— Что ж ты такой кровожадный, майор? — поправил седые усы Каменев. — Как будто свою медаль отдаешь. Разве парень не заслужил?

— Я считаю, что нет. Точнее не так, конечно же, заслужил, ведь он вывел раненых… Но другими своими действиями, он наоборот, все заслуги свел на нет!

Каменев тяжко вздохнул, глядя на своего замполита. Покачал головой. Он знал, что Ветров очень жадный и алчный, когда речь идёт о награждении, если только не его самого.

— Знаешь, наверное, меня скоро снимут с этой должности… — Каменев сменил тему разговора. — Ну что, Алексей… Готов занять мое место?

— Да ну, товарищ подполковник! — смутился Ветров. — Вас? Не снимут!

— После того что произошло? — тот поднял бровь. — Ну, признавайся, уже придумал, к какой стене стол переставить? Ты офицер проверенный, служишь давно. Да и послужной список у тебя хороший.

Ветров замялся. Конечно же, он об этом думал и уже наводил справки. Вот только ему из штаба четко и ясно намекнули, что подполковничьи погоны майору надевать пока рановато. А уж такую должность принимать и подавно.

— Ладно, ладно. Шучу я! — ответил тот, махнув рукой. — Скажи мне, чем тебе так этот Громов не нравится? Ты ж сам его к нам привез, а теперь нос воротишь. В чем дело?

— Странный он какой-то, дерзкий. Я людей хорошо чувствую, а его вот не пойму. Думаю, что пока еще рано из него народного героя делать. Вот лучше пусть им военная контрразведка занимается, там люди свое дело знают. Выведут его на чистую воду. А там и поглядим, какой из него герой.

Каменев усмехнулся. Он знал, что его замполит тоже был у них на крючке. Было дело.

— Ну ладно, убедил. Кстати, забыл сказать, завтра меня в штаб округа вызывают, поэтому пару дней побудешь за старшего.

— Есть, товарищ подполковник!

— Ну, тогда все, Алексей Семенович. Больше не задерживаю.

Замполит козырнул и покинул кабинет командира части. Пока шел, отругал нерасторопного писаря — тот умудрился рассыпать заварку и разлить кипяток.

— Ну вот что ты натворил, а? — возмутился майор, глядя на устроенное безобразие. — Глаза протри, рядовой!

Я сделал простой вывод, что раз КГБ мной заинтересовалось, значит, я все сделал правильно. Звоночков оставил более чем достаточно. Мне оставалось только лежать и ждать.

Время шло, Вера нервничала. И каково же было мое удивление, когда в палату вошел не человек в штатском, а наш ротный. Правда, не один, а в сопровождении начальника госпиталя.

— Ну, привет герой! — издалека начал Антон Сергеевич. — Как здоровье?

— Жить буду, товарищ капитан! — я хотел было встать, но рука отозвалась болью.

— Лежи, лежи! Не вставай! — видно было, что он серьезно озадачен моим здоровьем. — Смотрю, твое состояние намного лучше, чем тогда, когда вас на дороге обнаружили. На тебе лица не было, бледный весь, местами в засохшей крови. Каменев первым делом распорядился, чтобы раненым прямо там оказали первую помощь. Ну а когда выяснилось, что ты и сам пострадал… В общем, в госпиталь ты поехал одним из первых.

— Ясно. А это… Что с прапорщиком? — напрямую спросил я.

Тут капитан помрачнел. Взял стул, приставил к кровати.

— Ну, я позже подойду! — пробормотал начальник госпиталя и вышел в коридор.

— Ну… Ты парень нормальный, поэтому тебе скажу, как есть… Группа пропала без вести. Разведка нашла место где, судя по всему, у них завязался бой с душманами. Есть погибшие.

Я сразу же вспомнил тот случай, когда у самого вертолета услышал, что где-то неподалеку были слышны звуки боя. Я еще тогда предположил, что это были наши.

— И что теперь?

— А что тут поделаешь? — возразил капитан. Решение принимает штаб. Если кто из группы и уцелел, сейчас им не помочь. В горах никого нет.

Я шумно вздохнул. Надо же как получилось.

— А что с полковником Бехтеревым?

— Жив. Пришел в себя. Советнику уже рассказали, кто вытащил его из Сталинградского котла. Думаю, он и сам попытается тебя отблагодарить. Женщины, что были в составе геологической экспедиции живы и здоровы. Летчик тоже.

— Вы знаете, что среди них была его дочь?

— Конечно же, знаю! Он отправился туда спасать дочь, а в итоге сам попал в мясорубку. Пришлось ей рассказать. Она кстати тоже здесь, в госпитале!

— Здесь? — удивился я. — Так тут же нет гражданских лиц!

— Есть. Во втором здании. Но я тебе об этом не говорил.

— Ясно. А как там старший лейтенант? Жаль, фамилии его не помню. Игорем звали.

— Не понял. Какой еще старший лейтенант? — нахмурился Воронин, посмотрев на меня с подозрением. — Вас там пятеро было. Две девушки, советник и летчик. Ну и ты. Все.

Я растерянно покачал головой. Что за черт? Ну не привиделось же мне, что я со старлеем вместе отстреливался⁈ Вместе ноги уносили… Чушь какая-то!

— Вы уверены, товарищ капитан?

— Так, ты вот что! — он посмотрел на меня внимательным взглядом. — Отдыхай давай, а то уже галлюцинации начались! Вон, побледнел даже. Может, мне медицинскую сестру позвать?

— Нет, все нормально, — отмахнулся я. — Я просто, просто…

Воронин на секунду задумался, потом придвинулся поближе.

— Максим, я сейчас скажу тебе кое-что важное! Помнишь того особиста, что допрашивал тебя в канцелярии, когда в части произошла диверсия с электричеством?

— Так точно, товарищ капитан!

— Он тобой очень заинтересовался. Его фамилия Кикоть и он очень, очень настырный. Проверяет все, даже до отца твоего пытается добраться.

Я слегка улыбнулся — значит, был на правильном пути. А что касается отца, пусть ищут. Вдруг, все-таки найдут⁈ Я-то его уже лет тридцать с лишним не видел.

— Дайте угадаю, все еще считают меня иностранным шпионом, с какой-то особой подготовкой⁈

Воронин нахмурился.

— Ну, у меня тоже есть к тебе определенные вопросы. Однако об этом мы поговорим, когда ты вернешься в часть. Уверен, что твои сослуживцы уже заждались. Первые два дня какие только слухи не ходили, один страшнее другого.

— Наверняка считают меня ненормальным, раз я в одиночку полез в горы?

— Ладно, Максим… — тот посмотрел на часы. — Времени у меня немного, машина ждет. А это тебе! Витамины!

Он вытащил из вещевого мешка кулек с тремя ярко-красными яблоками.

— Спасибо! Товарищ капитан, а что там со Стрельниковым?

— А что с ним?

— Ну, я же получается, его под удар подставил, когда его СВД с собой забрал. Потерял ее. Да и свой автомат тоже.

— Максим, это не то, о чем тебе сейчас нужно думать… Главное здоровье. Кстати, ты слышал, что командир части отправил на тебя представление к государственной награде? Нет? Ну, теперь знаешь. Страна должна знать своих героев!

Затем наш ротный ушел, а я остался лежать в полной задумчивости. Не хорошо со старшиной получилось, очень не хорошо. Неужели он попал в плен к моджахедам? Если это действительно так, то вытащить его оттуда будет практически не возможно. Афганистан большой, СССР контролирует лишь двадцать процентов всей территории.

От всех этих мыслей разболелась голова. Я долго мучился, потом попросил у Веры таблетку анальгина. Выпил, повернулся на бок и внезапно вырубился. Организм был еще слаб, потому и случались такие аномалии.

Мне каждый день делали перевязки, кололи антибиотики, витамины. Я ел, спал и набирался сил. Что ни говори, а в госпитале хорошо. Но ровно до тех пор, пока тебя не начинают привлекать к хозяйственным работам.

И еще, здешняя столовая — это просто нечто. Котлеты из костей, рыба с червяками, подгнившая не доваренная картошка. Разваренные в клейстер макароны и бледно-розовый компот с запахом киселя… У меня от такой пищи даже изжога началась, хотя в прошлой жизни, я чуть ли не гвозди переваривал. Да-а, на ремонт средств хватило, а вот на продовольственную реформу нет…

А потом произошло еще одно событие, которое имело большое значение. Когда Вера заканчивала мне перевязку, в палату вошел незнакомый человек в сером костюме. На плечи был накинут белый медицинский халат.