— Макс, что с нами будет теперь? — отозвался мой напарник. Голос дрожал, видимо от отчаяния.

— А ничего хорошего! — тихо вздохнул я. — Ты теперь пленник и я тоже. И наша дальнейшая судьба зависит только от нас самих. Никто нас тут не найдет, никто не поможет. Все будем делать только сами.

Димка замолчал, переваривая мой ответ. Обхватил руками голову, тяжко вздохнул. Ничего, пусть привыкает, не мальчик уже. Чем быстрее он поймет это, тем легче будет адаптироваться к новым условиям.

Я привыкать не собирался. Да и с чего бы?

У меня другой план — в первую же неделю, когда бдительность этих партизан чуть утихнет, свалить отсюда. Главное, чтобы нас не продали раньше. Черт его знает, как у них тут эта работорговля налажена. Быть может, мы тут месяц будем сидеть, а может уже завтра все измениться и мне придется думать за двоих.

Когда стемнело, снова пришел Саид. Кинул между жердей какой-то сверток, а затем на веревке опустил вниз небольшой кувшин.

Развернув сверток, я нашел там два куска полусухой лепешки. Она была почти безвкусной, но это лучше, чем вообще ничего. И на том спасибо. Вода в кувшине оказалась теплой, с привкусом, но хотя бы ничем не воняла. Попробовал — пить можно.

Голод уже давал о себе знать. Мы ведь успели только позавтракать, а из-за плохой погоды остановки не получилось, тушенку разогреть не смогли.

— Ешь! — произнес я, протянув Димке кусок лепешки.

— Не хочу! — отмахнулся тот.

— Не дури, ешь! — настоял на своем я. — Организм ослабеет и что ты будешь делать? Слабого раба убьют. А пока ты сильный, ты им нужен. К тому же, у меня есть кое-какой план, но об этом пока еще рано говорить.

Тот слегка оживился. Все-таки взял лепешку, откусил. Пожевал, потом быстро затолкал в рот все остальное. Запил водой.

Какое-то время молчал, потом хотел со мной поговорить, но я сразу остановил его, чтобы тот молчал. Не стоит лишний раз привлекать к себе надзирателя! Судя по мужским голосам сверху, рядом с ямой постоянно кто-то находился. Он уйдет, когда наступит время намаза…

А чтобы осмотреться и понять, где и что находится, нужно действовать осторожно. Но как добраться до решетки? Высота приличная. В целом, это возможно, но нужна подстраховка и одного Самарина, увы, здесь будет мало! Нужен еще один человек.

Ночью было прохладно. Все-таки уже почти ноябрь.

Хотя у меня и были остатки бушлата, на двоих этого было мало. Тем не менее, кое-как согрелись. Спать на соломе это, конечно, высшая экзотика, но лучше, чем на голых камнях.

Я принял как должное, а Самарин долго ворчал, не желая принять сей факт.

Можно быть согласным, не конфликтовать и делать, что тебе говорят. Но при этом знать, что есть конкретная цель, стремиться к ней и в нужный момент… Сильная воля очень многое может дать человеку. Надежду, как минимум.

Больше половины ночи я не спал, думал и перебирал варианты. Безвыходных ситуаций не бывает. И эта в том числе…

В общем, мы кое-как переночевали. А едва появились первые лучи солнца, как снаружи послышались голоса, крики. То ли кто-то с кем-то спорил, то ли отдавал указания.

Вскоре к яме подошел моджахед.

Осмотрел решетку, проверил замок. Что-то произнес на своем языке, усмехнулся. А еще спустя какое-то время, к решетке подвели еще кого-то. Снизу было плохо видно, но по цвету военной формы я сразу узнал, что это тоже был пленник. Так, неужели к нам сейчас определят третьего?

Это хорошая новость. Втроем уже можно попробовать что-то организовать.

Раздалось какое-то бормотание, что-то скрипнуло.

Клетку снова приподняли. Сунули уже знакомую нам лестницу. Я мельком увидел Саида.

— Лезь! — приказали сверху. Говоривший был недоволен. — Или пристрелю, как собаку!

— Не спорь… Не спорь! — сквозь зубы бормотал я, глядя на затылок бойца.

— Да идите вы лесом! — вдруг воскликнул солдат. — Не полезу я туда!

Раздался оглушительный выстрел. Потом еще один…

За десять дней до соревнований…

— Разрешите войти, товарищ майор?

— Да, входите! — не глядя, отозвался Виктор Викторович, делая пометки в своем блокноте. Затем все-таки соизволил поднять голову.

В кабинет вошел молодой человек, возрастом около тридцати. На нем серый костюм, рубашка. На сгибе руки легкое пальто или плащ — Кикоть не разглядел, что именно.

— Вы кто?

— Старший лейтенант Карпов! — представился тот, закрывая дверь.

— А, Игорь Сергеевич? — майор сразу же отложил ручку в сторону. — Рад, что мы наконец-то встретились, очень уж мне хотелось переговорить с вами с глазу на глаз. Присаживайтесь. В ногах правды нет. Ну… Думаю, вы уже догадались, о чем пойдет речь?

Карпов кивнул. Он знал о том, какие слухи ходили о майоре в управлении. Даже кличку дали — Питон. Если уж тот брался за дело, то всегда доводил его до конца.

— Ну, разговор у нас будет непростым. Предлагаю, начать издалека, а там как получится. Итак, рядовой срочной службы Громов… — Кикоть посмотрел в свой блокнот. — Точнее, уже ефрейтор Громов. Максим Сергеевич. Угу… Когда вы впервые с ним встретились в боевой обстановке, было что-то подозрительное в его поведении?

— В каком смысле, подозрительное?

— Все. Любые проявления.

— Ну… Я в отчете все написал.

— Отчет для начальства, Игорь Сергеевич! — невесело хмыкнул Кикоть. — Я докопаться хочу. Понять. Вытянуть ту самую ниточку, которая поможет понять, кто этот Громов такой. Почему у него все так складно получается?

— Складно? — переспросил тот. Затем собрался с мыслями и продолжил. — Громов наши шкуры спас, вывел из страшной мясорубки, сам пулю получил, был готов стоять до конца. Нет, товарищ майор, ничего там складного не было. Когда он решил пожертвовать собой и остался прикрывать нас, мне стало совершенно не важно, как и почему. Все вопросы отпали. К тому же, работа у меня отличается от вашей.

— Понимаю. Именно поэтому мне важно узнать ваше мнение, как очевидца и нашего полевого сотрудника. Подумайте, что насторожило вас больше всего?

— Ну… — тот даже замялся, поскольку не был готов к такому повороту событий. — Он быстро собрался с мыслями и продолжил. — Когда я услышал первые одиночные выстрелы, сначала не понял, откуда велась стрельба. Вокруг горы, эхо искажает восприятие. Я даже не сразу понял, что бьёт снайпер. Лишь по характерному звуку работы СВД. Вот только вопрос, чей был снайпер? Свой или чужой⁈ Но когда душманы открыли хаотичный огонь по вертолету, мне было уже не до размышлений. Их было много, они намеревались застать нас врасплох, без шума и пыли. Духи знали, что на борту был советник, иначе зачем сбивать вертушку так, чтобы она смогла сесть⁈

— Разговор не о том, кто и как сбил вертолет! — отрезал Виктор Викторович. — Ближе к сути вопроса!

— М-м… К вопросу о том, что же было странно… Разве только момент, что Громов появился как нельзя кстати. Очень вовремя, как будто все это время находился где-то поблизости и только ждал повода, чтобы вступить в бой. Если это можно назвать странным совпадением, то вот это меня и насторожило.

Виктор Викторович сразу же заинтересовался этими словами, только зря он надеялся услышать продолжение «изюминки», потому что дальше Карпов снова перешел на другие рельсы.

— Нас окружали! Моего напарника смертельно ранили, ему даже помочь времени не было. Тогда я только стрелял и стрелял. В голове уже была мысль, что одному мне точно не справиться. Что я не смогу защитить гражданских, не смогу обеспечить безопасность полковника Бехтерева. Но непонятно откуда прямо передо мной выскочил Громов и принялся бить по духам. Хм… Пожалуй, странным было еще и то, что он вел себя совсем не как молодой солдат срочной службы, а минимум как опытный офицер, который уже десяток раз оказывался в боевой обстановке. Действия уверенные, четкие. Он почти не допускал ошибок. Он знал, что делает. Не думал, не колебался. Он действовал как запрограммированная машина.