Кстати сказать, ни малейшего следа тревоги не наблюдалось на этом сытом свирепом лице.
– Тётушка… – Кристиан безуспешно попытался вклиниться в поток слов, но она не терпела, если кто-либо произносил кряду несколько фраз, считая такое красноречие излишним – говорить полагалось только самой герцогине. Прочие же должны были выступать в роли статистов, изредка подавая ей реплики, точно в театре.
Герцогиня продолжала, намеренно не слушая:
– Я совершенно выбилась из сил и едва жива от всех волнений и хлопот! Попытки превратить этих слабоумных бездельников хоть в какое-то подобие войска подкосили моё хрупкое здоровье…
По всей видимости, не только Алиса, но и все окружающие подумали, что никогда ещё не видели женщины, столь пышущей здоровьем (и здоровье которой не может расшатать ничто), но благоразумно промолчали. Герцогиня задавала бесконечные вопросы, игнорировала ответы и продолжала болтать без умолка, сверля пристальным оком незнакомую девушку и графа. Она обстоятельно поведала о том, как по утрам у неё немеют ноги, а по вечерам потеют руки, выразила серьёзные опасения, предположив серию недомоганий в будущем, и заглянула в былое, коснувшись болезней прошлого. Также были затронуты: прекрасная погода предстоящих дней, неплохой урожай репы, скверно уродившаяся капуста, прошлогодний весенний паводок. Далее тётушка художественно пробежалась по текущим делам замкового хозяйства и углубилась в тонкости варки мыла.
Кристиан то краснел, то бледнел, пробуя вставить хоть слово; Алиса вежливо улыбалась, между тем размышляя: «Зачем она поджаривает нас на медленном огне? Ведь она просто-напросто не даёт Кристиану представить меня, как полагается, и я вынуждена стоять здесь, как бедная родственница! Почему эта дама так унижает меня? Она не производит впечатления женщины, способной на бессмысленную жестокость, – только на жестокость осмысленную. Но тогда в чём состоит её цель? Конечно, дело тут не во мне, в её глазах я значу столько же, сколько гусеницы, которые портят её капусту. Дело в Кристиане: она его проверяет. Что он станет делать? Разозлится? Вспылит? Промолчит? Она ведь не знает, какие между нами отношения, и герцогине любопытно вызвать реакцию графа. Теперь понятно, кто давит на бедного юношу и откуда это постоянное сознание вины».
Унизительное чувство собственной беспомощности будило в ней бессильное раздражение. И пусть Алиса не умела как следует защитить себя, а мужество её было отвагой загнанной в угол крысы, иногда слабые существа способны на истинную стойкость. «Не будем нервничать. Мало, что ли, было в моей жизни неприятных людей? Остап Бендер в таких случаях советовал молчать и иногда для важности раздувать щёки. Интересно, если я раздую щёки, заткнётся ли тётушка от удивления?»
По-видимому, леди Амелия наконец-таки выяснила всё, что хотела, поскольку неожиданно прервала бурный поток излияний и обратилась к племяннику, стоявшему с видом подавленным и стеснённым:
– Я вижу подле тебя, Кристиан, незнакомое лицо. Кто это?
– Дело в том, тётя, что это…
– Отчего ты не познакомишь нас со своей спутницей? Как непростительно! Где твоя куртуазность, рыцарская вежливость, присущая дворянину из Дома Флэтлендов? Я так и знала, что все эти вечные походы в обществе людей низкорождённых нанесут непоправимый ущерб твоему воспитанию! Может показаться, что это пробел МОЕГО воспитания, но это не так. Что бы сказал мой покойный муж, а твой дядя, его светлость герцог Галахад! Позор!
При этом неожиданном выпаде несчастный Кристиан отвесил тётке низкий поклон и прерывистым голосом произнёс:
– Позвольте представить вам, тётушка, леди Алису, иностранную путешественницу. Миледи Марстон – леди Алиса.
Алиса сделала реверанс – примерно так, как она видела в фильмах про Анжелику, маркизу Ангелов, и была допущена к мясистой котлете, украшенной кольцами разнообразного достоинства и величины, у других это звалось рукой. «Ничего, если реверанс покажется ей немного странным, всегда можно списать это на моё иностранное происхождение».
– Милое дитя!
Всегда и всюду внешность Алисы вводила в заблуждение: среднего роста, худенькая, с лицом свежим, как у ребёнка. Ей никто не давал больше шестнадцати лет.
– Какой счастливый случай привёл вас к нам?
Материнская улыбка герцогини приводила в содрогание.
Кристиан шагнул вперёд.
– Я встретил леди совершенно случайно в положении, совершенно неприемлемом для благородной дамы: вообразите, тётя, какой-то паршивый зангибарский купец оклеветал её слугу и пытался вызвать стражников!
– Когда это произошло?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
