— Очень любопытно! — ответили оттуда. — То есть, наш Громов влип в очередную историю… И что именно там произошло, пока не ясно, да?

— Так точно.

— Хорошо, хорошо… — тот явно что-то записывал.

А окрыленный замполит, решил подлить масла в огонь и дожать чекиста еще немного.

— Товарищ майор, у меня тут есть предположение, что все, что произошло не случайно!

— Ну-ка, тут поподробнее. Ты о чем?

— Ну, смотрите… Сначала Громов засветился с теми диверсантами, которые хотели склад артиллерийского вооружения подорвать. Тогда он якобы стал героем, но, наверное, у них там произошло что-то, вот он и запер внутри своих помощников. А сам вроде, как и не при делах. Потом этот случай, с ротным старшиной. Громов не пошел с ними, но потом сам отправился в горы. Что если он кому-то передал информацию, а потом случайно наткнулся на вертушку, а? И вот теперь, снова Громов, снова проблема. Вдруг это все он устроил, а? Это, конечно, только мое мнение, но вы обратите внимание.

Все, что говорил в трубку замполит, чекист слушал невнимательно. Личные предположения и доводы какого-то там нечистого на руку мелочного замполита его нисколько не волновали. Более того, ни с кем говорить о повышении Ветрова, он и не собирался. Информацию передал, молодец. Возьми с полки пирожок, там их два. Твой посередине.

— Хорошо!

— Какие мои действия, товарищ майор?

— Жди. Наблюдай. Если что будет по Громову, докладывай. Так, еще кое-что… Скоро к вам в часть прибудет старший лейтенант Карпов. Игорь Сергеевич. Должность для него пока еще не определили, но ты там со своей стороны окажи ему встречное содействие, хорошо?

— Так точно.

— Все, до связи.

С той стороны раздались гудки. Довольный замполит откинулся на спинку стула, думая о том, что скоро все изменится. Ветров сидел на должности замполита уже четвертый год. Хотелось повыше, но ему не давали, потому что майору и похвастаться-то было нечем. А тут, такой успех! Вернее, это он так считал…

А на утро всех обитателей нашей тюрьмы, которая по афгански называлась зинданом, погнали на общественные работы.

Сначала нужно было дойти до места работ, что оказалось непросто. Цель — небольшая площадка на каменном выступе, метров на сорок выше кишлака. До нее нужно было подняться по извилистой горной тропке — я издалека успел увидеть, как по ней спускали осла. Животное упиралось, ревело, но разве против человека попрешь⁈

Спускаться пришлось по одному, в затылок друг другу. Предварительно нас связали одной веревкой, чтобы кто-нибудь не вздумал убежать. Конвоиров было семеро, вооружены чем попало. Автомат только у одного. За нами следовали дети и подростки. Кое-кто даже начал швырять в нас камни.

Пока поднимались, я украдкой осматривал местность вокруг. Горы вокруг, только видимость все равно — не очень. Голые выжженные скалы светло-коричневого цвета. Думал, может, что-то покажется знакомым, может быть, увижу какую тропу или еще что-нибудь полезное. Но тщетно.

— Ходи! Ходи! Шуруви! — подгонял нас какой-то душман, ненамного старше Саида. Словарный запас у него был не очень, но простые команды знал. Они запрещали нам разговаривать подолгу. Перекинуться парой фраз, можно. А в остальном сразу пытались бить или кидать камни.

— Паша, а бывает такое, что все остальные пленные, что есть в кишлаке, работают вместе? — уточнил я у Корнеева.

— Нет. Такого еще не было. Они всегда стараются держать нас раздельно.

— Боятся, суки, что мы их обломать можем! — поддакнул Самарин. — А мы ведь можем, да?

— Можем. Только не сейчас. Потом.

— А! Если нас и заставят работать вместе, так только в одном случае. Если случится обвал и кишлак камнями завалит. Правда, при мне такого еще не было.

— Завалит, значит… — пробормотал я, думая о своем.

Стоит отметить, что босиком мы больше не ходили. Перед работами каждому выдали стоптанные, сильно потертые кожаные сандалии. Они были жесткие и неудобные, но хоть ноги о камни не стирались. Бушлат забрали и сожгли. Дали какие-то грубые жилеты из непонятной шерсти. Уж не из осла ли, который устал шевелить копытами⁈

Когда мы добрались до пункта назначения, нас сразу же заставили класть забор из камня. Только материал сначала требовалось собрать, потом принести. А уж после сложить из него ограду, высотой около метра. Вообще, границы кишлака обычно делают из глины, камней и соломы. Но везде по-разному, зависит от доступности материала и предпочтения. Глины тут не было от слова совсем, только камни, камни и еще раз камни.

Кстати, я узнал, что оказывается, Корнеев, до армии, успел поработать каменщиком. А еще, работал в Кузбассе на шахтах. Вот только для душманов это ничего не значило. Раб должен уметь все, иначе это плохой раб. А зачем переводить еду на плохого раба? Примерно так Иззатулла объяснил Пашке, когда у них тоже было своеобразное «собеседование».

— Оттуда я и взрывать научился — пояснил Паша. — В шахтах часто взрывчатку использовали. Да по-разному было.

— А они об этом знают?

— Нет! Что я дурак, все им рассказывать? — усмехнулся тот.

Камни мы тягали долго. От неудобного положения, спина разболелась и стала ныть, напомнив мне про несколько грыж, что были у меня в прошлой жизни. Тяжелое разгрузи-загрузи, особенно когда стоят двадцать два КамАЗа, а вокруг только оцепление. Их на разгрузку нельзя, а то вдруг что… Так и было, что даже спецназу приходилось свое барахло перегружать с места на место. Оттуда и грыжи.

Я потихоньку изучал душманов, что бродили вокруг нас и смеялись. Повадки, привычки. Вооружение. Имена.

Молодой Саид смотрел на меня «волком», наверное, закусил, что я его тогда жестко осадил. Ничего, пусть знает. Взгляд у него, конечно не добрый, но я с ним никаких дел иметь и не собираюсь.

Видно было, что все они хоть и молодые, но очень озлобленные. Другого они не знали и не понимали, хотя советские солдаты по горным кишлакам ходили редко. А в этих краях тем более.

Видимо, их отцы где-то в горах, воюют, а они тут сидят. Им хотелось большего, доказать чего-то, но им не давали. Наверное, если бы не старик Иззатулла, они бы уже совершили бы что-нибудь жестокое в отношении кого-то из нас.

Когда часть ограды было собрано, нас повели обратно.

Я во все глаза смотрел, пытаясь понять, где же находится второй зиндан. Забыл сказать, что яма, в которой нас держали, да еще и решеткой закрывали, имела свое название. В переводе, это примерно и означало — тюрьма.

Сверху, весь кишлак был как на ладони. Не сильно, но все же.

Около двух десятков домов. Два больших харама, куча сооружений непонятного назначения. Когда мы шли, я сделал намеренную попытку свернуть не туда. Зазевавшийся конвоир не сразу понял, что мы свернули не туда. Принялся кричать, активно жестикулировать и махать руками. Пока чуть да дело, я все же увидел то, что хотел. Второй зиндан. Там наши.

Видимо, фортуна снова была на моей стороне, потому что в этот момент, решетку подняли я и я увидел первого, кто вылез наверх. Это был мой школьный товарищ, Женька Смирнов. Последний раз я видел его на призывном… Черт возьми, я вообще не помню, чтобы он рассказывал, что был в Афгане. Как же так? Ведь он погибнет в начале девяностых…

Женька Смирнов меня тоже увидел.

Замер в нерешительности, как будто призрака встретил — явно не ожидал повстречать тут давнего друга. Вот чем обернулось его желание попасть в Афган и поездить на военных вездеходах. Пострелять по духам! А ведь я предупреждал…

Ладно, не суть. Главное, что жив.

Пусть и в плену. Это еще далеко не конец.

Поговорить мы естественно не успели. Женьку грубо толкнули, отчего тот растянулся на камнях. А потом и меня ухватили за воротник жилетки и оттащили в сторону. Саид снова принялся ругаться, всю дорогу до зиндана толкал меня в спину. Я хотел ему резко ответить, но из домов высовывались другие душманы и среди них я видел не только стариков, но и мужчин. Не стоило мне тут выяснять отношения.