– Эй, вы, – послышалось из-за двери, – не вздумайте огреть меня стулом или чем там! Это я!

– Тьфу ты, прах тебя забери! – в сердцах выругался Кисаи. – Это ты что ли, Книжный Шкаф?

– Разумеется. Предупреждаю – я вхожу!

Приоткрыв дверь, Гальядо скользнул в щель и оглянулся, усмехаясь.

– Так! Отойди на два шага.

Техномагус послушно отступил.

– И дрын этот свой держи от меня подальше.

«Ага! Мореру хватило ума понять, что посох не просто красивая игрушка».

– Что это вы тут затеяли, а?

– Не твоего ума дело, – в хриплом голосе некромайтера ещё проскальзывало мяуканье хищной кошки.

– Смахивает на клуб заговорщиков.

– Да пропади ты пропадом! Ты что, подслушивал?!

– Конечно, нет. Просто шёл мимо.

Морер подскочил к нему и замахнулся лапой, пока не успевшей снова стать рукой, но ожидавший чего-то подобного Гальядо отскочил.

– Не горячись, братик. С твоей мёртвой кровью это вредно.

– Что это ты повадился разгуливать в такой час? – Морер постепенно приходил в себя. – Ночь – наше время, Серый!

– Да не спится, вот и решил пройтись по замку. Иду, слышу: шу-шу-шу, шу-шу-шу. Сидят, совещаются… Светлые, кстати, тоже собрались у Тристана.

– А ты не слышал – совершенно случайно, – о чём они там говорят?

Ледяной пожал плечами.

– Да ничего особенного. Эверленн, слюнтяй, всё хнычет об отце, Кувалда напился пьян и завалился спать.

Гальядо был осторожен. Непростая жизнь между теми и этими только усилила его природную недоверчивость, поэтому сейчас он рассказал братьям не всё. А довелось ему услышать вот что…

Огр на самом деле во всю мощь лёгких храпел на койке рыцаря, а эльф забился в уголок и проливал горькие слезы. Пэйл же и Тристан коротали ночь за бокалом лёгкого вина, они вообще не собирались ложиться.

– Ты полагаешь, они всё же решатся? – красавец Пэйл (ну хоть картину с него пиши!) положил ногу на ногу и изящно подпёр голову рукой.

– Не хотелось бы верить в это… ох как не хотелось бы! – Тристан поскрёб подбородок, уже начавший покрываться щетиной. – Но я знаю Морера. Когда эта нежить улыбается, у меня мурашки по спине бегут. Он явно что-то задумал.

– Да. Веришь, едва я получил ВЕСТЬ, как на душу мне легла каменная тяжесть. Боюсь, Тристан, до завтрашнего вечера мне не дожить. Да и всем нам тоже.

– Наша с тобой задача, Пэйл, не допустить этого. Нас всего двое, но мы должны!

– Двое? – Небесный изогнул соболиную бровь. – А эти?

– Эверленн – мальчишка! – раздражённо фыркнул рыцарь. – А огр глуп, как пробка. Здесь всего двое мужчин, Пэйл, с сожалением приходится признать это. А Тёмных – четверо!

– Да ещё техномагус… Я не очень-то доверяю ему. Всё-таки он Серый.

– Ни рыба, ни мясо, – рубанул воздух рыцарь. – Всю жизнь терпеть не мог двуличного ублюдка.

– Да? Почему? – удивился Пэйл. – Признаюсь, во мне Гальядо тоже не вызывает особой симпатии, какой-то он… застывший, что ли. Но, если вдуматься, то среди братьев можно отыскать кое-кого и похуже. Мы оба понимаем, о ком я.

– Согласен. Но с ними всё просто. Тут всегда ясно, чего ожидать. Мышьяк в каффе или нож в печень. А вот Гальядо… – Тристан закусил губу.

Помолчав, продолжал:

– Знаешь, я никому никогда не рассказывал эту историю, но тебе… Однажды я чуть не утонул в Нерве, и спас меня Книжный Шкаф.

– Что ты говоришь! – поразился лорд Эдемиона. – Как такое возможно?

Рыцарь криво усмехнулся.

– Я – не то, что ты, любимчик всех стихий. Плаваю, как топор. А признаться стыдно было. Так вот я один тренировался, на зорьке, чтоб никто не увидел и на смех не поднял. Однажды течение подхватило меня и чуть не затащило в омут – ну, тот, что на правом берегу, против трёх вязов. Нас ещё отец предупреждал… – Тристан подавил вздох. – Я барахтался, как беспомощный щенок, но всё ж сумел зацепиться за прибрежную корягу. Силы уже оставляли меня, когда я увидел проходящего по берегу Гальядо. Я крикнул, и он подошёл ко мне. «Руку, брат! – прохрипел я. – Руку, во имя Христа!»

– И он… – с замиранием сердца спросил Пэйл.

– Он подал. Но с некоторой заминкой. Не тотчас. После твердил, что растерялся, но это было враньём!

– Откуда ты знаешь? Возможно, он лучше, чем кажется, и действительно просто растерялся? – одёрнул Пэйл.

– И ты веришь в это? В то, что братик Гальядо способен хоть на миг потерять самообладание?

– Наверное, нет, – подавленно признал Пэйл. – Вероятно, я просто хочу верить в лучшее.

– Вот и я – нет. Когда старуха-смерть уже замахнулась своей косой, а Гальядо стоял и медлил, я заметил в его глазах… задумчивость, что ли. Словно он прикидывал – а стоит ли?

Звякнул бокал, зашипело и вспенилось игристое вино.

– Жаль, получается, что Серый это всегда уступка Злу и шаг навстречу Тьме. Но Гальядо всё-таки спас тебя.

– Твоя правда, из реки он меня вытащил. Однако не поручусь, что при этом не делал ставки на мою вечную благодарность.

– Именно. И на единственного, возможно, союзника среди нас.

– Да. Но он не вступил в этот их Кулак.

– Мы не можем быть уверены, это он так говорит. И даже если это и правда, никто не мешает ему переметнуться к ним в любой момент.

– Час от часу не легче! Значит, их пятеро. Солидный перевес… Ах, как же я их ненавижу, Пэйл, если бы ты знал! Сколько крови они мне попортили! Собрать бы их всех в кучу, скрутить одной верёвкой да бросить в самый глубокий колодец, словно поганых крысят! Мир стал бы вполовину лучше.

Властитель Эдемиона покачал головой:

– И всё же так нельзя, Тристан. Недаром отец говорил, что ты слишком резок и скор на выводы. Тёмные пока ничего не сделали. И вообще… это наши братья! Мы все связаны, как ветки одного дерева, ибо у нас один отец.

Рыцарь осклабился.

– Братья, братья… Думаешь, сами они помнят об этом? Кабы это было в их власти, то негодяи давно уничтожили бы нас!

– Может быть. – Пэйл зябко поёжился. – Кстати, знаешь, почему я задержался сегодня? У меня настолько дурные предчувствия, что я дал команду всем городам подниматься в аэр и убираться отсюда как можно дальше.

– В аэр?! Так ты поднял в воздух Эдемион?!

– Да. Коли меня убьют, Тристан, я не хочу, чтобы моё прекрасное сияющее королевство досталось силам Тьмы.

– Счастливец… – Рыцарь вздохнул. – Если бы я мог так же, как ты, обезопасить мой Ангелин…

Вот что удалось подслушать Гальядо, но он не собирался делиться этим с остальными. Теперь он знал, о чём беспокоятся те и другие, и собирался каким-нибудь образом обратить это знание к своей выгоде. А разные там лирические истории из прошлого к делу совершенно не относились. И Дракончика он спас лишь потому, что заметил рыбаков, уже бегущих к ним по берегу.

– Ну, так я пойду?

– Иди, иди.

Они проводили его тяжёлыми взглядами.

– Задавлю паскуду… – прохрипел Морер, едва лишь закрылась за ним дверь. – Его первого.

– Думаешь, он предупредит их? – встревожено спросил Кса, проводя пальцем по шёлковой, будто нарисованной полоске усов.

– Понятия не имею. Но он мешает, и его надо убрать раньше всех.

– Полностью согласен с тобой, братец, – вкрадчиво произнёс Лаэр. – Но сделать это нужно с умом. Считайте сами: их четверо, да нас четверо, следовательно, каждому свой противник. Но если ты, Морер, в решающую минуту станешь тратить время ещё и на Гальядо, то кому-то из нас придётся сражаться сразу с двоими. Поэтому предлагаю вот что: Гальядо нужно подставить! Допустим, кто-нибудь из нас сделает вид, что это Ледяной напал на него, и позовёт на помощь. Тогда им займутся Светлые, а у нас будет численный перевес, понятно? В крайнем случае, они просто растеряются, что тоже нам на руку.

– Ну, Аптекарь, ты воистину стратег! – восхитился Кисаи, слизывая с подбородка капли вина.

– Значит, решено! – жёстко изрёк некромайтер. – Ты, Лаэр, кричишь, что Гальядо сошёл с ума и хочет тебя убить, после чего мы нападаем. Теперь нужно распределить роли остальных…