Леонардо промолчал. В его голове пронеслось:"А я подумал, что если эта белокурая идиотка не влюбится в меня, скоро некто точно займётся яйцами. Моими!"

Генрих, раздетый по пояс орудовал молотом в кузне. Рядом с ним его телохранитель Мэллоу не отставал. Оба работали быстро, следя как огненные змейки разбегаются, струятся по остывающему металлу. Сунув остывшие образцы в горнило, король, Мэллоу и кузнецы наблюдали за синими сполохами, разбегающимися по остывающему железу.

Генрих засмотрелся на сизый дымок, откуда то издалека всплыл портрет девушки в лунном свете. Той, что он отбил у солдата, пытавшимся её изнасиловать. Генрих прикрыл глаза, зверь внутри него заурчал, томление в груди стянуло в тугой узел внизу живота. Генрих вспомнил запах от волос белокурой красавицы, вкус её губ. Её податливость и одновременно напряжение — с поцелуями мужчины она не была знакома. Это он сразу понял, обволакивая её губы горячим посасыванием. Стоило ему открыть её губы языком, она вся затрепетала птичкой в его руках. Он слышал, как частило её сердце, как раскрываются губы отвечая на его требовательный натиск. Сколько бы он отдал, чтоб испить мёд очарования с этих губ ещё раз!

Генрих встряхнул головой. Наваждение девушкой всё чаще прорывалось в его сознание. Зверь внутри мурлыкающим котом поднимал голову, тут же обострилось желание, требовалась разрядка, это мешало думать. Ну, вот опять!

Генрих, утирая пот со лба удивлялся собственным томлениям. Женщины для него не значат и не значили ничего. Ровным счётом ничего кроме предмета вожделения и быстрой утехи. Здесь же было нечто другое, что именно он не знал, да и знать не хотел. Просто видение всплывало само собой, мешало думать. Генрих усилием воли вернулся к расплавленному огню, кипящему в кузнице.

Внезапно прибывший посыльный с депешей отвлёк короля от мыслей.

Мэллоу первым принял конверт. Осмотрел его, прощупал. Открыл, приложил бумагу к лицу, потёр о кожу. Не давая бумагу в руки хозяина, держал текст перед лицом короля, всячески оберегая его от возможной отраыы. Кто знал, какие яды могли изобрести враги и пропитать им и бумагу. Безопасность короля это главное, о чём заботился Мэллоу. Генрих затылком почувствовал взгляд, обернулся, встретился глазами с вороном, сидящим недалеко от кузни. Этот ворон всё чаще попадался ему на глаза последнее время, Генрих подумывал, не свернуть ли ему шею.

Отвернулся, занялся донесением. Исподлобья посмотрел на Мэллоу. Телохранитель — верный друг, отважный воин и правая рука Генрих всё понял с одного взгляда.

Тревожные донесения с запада заставили собрать военачальников на срочный совет, Мэллоу отправил курьеров с приказом явиться к назначенному сроку. Война неминуема, ждать когда противник окрепнет Генрих не станет.

Как и всякая война, она была так некстати. После вступления молодого короля на трон государство расцвело, окрепло. Деньги в казну полились рекой.Бесконечные распри внутри страны сошли на нет. Жёсткой рукой Генрих с корнем выдрал всех противников своего правления.

Само-собой зависть к чужому успеху взбудоражила соседей, каждый попытался откусить свой кусок. Вовремя получив крепкую сдачу соседи угомонились, притихли. Но не все. С Западных земель неугомонный противник устраивал провокации, пришло время проучить завистника.

Мужчины даже сейчас, в экстренной ситуации продолжили работу в кузнице. Генрих был очень подозрительный никому ничего не доверял, (кроме Мэллоу) в этой жизни. Уверенный, властный король требовал подчинения от каждого в своей свите. Жаждал власти во всём, целого государства ему было мало. Генрих отлично знал, как воздействовать на других людей. Тщательно подбирал своё окружение, не допускал малейшего сопротивления завистника.

Внезапно лошадь посыльного громко фыркнула, тихонько заржала.

Генрих вспомнил, как вчера, после ночного совещания, проспав три часа он отправился на прогулку к реке, хотел побыть в тишине.

Чтоб не собирать толпу придворных, оделся инкогнито. На самом деле, Генрих довольно часто сам надевал маску, чужую одежду и появлялся инкогнито в компаниях своих подданных. Внимательно слушая о чём сплетничают, говорят (особенно в подпитии), раскрывал заговоры. Нередко тот или иной вельможа исчезал. Никому было невдомёк, что подозрительный и жесткий король держит руку на пульсе сплетен. На женщин он не обращал внимания, не веря ни одной из них. Сними он маску — каждая вторая теряла сознание от ужаса увидев кто перед ней, а каждая первая начинала лебезить и льстить желая понравиться. Впрочем, девушек не в чем было винить. Генрих прослыл неласковым мужчиной, с дамами свиты не был любезным.

Вот и вчера на прогулку он надел маску и капюшон. Проезжая мимо королевских конюшен, Генрих не без раздражения взглянул на манеж, где мать воспитывала своих фрейлин. Выстроенные в шеренгу всадницы отрабатывали никому не нужные "па". Короля раздражали замашки матери устроить своё женское воинство по типу мужского.

Короля бесили увлечения матери. Заставляя фрейлин выполнять глупые тренировки, она часто рисковала их здоровьем.

Плохо объезженные лошади не слушались, упрямились. Пересекая поляну, Генрих издалека увидел несущуюся напролом неуправляемую лошадь. Когда нибудь его маманька доиграется, что одна из фрейлин сломает себе шею. Лошади для фрейлин каждый раз выбирались случайные, зачастую вовсе не пригодные к верховой езде. Результат налицо. Испуганное животное неслось на верную погибель и тащило на себе несчастную всадницу. Генрих поставил своего коня поперёк движения. Увидев знакомый силуэт спокойного собрата гнедая пришла в себя, остановилась. Разгорячённая, она тяжело дышала, побелевшие глаза нервно мигали, пена скопилась в углах губ животного. Генрих мел ком посмотрел в бледное лицо наездницы, в груди что то шевельнулось. Король тронул коня, в раздражении вернулся во дворец, собираясь положить конец увлечениям мамаши. Однако, государственные вопросы вынудили отложить дело на потом.

Закончив работу в кузнице, Генрих размял плечи, прикидывал, не спуститься ли к реке, поплавать, сбросить усталость.

В это время примчался лакей, сообщил, что его ждёт королева мать. Генрих тяжело вздохнул. Встречи с матерью тяготили его. Он сам назначил встречу на сегодня, собираясь раз и навсегда поставить точку в одном очень неприятном вопросе.

Придётся отложить "поплавать".

Тяжёлый, придирчивый характер матери с детства набил оскомину у маленького Генриха. Мелочные придирки без повода, нудные нотации мамаши приучили держаться от неё подальше.

Генрих отдалился от неё настолько, что проживая в одном дворце они редко виделись. А если виделись, их беседы заканчивались ссорами.

Поэтому оба, сын и мать старались держать паритет, встречаться пореже, не лезли в дела друг друга. Другое дело, что стареющая Генриетта (вероятно от скуки) решила во что бы то ни стало подобрать дракону жену.

Непременно образованную, богатую красавицу и главное — принцессу. Родословная невесты для Генриетты имела первостепенное значение. Будучи маменькой о-о-очень богатого дракона, прибравшего к рукам все соседние королевства, как раз принцесс, достойных его титула не было. Дочки мелких королей её вовсе не интересовали.

Генриетта из кожи вон лезла, стараясь приласкать "голубушек" (как она их называла) из племени драконов. Огнедышащая невестка пугала её меньше чем неимущая бесприданница. Сама Генриетта была обычной земной матерью дракона и у неё была своя тайна как она ею стала.

Сегодня Генриетта позвала сына однозначно снова решить проблему его сватовства. Генриха это бесило. Несдержанный, эгоистичный монарх не собирался терпеть наставлений, тем более кому бы то нибыло залезать в свои планы. А уж тем более лезть в его личную жизнь.

Невесту он найдёт себе сам. В женщине его интересовала красота, харизма, ум. А главное, искренность чувств. Чтоб нашлась такая, в глазах которой засияет радость от одного его вида, улыбка которой согреет его душу. Пока таких не встречалось. Собственно, он не верил, что вообще найдёт такую.