Анна тяжело дышала. Бешено колотящееся сердце охватил страх от незнания, что произойдет дальше. Она подумала о забвении. Может, просто пришел ее час забыть свою жизнь и то, кем она являлась?

— У меня не было намерений пугать вас, — возразил голос.

И Анна в очередной раз убедилась, что говорящий стоял совсем рядом. Будто напротив нее. Но она по-прежнему не видела его, поэтому прожигала взглядом воздух.

— Тогда зачем все это? — не поняла она, начиная злиться. — Вы надо мной надсмехаетесь? Вам смешно, когда другим страшно?

Голос молчал, но Анна более не могла сдерживать злость. В ней накопилось столько обиды на того, кто запер ее в этом замке, угрожая стереть память, что она решила высказать ему все, что думает.

— Вы намеренно позволили мне выйти во двор, чтобы ткнуть носом в закрытые ворота и лишить меня надежды на освобождение, — сжав руки в кулаки и задыхаясь из-за нехватки воздуха, продолжала Анна. — Вы будто подбросили кость голодной собаке, а потом резко ее отобрали!

— Что ж, — прозвучал шепот возле уха Анны, — моя вина лишь в том, что я пошел на поводу у вашего горячего желания подышать свежим воздухом и позволил насладиться красотой рассвета. Более такой ошибки я не допущу, даю вам слово.

Анна задрожала, как от озноба, но несмотря на желание отступить, не сдвинулась с места. Гордо вскинув голову, она вслушивалась в шепот, ощущая холод, исходящий от невидимки. По этому холоду она узнала в обладателе голоса своего ночного спасителя.

— Почему вы не показываетесь, почему прячетесь? — вдруг спросила она, повернув голову чуть вбок, откуда исходил наиболее сильный холод. Ей почему-то казалось, что хозяин замка стоит именно здесь, рядом с ней. — Хотите испугать меня до чертиков? Чтобы я потеряла сознание?

— Боюсь, что, если покажусь, вам станет куда страшнее, чем сейчас, — спокойным, но холодным тоном ответил тот.

Анна усмехнулась, в негодовании сведя брови.

— Какое вы имеете право решать за меня, испугаюсь я или нет? — в досаде воскликнула она. — Этого вы, как мне кажется, знать не можете.

Сглотнув образовавшийся от волнения ком в горле, Анна глубоко вдохнула прохладный, как в зимние дни, воздух, желая усмирить дрожание рук. Конечно, ее пугала причина, по которой хозяин замка не показывался ей, но в то же время она понимала, что стоит на пути к забвению. Если невидимка покажется ей, то, не будучи истинной, она непременно лишится памяти. Это было очевидно.

— Вы хотите меня увидеть? — осторожно поинтересовался голос.

Анна на миг задумалась. Возникшая внутри нерешительность замедляла работу мозга. Может, не стоит его видеть? Вдруг забвения удастся избежать? Некоторое время Анна не говорила ни слова, не в силах справиться с заплетающимся языком. Только часто и неровно дышала, выпуская изо рта пар. Но в какой-то момент побледневшие от холода губы раскрылись, и она ответила, необдуманно, но со всем желанием:

— Хочу.

Едва дрожащее «хочу» прозвучало в ледяном воздухе, как все стремительно начало меняться. За спиной Анны задернулись плотные шторы, лишая солнце возможности проникнуть внутрь. Помещение вмиг помрачнело.

В том месте, куда все это время был устремлен взгляд Анны, словно она ощущала его присутствие, вспыхнули знакомые желтые глаза. Яркие, светящиеся блеском. Не в силах пошевелиться или сдвинуться с места, она всматривалась в них, чувствуя, как они манят ее, притягивают историей, хранящейся в глубинах уставшего от жизни взгляда.

Сначала он испытывал ее, проверяя на выдержку. Но когда Анна, не изменившись в лице, стойко выдержала его взгляд, в воздухе стали проявляться очертания его лица, шеи, плеч.

Анна с трудом оторвала взгляд от его властных глаз. Ей впервые выпала возможность хорошенько разглядеть хозяина замка и по совместительству своего ночного спасителя. Пройдясь взглядом по его лицу, она спустилась чуть ниже, к шее, плечам и бледным рукам с выпирающими наружу зелеными венами. Ее дыхание остановилось. Вот теперь ей стало страшно. И когда граф опустил глаза, действующая на Анну магия исчезла. Она смогла резко отвернуться от него, встав к нему спиной, и в ужасе закрыть глаза.

Она пыталась не то забыть увиденное, не то осмыслить, не то придумать разумное объяснение, которое не пугало бы ее и не ввергало бы в ступор. Но ничего не получалось. Несмотря на попытки успокоиться, ноги и руки предательски дрожали. А холод, дувший ей в спину, заставлял мурашки волнами пробегать по ее коже — до того на кухне стало морозно.

А увидела Анна вот что. Когда хозяин замка стал видимым, вслед за жуткими желтыми глазами показался мужчина. Взгляд его был настолько потухшим, что казалось, будто он жил на свете уже целую вечность. Неестественно бледная кожа казалась еще белее, оттененная блестящими волнистыми черными волосами до плеч. Весь он выглядел как оживший мертвец.

Под белой, словно мел, кожей проступали зеленые прожилки вен. Каждый сантиметр лица покрывало множество шрамов, словно оно было собрано из тысячи разбитых осколков. Все его тело было покрыто глубокими, зажившими и пугающими рубцами.

Полные, но посиневшие губы чуть приоткрылись в ожидании реакции девушки. Глаза, пристально изучали ее.

От графа исходил холод, и Анна могла лишь гадать, какую мерзлоту почувствует, прикоснувшись к нему.

Весь его вид пугал ее, впрочем, как испугал бы любого человека, которому хозяин решил открыться бы.

— Отпустите меня, — попросила она, едва сумев найти в себе силы выговорить трепетные слова. — Я никому ничего не скажу. Обещаю. Я не та, кого вы ищете. Я не смогу вас исцелить. Мне это неподвластно.

— Увы, мне тоже так кажется, — устало проговорил он, опустив взгляд.

Анна с надеждой открыла глаза и медленно обернулась к нему, встречаясь с ним взглядом. Граф посмотрел на нее. Но не найдя в глазах очередной девушки желанную метку, подтверждающую принадлежность к истинной, граф испытал сильное разочарование.

А Анна тем временем думала только о доме. Неужели он готов отпустить ее? От его испытывающего взгляда сбилось дыхание. Казалось, будто весь кислород сгорел в огне и дышать больше невозможно. Анна чуть отвернула голову вбок, не в силах смотреть на него слишком долго. Но краем глаза она все же наблюдала за его движениями.

— Вы меня отпустите? — спросила она, ощущая биение сердца где-то в горле.

— А зачем вы мне здесь нужны? — бросил граф, отвернувшись от нее.

Анна поняла, что хозяин собирается покинуть кухню. Тогда она повернула к нему голову.

— Постойте, — остановила она его. — Вы лишите меня памяти?

Монстр замер на месте. Слегка обернувшись в ее сторону, он исподлобья поглядел на нее мрачными желтыми глазами. При взгляде на него Анне снова стало не по себе. Она сразу отвела робкие глаза в сторону, чтобы не смотреть на него. Граф расценил это как отвращение к нему и к его облику. И был он прав. От горькой правды граф стал еще более суров и жёсток. Черты его лица изменились, скулы заострились.

— А вам так дороги воспоминания о жизни и об отце, который ради собственной выгоды и долгов, готов продать дочь едва знакомому человеку? — слова, пронзившие ее будто кинжалом в самое сердце, причиняли столь сильную боль, что Анна неосознанно, против желания, подняла на него глаза.

Она смотрела на него молча. Сглотнув ком в горле и поморгав пару раз, чтобы остановить навернувшиеся на глаза слезы, Анна сказала:

— Это не ваше дело. Какими бы ни были мои воспоминания, они мои. Принадлежат лишь мне. И я не хотела бы их утрачивать.

— А что делать мне? — вдруг поинтересовался граф. — Вам напомнить о вашем решительном намерении, сбежав из замка, привести людей на помощь пленнику?

Недобрая усмешка скользнула по изуродованному лицу. Она вызывала у Анны беспомощность, и девушка опустила плечи.

— Вы подслушивали весь наш разговор? — спросила она, заранее зная ответ на этот вопрос.

— Вовсе нет, — холодно рассмеялся граф, но его лицо быстро сделалось серьезным.