может, я просто тосковала по Кристофу, и мне вспомнился счастливый вечер, который был так далёк от роковой ночи, принесшей ужас иной грозы, когда каждая вспышка молнии казалась мне отблеском вражеского меча, вонзающегося в тело моего любимого.

Я стояла, глядя на яркие языки пламени, пожиравшего хворост, заботливо собранный Тахо. Сам щенок сидел у моих ног и тоже неотрывно смотрел в огонь. Его умная мордочка была серьёзной и даже немного трагической. О чём он думал? Он не сказал мне об этом. Просто посидев, он улегся на подстилку и закрыл кулачком нос. Он уснул, а я вдруг почувствовала странную тягу изменить свой костюм. Это показалось мне не к месту и не ко времени, да и перемены требовались такие, что в здравом рассудке я б раньше и не додумалась до них. Но сейчас я быстро подошла к ложу, стянула комбинезон и, вытащив из ножен десантный нож, решительно отрезала рукава и штанины, превратив «хамелеон» в странное сочетание шорт и безрукавки. Из низа штанин я скроила голенища и удлинила свои лёгкие сапожки до колен, перетянув их сверху ремешком. Последним штрихом оказалась накидка, которую я соорудила из конской попоны. Надев всё это, я вдруг почувствовала, что время пришло. Это был не просто экстравагантный костюм амазонки, это было что-то похожее на одежду гараберов — воинов-мужчин бергарской цивилизации, более того, это был стиль эрлоров, народа из которого вышла последняя из бергар Лорна. Я распустила волосы и взбила их резким движением. Потом достала меч и осмотрела старинный эфес. Кристаллы истины, носящие имена звёзд Семисвечника и синий сапфир из эфеса Экскалибура, тревожно поблескивали. Он придёт этой ночью. Я это знала.

Он пришёл. Я сквозь сон почувствовала, как что-то втискивается в спокойный мир Диктионы, что-то агрессивное и недоброе. Я проснулась и прислушалась к своим ощущениям, чтоб попытаться понять, с кем мне придётся иметь дело. Эта вторгшаяся сила была внушительной, но в ней улавливался какой-то диссонанс. Не было цельности, твёрдости, вызова. Что-то дрожало внутри, как плохо прибитая доска, хлопало, как оборвавшийся парус. Он был слаб, но слабость этих Детей Зла выливается в подлость, а подлость страшна своей беспринципностью. Его рано было зачислять в несерьёзные противники. Время покажет, чего стоит этот ночной визитёр, явившийся на Диктиону, находящуюся под моей защитой.

Утром Тахо проснулся и серьёзно взглянул на меня своими синими, немного мутными со сна глазами.

— Мне всю ночь снилась чукса, — сообщил он. — Такая отвратительная, тощая, с шевелящимися усами.

— Да, он прилетел ночью, — подтвердила я.

Тахо внимательно смотрел на мой костюм.

— Ты похожа на Супердевушку из комиксов.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Мне нужно уехать. Ты останешься здесь и будешь меня ждать…

— Если ты поехала убивать чуксу, то я с тобой!

— Нет. Я не собираюсь даже встречаться с ним. Мне нужно повидать друзей короля.

— Но король нас сослал! Если он узнает…

— С этой ночи всё изменилось, Тахо, — произнесла я и прицепила эфес Налоранта на пояс. — Теперь мы не гости, и это не гостеприимный кров. Теперь Диктиона — арена борьбы, где главными действующими лицами являемся я и он. Это жестокое для местного населения правило, но Мирозданию, обычно, нет дела до мнения нескольких тысяч людей.

— Но меня ты не берёшь?

— Потому что ты пока плохо держишься на коне, а мне нужно обернуться как можно скорее. У меня свои планы, не совсем совпадающие с планами королей Диктионы. Для их осуществления мне так и так придётся вернуться сюда. Не скучай. Завтра к утру я вернусь.

Я проверила, всё ли в порядке с костюмом, и на месте ли моя сумка. Потом повернулась к двери и уже на самом пороге остановилась.

— Да! И не вздумай ходить к этой горе на болоте! Или к замку, как ты считаешь. Ты понял? Ни шагу за перевал, иначе обучение твоё на этом закончится!

— Да понял я, понял… — проворчал Тахо. — Ты хоть позавтракаешь перед дорогой?

Я задумалась. Нет, есть мне не хотелось, значит, это было не так уж необходимо.

— Спасибо. В следующий раз.

Я вышла из башни и бегом спустилась на луг, где паслись наши лоснящиеся, отдохнувшие кони. Накинув на своего лёгкую бергарскую узду, которую соорудила ночью из ремешков местной, я вскочила на его спину и, поддав коню пятками, поскакала вниз, к колышущимся под ветром волнам Зелёного Озера.

Конь летел как на крыльях. Должно быть, энергетические потоки и на него подействовали благотворно. Он весело выбивал копытами барабанную дробь и мчался так, словно решил побить все рекорды.

Я всегда любила ездить верхом. Мне казалось, что слившись с ритмом бега коня, можно почувствовать себя кентавром. Вскоре мне, и правда, начало казаться, что я составляю единое существо с моим скакуном, этакое лихое существо, поглощенное созданием скорости, для которого и придуманы прямые и ровные дороги. Однако затем упоение свистящим в ушах ветром и мельканием деревьев по сторонам отступило. Предоставив благородному животному одному наслаждаться этим полётом, я решила немного обдумать создавшееся положение.

Итак, мой противник явился. Он явился этой ночью, и моё местонахождение здесь ему известно, как и мне — его. Так же как я, он имел возможность разобраться, что за гость явился на его планету. Быть может, он даже уже знает, что я — это я, хотя далеко не каждый Скайрейнджер умеет угадывать собратьев по возмущению эмополя, которое они производят. Короче, исходные у нас примерно равны. Я не беру в расчет его близость к королю и, как следствие, политическое влияние на Диктионе. Здесь такие пустяки уже не имеют значения. Что обычно делает Скайрейнджер, если чувствует врага? Он идёт ему на встречу и бросает вызов. Всегда? Нет, в основном, только тогда, когда силы равны. А если один слабее другого, то он начинает искать возможность изменить ситуацию и добиться перевеса.

А что делает сильный? Он пытается ему помешать. Но кто сейчас сильнее, а кто слабее? Что предпримет мой соперник? Что у него на уме? И умно ли будет с моей стороны приступить к действиям, не выяснив его намерений?

Я не лгала Тахо. У меня и в мыслях не было встречаться с Юделом, а то, что это он, я уже не сомневалась. Я хотела закрепить свои позиции, найти союзников и привлечь к борьбе диктионцев, чтоб не оскорблять их предложением роли пассивных зрителей. Сила планеты в силе её народа. Диктиона сама должна решить, кто выиграет бой. Мне не хотелось ошибиться, и потому я решила действовать осторожно. Юдел ждет вызова? Он боится его? Если нет, то бросит ли сам? Как он отреагирует на моё молчание? Будет заинтригован, испугается ещё больше, или успокоится, понадеявшись на мой страх? Хотя, последнее вряд ли, а любая другая реакция должна, прежде всего, подтолкнуть его к действиям. Я дам ему маленький толчок, необычное решение. Я приеду для встречи с приближёнными короля, а потом спокойно вернусь к Зелёному озеру. Пусть он угадывает смысл этой акции, пусть попытается что-то противопоставить. Я подожду и посмотрю, до чего он додумается, а там уж соображу, что делать мне самой.